Лиза Хендрикс - Бессмертный воин
— То да сё. Минутку.
Иво попытался уставиться на дверь, но это не сработало, тогда он закрыл глаза — стало еще хуже. Она была голой, и её вытирали полотенцем. Тот факт, что это была её старая нянька, не имел большой разницы для его воображения или желания, чтобы вступить в свои права. Определённо зала как раз для него сегодня вечером.
— Ну вот, — произнесла, наконец, Беата. — Вы можете повернуться, милорд.
Когда он обернулся, Алейда завязала узел на ремешке своего тяжёлого зеленого платья и скользнула в пару подходящих туфелек.
— Убери бадью, Беата.
— Может его светлость пожелает принять ванну, прежде чем мы выльем воду, — намекнула няня. Она повернулась к Иво. — Было бы досадно без пользы потратить воду, милорд.
Звучало неплохо, но вряд ли разумно, учитывая недавнее настроение Алейды и его нынешнее состояние. Иво покачал головой:
— У моей жены ко мне дело.
— Я могу говорить, пока вы купаетесь, милорд, — предложила Алейда. — Или это может подождать, если вам так предпочтительнее.
— Внизу прачка, — сказала Беата. — Она может помыть вас, пока мы ухаживаем за миледи.
Они обе выжидательно взирали на него. Ему нужно искупаться, и всем троим это было известно. Нормальный муж принял бы предложение — а чем он хуже? Тут была бы прачка, плюс служанки Алейды. Троих людей в комнате рядом с ним и жены, несомненно, было бы достаточно.
— Ну и превосходно. Ванна.
Приказания отданы, прачка с чистой горячей водой вызвана, и немногим позже Иво удалось достаточно успокоиться, чтобы раздеться, и его спину тёрла опытная рука. Крепкая рука.
— Боже милостивый, женщина, оставь кожу.
Смех прачки был под стать её рукам, грубый и сильный:
— Простите, милорд. Так лучше?
— Да. Гораздо, — он вздохнул, когда с плеч спало напряжение, и посмотрел в сторону, где сидела Алейда с распущенными волосами. «Как нормальный муж», — сказал он себе. — Ну вот, что такое ты хотела обсудить, сладкий цветочек?
— Майский праздник[55], милорд. Как вам известно, это… Хадвиза, налей мне вина. А вы, милорд, хотите?
— То, что нужно, — сказал Иво, и ему вручили кубок. Он сделал большой глоток и склонился вперед, чтобы прачка помыла ему поясницу. — Что насчет майского праздника?
— У нас тут в Олнвике есть определенные традиции, и мне интересно, вы бы… — она снова остановилась, прерванная стуком в дверь. — Выясни в чём дело, Хадвиза.
Горничная скрипнула дверью:
— Ваш ужин, миледи.
— А, хорошо. Пусть внесут.
Один за другим потянулись слуги, неся стулья и скатерти, кубки и подносы, накрывая на стол. Иво, чтобы прикрыться, накинул маленькое полотенце на промежность.
— Какого дьявола тут происходит?
— Сегодня вечером я ужинаю в спальне, милорд, — сказала Алейда.
Иво с сомнением оглядел стол:
— Что — то многовато еды для одной женщины.
— Я взяла на себя смелость попросить принести и вашу еду, — она махнула одному из слуг и оторвала ногу от цыпленка, которого он нес. — Простите, если начинаю без вас, милорд. Я умираю с голоду. Не хотите ли ещё вина?
Он помедлил, но она не выглядела чересчур опасной, сидя с ножкой цыплёнка в руке и с наполовину заплетёнными косами, и он сказал «да». Немного погодя, когда прачка спросила, должна ли она помыть теперь ему голову, он осушил кубок, откинулся назад и произнес:
— Надеюсь, у меня останется чуток волос, когда ты закончишь, — и получил удовольствие от тихого смеха женщины.
«Это настоящее блаженство, — размышлял Иво, — когда твои волосы моют в тёплой ванне в тёплой комнате, и ты не суёшь голову в лошадиное корыто». Он расслабился, опёршись спиной на обитый край бадьи и закрывая глаза от капающего мыла, пока слуги продолжали кружить по комнате. Право слово, он действительно был обыкновенным мужем, принимающим обыкновенную ванну.
— Смываем, милорд.
Он наклонился вперёд, пока женщина поливала водой его голову, затем откинулся назад для следующего намыливания. В этот раз она возилась дольше, массажируя его до отупения своими сильными руками прачки. Шёпот беседы между Алейдой и её женщинами, в то время как те наводили ей лоск, убаюкивал его словно песня, а вино разливалось по всему его телу. Он начал придрёмывать.
Иво и не заметил, как всё поменялось, просто, потихоньку, как это бывает. Разговор сошёл на нет, комната погрузилась в тишину, руки стали нежней. Меньше. О, нет.
— Алейда?
— Да, милорд, — прошептала она ему на ухо, и до того, как её намыленные руки скользнули вокруг его шеи, он уже знал, что пропал.
«Он будет не в состоянии отказать тебе».
И он не смог. Ещё до первого касания он попал в её власть.
Алейда заключила силу этого обещания в свое сердце, когда мышцы Иво напряглись у неё под руками. Он ещё не успел подумать о побеге, как она перегнулась через его плечо и поцеловала, ничего пока не требуя в ответ, лишь напоминая ему. Он не мог её отвергнуть.
Он потянул полотенце выше колен.
— Где твои служанки?
— Ушли. Ты мыльный на вкус, — нежно произнесла она. — Ополоснись.
Иво разок окунулся в воде, потом ещё, а когда поднялся, она стала с боку кадки и поцеловала его сквозь струящуюся воду, ещё одно напоминание:
— Лучше.
— Позови их обратно, — сказал он. Борясь, он обвил руками края бадьи, но это было бесполезно.
— Нет. — Встретив его взгляд, она развязала платье и позволила ему распахнуться. Под ним ничего не было, и она знала силу своего созревшего тела. Силу Евы. — Коснись меня.
Бадья заскрипела, когда он напрягся, распирая деревяшки, как будто они могли его спасти. Глупец. Только она могла его спасти, и она являла собой Искушение. Она подалась вперед, чтобы медленно провести одним соском по внешей стороне его пальцев, пока тот не сморщился, затем перешла к другому, просто оттого, что это было приятно.
На этот раз застонал он. Она потянулась и поймала звук поцелуем, вобрав в себя его силу и добавив его в свой стон:
— Прикоснись ко мне.
Иво замотал головой:
— Нет. Боже милостивый, Алейда. Я…
Она снова напомнила ему, теперь уже решительнее, требуя, чтобы он раскрыл для неё губы. Алейда протиснулась язычком к нему в рот, используя всё свое умение, чтобы показать, как сильно она его хочет, чтобы заставить его вспомнить, как он хочет её.
Иво обхватил её голову двумя руками и оттянул от себя.
— Я сказал «нет», Алейда.
— А я говорю «да». Ты слишком долго избегал меня, муж, — она скинула платье движением плеч, принимая его резкий вдох, как должное. Он двинулся, намереваясь встать, и она положила руки на середину его груди и толкнула обратно. Алейда погрузила одну руку в воду, сдвигая его полотенце в сторону, и обвила пальцы вокруг его твёрдости. — Ты хочешь меня, и вот тому подтверждение. Ты не можешь воспрепятствовать этому. Ты не можешь воспрепятствовать мне.
