Джуд Деверо - Навеки

Я опустилась на край постели.

– Верно, – согласилась я.

Линк присел на стул и стал натягивать носки.

– Тогда скажи, сейчас мы ближе к обнаружению моего сына, чем были десять минут назад?

Я покачала головой.

– Совсем ненамного. – Я подняла маленький трактор. – Малыш в безопасности. Я это чувствую. Он вполне благополучен, за исключением…

– За исключением чего?

– Одиночества. – Глядя на Линка, я начала понимать. – Они разлучили мальчика с матерью и пригрозили, что если он не сделает то, чего от него добиваются, его маму убьют. Как ту женщину, про которую было написано в газете. – Я встала, мысли начали проясняться. – Погибшая в машине путешествовала автостопом и была бродяжкой. Все обставили таким образом, чтобы выглядело, будто Лиза Хендерсон умерла, и ребенок остался без законной опеки. Ее оставили в живых, чтобы иметь что-то, чем они могут угрожать мальчику. Примерно так: «Если ты не выполнишь то, что мы хотим, твою маму убьют по-настоящему».

– Кто эти «они»?

Я остановилась.

– Не знаю. Кто-то столь могущественный, что может блокировать меня. Я-то думала, это делает сам ребенок, но…

– Тпру! – нахмурился Линк. – Малыш может исцелять, вот и все. Это и так достаточно плохо. Не хочу, чтобы мой сын был маленьким уродцем, наделенным какой-то сверхсилой.

Я открыла рот, чтобы наорать на Линка. Я сама была ребенком, обладающим силой, как и мои дочь и племянница. Я сделала глубокий медленный вдох. Из-за своих способностей я провела детство в изоляции и одиночестве, и моих детей тоже придется изолировать от других ребятишек. К сожалению, Линк прав.

– Вряд ли твой сын обладает такой мощью, что его можно назвать уродцем, – сказала я, сжимая в руках трактор. – Честно говоря, не уверена, что он действительно способен совершить то, во что верят эти преступники. Интересно, как поступят клиентки, если выложат миллионы долларов, а люди, которых они хотят видеть мертвыми, не умрут? Обратятся в полицию? Обвинят кого-либо в жульничестве? Они же не смогут просто так заявить, что заплатили чудо-ребенку за чью-то несостоявшуюся смерть.

Линк закончил зашнуровывать ботинки и встал. На нем были темно-коричневые хлопковые брюки и такого же цвета свитер крупной вязки, подчеркивающий грудные мышцы. Свитер Адама.

– Перестань на меня так смотреть, – буркнул Линк, – и пойдем ужинать.

По дороге в столовую он взял меня за руку.

– Перестань размышлять так сосредоточенно. Знаешь, сегодня я уже решился все это бросить, но сейчас думаю, что появилась надежда на успех.

Я не была настолько оптимистична. На самом деле я чувствовала себя по-идиотски. Может, я избалована тем, что для меня всегда было легко выяснить правду. Тайным для меня оставалось немногое. Достаточно было коснуться фотографии и сразу становилось известно, жив ли изображенный на ней человек и, как правило, где он находится.

– Прямо сейчас этот тип принимает душ с женщиной, которая на него работала, – однажды сказала я другу мужа из ФБР. Агенты не могли отыскать мужчину, но легко нашли его бывшую секретаршу – и он был с ней.

Но этот маленький мальчик ставил меня в тупик. Ясно, что тому была причина, и я точно знала, что какая-то «сила» прячет его от меня, но не могла определить, кто это делал и почему. Очевидно, Генри и Девлину многое известно, но они как воды в рот набрали.

«Испытание», – это слово снова и снова крутилось в голове. Какое испытание? Когда? Кто будет его проводить? И, самое главное, когда настанет время, сумею ли я пройти это испытание?

– Может, мне имеет смысл заняться миссис Хеммингс? – предложил Линк, подразумевая, что сядет рядом с ней за обедом и порасспрашивает.

Но вопрос прозвучал так серьезно и до того напоминал его крутого героя в сериале, что я не могла не поддразнить актера.

– Готов заняться самой миссис Хеммингс? А силенок у тебя хватит?

Линк не улыбнулся.

– Честно говоря, не уверен.

Я засмеялась, и так, веселясь, мы и вошли в дом.

Я не изучила шестерых присутствующих женщин так же близко, как Линк. Честно говоря, я неблагоразумно выпустила их из виду, посчитав маловажными. Ощутила, что гостьи холодны и совершенно бессердечны, но, составив о них общее впечатление, глубже рыть не стала. Сочла типичными дамочками, у которых слишком много денег и слишком много времени, которое нечем занять.

Сев на свое место за столом рядом с Сильвией, я взглянула на сотрапезниц по-новому. Каждая из них ненавидела кого-то настолько сильно, что готова была немало заплатить за то, чтобы ребенок наделил объект их ненависти смертельной болезнью.

Я взглянула на сидевшую напротив миссис Хеммингс. Очевидно, когда-то она была хорошенькой, но, увы, не теперь. Слишком беззаботная жизнь явственно сказалась на ее глазах и теле. Возможно, муж ушел от нее просто потому, что устал от ее эгоцентризма. «Конечно, я должна иметь все, что захочу, – почти прозвучали ее слова у меня в голове. – Папочка для меня на все готов».

Рядом со мной сидела Сильвия Мерчинсон, и из всех женщин она нравилась мне меньше всего. Если ауры других богачек несли в себе хоть какие-то признаки искупления, то у Сильвии ничего такого не наблюдалось. Вокруг нее клубились только грязные цвета: серо-зеленый, темно-коричневый, вперемешку с черным. Сильвию Мерчинсон не волновал никто на свете, кроме нее самой.

Было нелегко заставить себя улыбаться соседке и быть с ней дружелюбной. Я постаралась выболтать ей сведения, подтверждающие ее версию обо мне и Линке. Рассказала, что посетила местную церковь и кладбище. Затем, понизив голос, спросила, не знает ли она, где похоронен раб, устроивший бунт в 1843 году.

Сильвия оставалась совершенно незаинтересованной. Если бы не мой нажим, думаю, она забрала бы свою тарелку и отсела. Но я сконцентрировалась и заставила ее остаться на месте. Добраться до ее мыслей было на редкость сложно. Она, казалось, сформировала свое мировоззрение много лет назад, и даже Истинное Убеждение не могло его сколько-нибудь изменить.

Мне хотелось убедить Сильвию рассказать о ее муже. Может, начав распинаться о ненависти к нему, она выболтает лишнее. Заодно я попыталась внушить ей симпатию к себе, чтобы она доверила мне как можно больше.

Наконец, когда подали пережаренную говядину, она сказала:

– Не хочу оскорбить вас, милочка, но знаете ли вы, что как две капли похожи на Малютку-деревенщину?

Это был совсем не тот путь, на который я старалась ее направить. Пытаясь распилить жесткое мясо, я прилагала усилия, чтобы Сильвия переключилась на другую тему.

– Очень рада, что вы не Малютка-деревенщина, поскольку именно я подсказала моему мужу назвать ее так.