Марина Кистяева - Я все снесу, милый (издательство)
Вот теперь девушка напугалась. Пискнула и зажала рот рукой.
Юрий может выстрелить, и тогда…
Она не может потерять Варшавского! Не может! Он нужен ей! Он очень сильно нужен ей!
– Юра! – закричала она, порываясь встать, но запуталась в покрывале.
– Зоя, оставайся на месте! – не поворачивая головы, отдал приказ мрасс. На этот раз приказ не разозлил Зою, напротив, она почувствовала, как вместе с ним приходит забота в ее сердце. И уверенность в том, что все будет хорошо.
Мрасс Варшавский не нервничал. Не переживал. Значит, у него был план.
И Зоя, замерев, попыталась дышать глубоко и часто, приказав себе успокоиться.
– Смотри-ка, послушалась! – яд так и капал с губ Юрия. – Меня никогда не слушалась! Не соглашалась со мной! Дрянь продажная! Чем зацепил тебя этот ублюдок?! А ну, иди сюда! Я с тобой разговариваю, Зоя!
– Не смей на нее кричать, – холодно проговорил Варшавский и напрягся. – Я давал тебе шанс. Ты им не воспользовался. Очень жаль.
– Убирайся с моей дороги! Иначе я стреляю! – закричал Юрий, внезапно осознав, что стоящий перед ним мужчина его не боится. Не воспринимает всерьез.
– Стреляй.
Дальше все воспринималось Зоей как в замедленном кинопоказе.
Юрий, разозленный, доведенный отчаянием до последней черты, вскинул пистолет и нажал на курок.
В те считаные доли секунды, что он нажимал, Варшавский рванул к нему, коротко выкрикивая:
– Дан!
Зоя, если бы не видела собственными глазами, долго бы сомневалась в реальности происходящего. С потолка яркой вспышкой заструился свет, обволакивая Юрия со всех сторон. Мгновение – и молодой человек оказался в световой клетке. Причем обездвиженный.
Пуля также зависла в световой капсуле.
– Дан, спасибо, – уже более ровно ответил Варшавский, подходя к обездвиженному Юрию. – Ты обо всем позаботился?
– Конечно, господин мрасс. Правоохранители уже подъехали. Натис арестована.
– Натис? – нахмурился Юлиан.
– Именно она впустила преступника в дом.
– Вот как… Почему?
– Сейчас узнаю.
Зоя все-таки встала с кровати и, не скрывая нервного напряжения, осторожно ступая босыми ногами, подошла к Юлиану.
– Юлиан, что сейчас было?
Мужчина повернулся к ней и порывисто обнял. Прижал к себе так крепко, что у нее едва не затрещали косточки.
– Я испугался за тебя, – вырвалось у него, и она услышала, как в ускоренном ритме бьется его сердце. – Знал, дурак, что он не причинит тебе вреда, а все равно испугался. Представил, что пуля врывается в твое тело, и у меня похолодела кровь. Никогда больше не желаю пережить нечто подобное.
Зоя вдохнула его запах и прижалась еще плотнее, хотя, казалось, куда уж. Обняла его тонкими руками за торс и закрыла глаза. Сейчас, когда она снова чувствует его тепло, пришло успокоение. Все произошло так быстро, что она даже не успела толком ничего понять.
– Почему ты знал, что Юрий не причинит мне вреда? – задала она вопрос, взволновавший ее.
– Зоя, милая, неужели ты думаешь, что мы не усовершенствовали систему безопасности? – Немного иронично, в свойственной ему манере, ответил он вопросом на вопрос. – Никто не может проникнуть в дом мрасса незамеченным. Система контроля безупречна, доведена до совершенства. Плюс даны. Ты никогда не задумывалась – для чего я держу дана?
Зоя вскинула голову и заглянула в лицо Юлиана. Складки на лбу обрисовались четче, стали глубже. Глаза смотрят внимательно. Губы чуть кривятся в усмешке, но все равно видно, что напряжены. Вены на висках вздулись.
– Понятия не имею, – честно призналась Зоя. – Просвети.
– Даны прежде всего отвечают за безопасность в доме. По всему периметру проходят теплоотражающие лучи. Установлены мини-роботы. Плюс дан обладает функцией временной парализации. Это то, что случилось с твоим знакомым, – Юлиан кивнул в сторону мальчика Юры, который сейчас напоминал статую, выполненную злым скульптором – искаженное лицо, скрюченная фигура и глаза, выражающие безумие.
– Господи, Юлиан, – простонала девушка и снова прижалась к его груди.
– Возвращайся в постель.
– А ты?
– Сейчас поднимутся правоохранители, заберут его.
– Я поверить не могу в случившееся.
– В жизни случается разное.
Юлиан поцеловал Зою в лоб, развернул и, шлепнув по попе, подтолкнул в сторону кровати.
– Иди, а лучше ступай к себе. Правоохранители будут здесь через минуту, я не хочу, чтобы они лицезрели тебя неглиже.
Зоя кивнула, соглашаясь с его доводами. Направилась к двери, бросив напоследок взгляд на Юрия.
Вот они и свиделись…
– Юлиан, а мне не надо давать какие-нибудь показания?
– Нет. Произошло проникновение в дом мрасса. Это серьезное преступление. Моих слов будет достаточно.
* * *Время тянулось бесконечно.
Зоя, придя к себе, натянула пижаму и принялась мерять комнату шагами. Несколько раз выходила на балкон, прислушивалась к тому, что происходит в доме. Шума никакого не было. Она увидела два гланжа, приземлившихся на площадке перед особняком Варшавского. Эти гланжи отличались по размеру и форме. Были почти в два раза больше и имели дополнительный прозрачный отсек.
Она как раз стояла на балконе, когда правоохранители вышли из особняка, ведя перед собой Юрия. Он по-прежнему был окутан легким сиянием, но передвигался самостоятельно, смотря перед собой и не замечая, что под ногами.
Вид арестованного Юрия подействовал на Зою удручающе. Какая жестокая у него судьба! «Золотой» мальчик, имеющий в свое время все, заигрался и не смог уйти из жизни достойно. Пожелал второго шанса, не задумываясь о том, что за все приходится платить. Да он никогда ни за что не платил – ни дня не работал и понятия не имел, каково это – расплачиваться. Платиновая кредитка Виктора Валерьевича решала любые проблемы.
Стало холодно. Снова. Зоя поежилась и накинула на плечи махровый халат. На шелковой пижаме он смотрелся нелепо.
Услышав приглушенные шаги, доносящиеся из коридора, вернулась в спальню.
Вовремя.
Открыв дверь, в комнату вошел Юлиан.
Зоя, не раздумывая ни секунду, снова бросилась к нему.
И он снова прижал ее к себе, гладя по коротким белокурым волосам.
– Все хорошо, все хорошо, – шептал он, целуя ее в затылок.
– Юру арестовали?
– Да.
– Как же глупо… Как нелепо… – вырвалось у нее, и она сразу же почувствовала, как напрягся Юлиан.
– Ты бы предпочла, чтобы он, совершив преступление, покушаясь на тебя, продолжил разгуливать на свободе, снова уверовав в свою безнаказанность?
