Джена Шоултер - Мрачный шепот
Гвен осознавала, что эти ужасные мысли навязывал ей демон Сомнений. Она узнала его полный яда шепот, но не могла успокоить захлестнувшую ее ярость. Сабин и Кайя, — черт, нет! Никто не прикоснется к нему, включая и ее любимых сестричек. Может это и не слишком умно, но ей наплевать.
Он не раз говорил, что желает только ее, Гвен. Так что теперь, черт возьми, пусть докажет.
Она прижала Сабина к дереву, чтобы он не мог сбежать. Он принадлежал ей. Ей, ей, ей. Гвен могла делать с ним всё, что пожелает. И сейчас она хотела видеть его обнаженным. Сабин избавился от рубашки еще на тренировочном поле, на нем остались лишь брюки. Гвен расстегнула пуговицы, потом молнию. А через мгновение, джинсы воина превратились в развевающиеся на теплом ветру ленты.
Белья он не носил.
— Мне кажется, кто-то спер мои боксеры, — робко пояснил Сабин, проследив за ее взглядом.
Его возбужденный член вырвался на свободу, большой, длинный, гордо стоящий, тяжелые яички поджались — у Гвен перехватило дыхание от удовольствия. Солнечный свет омывал Сабина, превращая бронзу его кожи в восхитительное золото. Сегодня она особо не жаловалась на его самодурство. В глубине души Гвен сознавала, что ей необходимо усиленно тренироваться, чтобы никогда больше ее не нашпиговали пулями, как индюшку на Рождество. К тому же, часть Гвен действительно хотела победы над людьми, мучившими ее. И еще произвести впечатление на Сабина. А он ценил силу.
— Мой, — сказала она, обхватывая пальцами его член. Гвен не узнавала свой голос. Тот стал выше и дрожал. На ее ладонь упала капелька влаги.
Сабин приподнял бедра, заставляя ее скользнуть рукой до основания его плоти.
— Да, — выдавил он сквозь зубы.
Она сжала его крепче. Зрение Гвен было немного искажено инфракрасным видением, позволяя ей любоваться тепловыми пульсациями его тела.
— Скажи своему демону, чтоб заткнулся, не то я его выпотрошу.
— Он молчит с тех пор, как ты налетела на меня.
Хорошо. Она, должно быть, заодно распугала лесную живность и насекомых, потому и неслышно было ни щебета, ни шорохов, ни стрекотания. Они с Сабином остались совершенно одни на расстоянии около мили от тренировочного поля.
— Сорви мою одежду, сейчас же.
Воин не привык следовать приказам, и не спешил повиновался, поэтому ей пришлось отпустить его, чтобы самой заняться делом, и Сабин проворчал:
— Убери руки.
Как только Гвен подчинилась, воин стал снимать ее одежду, не прерывая контакт между ними. Наконец, она осталась обнаженной, прильнула своей разгоряченной кожей к телу Сабина, и он застонал.
— Красавица, — Сабин провел руками по спине Гвен и застыл. — Крылья?
— Проблема? — теплый воздух ласкал ее затвердевшие соски, промежность была охвачена жаром и болью. Привычной болью, которая не оставляла ее с того самого момента в душе.
— Позволь взглянуть, — он развернул ее. В первое мгновение не было ничего, ни реакции, ни комментариев, Сабин даже не дышал. Потом он поцеловал одно из маленьких, трепещущих крылышек. — Они изумительны.
Ни один мужчина не видел их прежде. Она скрывала их даже от Тайсона, не позволяя им показаться из щелей в спине. Они делали ее не такой, как все, доказывая ее нечеловечность. Но под взглядом Сабина, Гвен почувствовала… гордость. Дрожа, она развернулась, возвращаясь в прежнее положение.
— Приступим?
— Уверена, что хочешь это сделать, Гвендолин? — растягивая слова, хрипло спросил он, словно был под кайфом.
— Тебе не удержать меня.
Ничто ее не остановит, даже его протесты. Она собиралась овладеть им, узнать его вкус, почувствовать внутри себя сегодня, сейчас, в эту минуту. Часть Гвен осознавала, что она не в себе, но другой ее половине было на это наплевать. Сабин однажды хотел пометить ее, чтобы его друзья держались от нее подальше. Теперь ее очередь заклеймить его.
— Уверена, что это ты хочешь меня, а не только твоя Гарпия?
Ему не хотелось, чтобы она потом пожалела.
— Молчи. Ты будешь моим. Что бы ты там ни говорил.
— Отлично.
Мир закружился вокруг нее, а потом шершавая кора вонзилась в спину. Сабин ударил ее по лодыжкам, заставляя раздвинуть ноги, быстро вставил между ними свое бедро, прижимая ее клитор к своей ноге чуть выше колена.
— Но будут последствия. Я надеюсь, что ты сознаешь это.
— Да заткнешься ты, наконец?
Его член был таким большим, что она не могла полностью охватить его пальцами, и он легко выскользнул из ее ладони. Это взбесило Гвен, и она рявкнула:
— Вернись.
— Нет.
— Сейчас же!
— Скоро, — поклялся он, прикусив мочку ее уха.
Этот дьявол решил ее отвлечь? Ладно, это сработало.
Когда она вскрикнула от изысканного ощущения, Сабин сдвинулся, обрушившись на ее губы. Его язык ворвался в рот Гвен, овладевая, даря, требуя, исследуя, умоляя, поглощая, ставя на ней клеймо. Сначала она почувствовала его мятный вкус, потом лимонный, потом его вкус стал ее частью, его дыхание стало ее дыханием.
Ее пальцы запутались в волосах Сабина, притягивая его ближе. Их зубы столкнулись, и ее воин, наклонив голову, еще глубже погрузился в нее. Соски Гвен скользили по груди Сабина, и это трение было настолько порочно чувственным, что у нее дрогнули коленки. А затем ей больше не было нужды стоять — ноги Сабина держали их обоих. Гвен опустилась на его колено, скользя вверх-вниз, взад и вперед, взмывая ввысь и распадаясь на части от прошивавшего ее наслаждения.
— Вот это хватка, — выдавил Сабин.
Гвен потребовалось воззвать ко всему человеческому в себе, чтобы ослабить объятья. Разочарование затопило ее, и Гарпия закричала, требуя заставить его наслаждаться ее силой.
Сабин нахмурился.
— Что ты делаешь? Мне нравится находиться в твоих тисках, но я жду от тебя большего. Ты не сломаешь меня, Гвен, — хрипло прошептал он, лаская и стискивая ее ягодицы, распаляя ее, а потом нырнул головой к одному из сосков Гвен, втянул его в рот и стал жадно сосать.
Она вскрикнула, ощущая сладкую пульсацию внизу живота, и снова зарылась руками в его волосы, неистово притягивая Сабина еще ближе. Его слова… черт, они такие же прекрасные, как ласка, и дарили ей свободу, какой она еще не знала.
— Я люблю твою силу.
— А мне нравится твоя. Я хочу всё, что ты можешь мне дать.
Новая подсечка и Гвен упала на землю. Сабин последовал за ней, ни на мгновение не переставая ласкать ее тело, подбираясь к средоточию ее женственности. Достигнув его, он раздвинул ноги Гвен как можно шире и просто смотрел на нее.
— Прикоснись, — приказала она.
— Такая красивая. Такая розовая и влажная.
