Медвежья услада - Елена Синякова
Здесь Беры не были хозяевами положения и потому были вынуждены вести себя более сдержанно, чем если бы это дело происходило на их территории.
И это тоже было правильно.
– Мы будем рядом и не позволим навредить вам, дочки. Помните только одно – вы невинны и чисты, и будет больно при любом раскладе, будь то человек или Берсерк. Не нужно терпеть! Если будет невыносимо – кричите, зовите на помощь! Мы поможем! Ничего не бойтесь, с этого момента для вас начинается новая жизнь! – торжественно проговорила старушка в напутствие, поднимаясь со своего кресла, а белокурые Берии стали накидывать на каждую невесту большую тяжелую шкуру.
В них нас и выносили из теплого дома Берий, чтобы каждую отнести в небольшие домики, дорожки которых вели к главному дому со старушкой.
Воины смотрели только вниз. Себе под ноги. Не говорили. И несли так осторожно, словно в их руках был самый драгоценный хрусталь.
Мое сердце грохотало, словно паровоз, когда воин согнулся, чтобы войти в домик, и осторожно поставил среди множества подушек. А потом ушел так же тихо и бесшумно, как шел сюда, оставляя наедине с чувствами, от которых было так горячо и так страшно.
Но опомниться и собраться с духом я не успела.
– Алу. Я могу войти?..
Я улыбнулась, услышав голос Норда.
Хриплый, но такой чувственный. Кажется, немного смущенный и напряженный.
Интересно, другие Берсерки просили разрешения войти в домики?
Почему-то мне казалось, что нет.
Потому что Норд был только один такой – сильный, упрямый, обожающий до потери рассудка.
– Да, входи.
Домик был похож на юрту – небольшой, округлой формы, с куполом крыши. Здесь не было двери как таковой, только тяжелые шкуры, которые не давали лютому морозу проникнуть сюда.
Но в этом месте было очень уютно, а еще здесь все снова было белоснежно-белое.
Сверху свисала нежнейшая тонкая ткань, вокруг стояли десятки свечей, создавая ореол таинственности и чего-то хрупкого, даже возвышенного.
Не думаю, что Берсерки обращали внимание на убранство этого места, пока все их мысли и желания были сосредоточенны лишь на девушках, ожидающих своих будущих мужей.
Я сцепила руки между собой, в волнении глядя на то, как Норд согнулся, чтобы протиснуться в домик, где тут же стало тесно. И горячо. От мыслей, от ожидания того, чего мы оба хотели, и были готовы… наверное.
Норд был очень напряжен, когда сделал один осторожный шаг ко мне и раскрыл ладонь со словами:
– Я сделал это для тебя. Сделал, когда впервые увидел и понял, насколько искренне ты привязана к белым медведям и как любишь их.
Я увидела миниатюрного белого медведя, вырезанного не то из кости, не то из какого-то камня молочного цвета – такого прекрасного и тонко исполненного, что не смогла сдержаться и ахнула.
Резьба была настолько изящной, что рассматривать ее можно было бы часами!
У этого невероятно реалистичного мишки были даже коготки!
А морда была такой идеальной и настоящей, что казалось, что этот мишка сейчас начнет двигаться.
– Это Доча! – ахнула я снова, когда увидела, что у этой статуэтки нет задней лапы, а Норд кивнул с улыбкой:
– Да. Она.
Миниатюрный мишка был горячим, когда Норд вложил его в мою ладонь, чуть касаясь своими обжигающе горячими пальцами, словно боялся обжечь меня, а я порывисто обняла его, выдохнув с дрожью искреннего восторга:
– Ты невероятный!
Норд застыл от этого прикосновения, когда наши тела соприкоснулись, и обхватил меня руками горячо и жадно, словно хватался за тонкую соломинку и боялся, что ее могут отобрать.
– Ты моя! – горячие пальцы впились в кожу, и Норд приподнял меня над полом, отчего я повисла на его обнаженном горячем торсе, крепко обнимая за шею.
– Я твоя.
Пока я была в доме Берий, то пыталась представить себе, как пройдет эта ночь.
Пыталась и никак не могла.
Тогда я думала, что это я должна буду научить Норда.
Показать ему, что значит физическая любовь.
И понимала, что едва ли смогу это сделать, потому что сама с трудом представляла, как это должно быть. Мой единственный раз был малоприятным, и все это время я старалась упорно забыть о том, что сделала.
В одном я была уверена сейчас – с Нордом все будет по-другому.
Будет правильно. Красиво. Чувственно.
Мы во всем разберемся сами. Вместе.
Раскроем этот мир особенных чувств и погрузимся в него с головой.
Не знаю, кто из нас первым начал поцелуй.
Кажется, мы сорвались оба.
В руках Норда я чувствовала себя совсем другой – красивой, необходимой, желанной, обожаемой. А потому ушли и страх, и смущение, и мысли о том, КАК все это будет.
Мой медведь сразу перешел к делу и, скользнув горячим языком по моим губам, приоткрыл их, чтобы коснуться моего языка.
Он глухо застонал, сжимая меня еще сильнее, но в этот раз мне не было больно или страшно – желание принадлежать ему затмевало собой все другие чувства.
Я отвечала на этот поцелуй, тут же бросаясь в омут с головой и сходя с ума от ощущения того, как наши языки терлись друг о друга, слетались и скользили, порождая в теле огонь, о силе которого я раньше даже не подозревала.
– А ты быстро учишься, – улыбнулась я в его губы, когда появилась возможность немного перевести дух. Но Норд не останавливался.
Он продолжал легко целовать мое лицо, словно собирался покрыть поцелуями каждый сантиметр меня. В каждом
