MAYDAY - Ксения Кантор
– Что же ты молчишь?!
– Она жива, но сильно простудилась. Пока побудет у меня. Просила присмотреть за братом. Как только ей станет лучше, я сообщу.
Он вручил мужчине снимки, и, заметив, с каким нетерпением тот ухватился за них, не сдержался от гневного комментария:
– Цена этим бумагам – две жизни. Миша и Игорь умерли ужасной, нечеловеческой смертью. И эти две смерти на вашей совести! Помните об этом…
По лицу собеседника пробежала судорога боли. Нервно сглотнув, мужчина потупил взгляд и дрожащим голосом произнес:
– Простите, мне очень жаль. – и добавил, – я бы хотел навестить Кристину.
– Нет, она боится вас заразить, – бескомпромиссно отрезал Дэн. – Не спорьте, дайте жаропонижающее, и я пойду. Вы получили то, что хотели. О Кристине я позабочусь сам.
– Хорошо. Пойдемте в кабинет, жаропонижающее там.
Через несколько минут Данила уже шел обратно в комнату. Он нисколько не жалел, что был так груб. Ни одна идея не стоит человеческих жизней. Какой бы спасительной она ни казалась.
Перед глазами невольно возникли образы ребят. Еще такой молодой Михей, он очень скучал по родным, часто рассказывал ребятам о доме и все время твердил, что непременно доберется до родины. В противоположность другу, всегда серьезный, одержимый своим машинам Игорь. Он не вспоминал родных и не рассказывал о прошлой жизни, он раз и навсегда принял новую действительность. И, наверно, с таким же суровым смирением боролся до конца, сцепившись со сворой зараженных. Но, как и для большинства его предшественников, эта схватка оказалась для него роковой.
***
Кристина бредила. Ей не хватало воздуха, она тяжело и часто дышала. То и дело пыталась снять противогаз. Резина облепила всю кожу, запечатала лицо, нос, рот, не пропуская ни единой молекулы воздуха. Перед глазами плавали темные пятна, и в каждом мерещилась разинутая пасть мертвеца. Она чувствовала, как по лицу скользят капельки пота. Дышать стало совсем нечем, и тогда, не выдержав, она вцепилась руками в маску. Рывок, еще рывок, но резина никак не поддавалась. Кристина металась из стороны в сторону, желая только одного – стянуть проклятую маску со своего лица. Казалось, еще немного и она окончательно задохнется. Воздуха не осталось, горло пересохло, легкие разрывались от недостатка кислорода.
– Снимите! Снимите! Я не могу дышать!
Кто-то подхватил ее за плечи и приподнял. В ту же секунду в рот полилась прохладная вода. Она жадно глотала, не в силах остановиться.
– Тш-ш-ш… – словно маленькому ребенку тихо шептал Дэн, придерживая девушку. Следом за водой он поднес к губам флакон с жаропонижающим сиропом и влил добрую часть содержимого, чтобы наверняка.
На некоторое время она затихла, но затем вновь начала беспокойно метаться по простыням, что-то бессвязно бормоча.
В комнату постучали. Чуть приоткрыв дверь, Данила обнаружил на пороге дневального. Парень передал сообщение от Сокола явиться в Штаб. Делать нечего, придется идти.
Виктор Алексеевич выслушал молча, перебив лишь однажды, когда посетитель описывал «логова». Услышав о кабинетах, куда зараженные стаскали больничную постель, Соколовский заметно напрягся.
– Постой, – он подался вперед, не сводя с Данилы напряженного взгляда. – Ты говоришь, они устроили себе логова?
– Да, это было похоже на берлоги или гнезда. Натасканы одеяла, какие-то тряпки, все сбито в кучу.
– Ты понимаешь, что это значит? Они пытаются приспособиться, чтобы выжить. Кто, скажи мне, объединяется в группы, устраивает жилища? – и, не дожидаясь ответа, пояснил сам, – правильно, существа разумные. А это все значительно усложняет.
Остаток доклада полковник слушал, нервно барабаня пальцами по столешнице.
– Два парня полегло, – с горечью произнес он и покачал головой. – Такие мужики были, на вес золота…
Так и подмывало сказать полковнику, что думать об этом нужно было раньше. Но Данила сдержался.
– Как девчонка себя показала?
– Ужасно. Мало того что тряслась от страха, так еще умудрилась простудиться и теперь свалилась с температурой. Я больше не возьму ее в рейд. Даже не просите.
Он намеренно врал, чтобы отвести от нее внимание Сокола, Дока и всех прочих.
– Да? Странно, я был уверен, она справится. Как бы то ни было, вы добыли для лагеря большой запас лекарств, это главное. Ладно, теперь иди отдыхай.
Покинув Штаб, Дэн чувствовал, как его штормит. Морозный воздух немного привел его в чувства, но все же на ходу рубила усталость.
Вдруг его кто-то окликнул. Позади оказался Немец. Как обычно, попыхивая сигаретой, он протянул руку для приветствия. Следом за ним показались Лютый из команды Кабанчика.
– Слышал, тяжёлый был рейд, – сочувственно произнес Немец.
Хотелось побыстрей вернуться в комнату, но ребята явно ждали подробностей.
– Михей и Игорь погибли, – сдержанно сообщил он.
По лицам солдат прошла тень. Все понимали, как тяжело дается каждая потеря. Однако помимо грусти, на их лицах явно читалась озабоченность.
– А что за новость такая про логова? – нервно поинтересовался Лютый.
Наблюдая за Дэном, Немец заметил, как пальцы товарища бьет мелкая дрожь, и тут же поспешил вытащить из-за пазухи фляжку. Тот с благодарностью принял и сделал добрый глоток. Потом еще один. И только после третьего начало немного отпускать, и он смог нормально говорить.
– Все верно, – вытерев горлышко рукавом, он вернул фляжку. А затем в слово в слово повторил то, что уже рассказал полковнику, в конце заключив, – скажу вам, так: увидите логова, сразу давайте деру.
Новость резанула неприятным холодком. Парни обеспокоенно переглянулись. Конечно, солдаты и раньше догадывались, что твари прячутся в зданиях, спасаясь от холода и непогоды. Но чтобы они объединялись в группы… с таким солдаты столкнулись впервые. Это настораживало и будило тревогу.
– Получается, у них есть разум?
Данила покачал головой. В разумность визгунов он не верил.
– Не думаю. Это обычные инстинкты, как у животных, – встретившись глазами с Лютым и прекрасно понимая причину его озабоченности, Данила посоветовал, – расскажи Кабанчику. И завтра в рейде, держите ухо востро, обходите маленькие помещения стороной. – он вздохнул и честно признался, – а сейчас ребятки, не серчайте, я на боковую. Тяжелая выдалась ночь.
Распрощавшись, мужчина поспешил к себе.
***
Вернувшись с рейда, Андрей кинулся обнимать Дашку. Сегодня она надела сиреневое платье, его любимое, значит, ждала, переживала.
– Привет, любимая, – сказал он, улыбаясь, и уткнулся лицом в нежную шею. Но вместо привычного сладковатого аромата ее кожи в нос неожиданно ударил резкий мускусный запах. Чуть отстранившись, мужчина недоуменно спросил, – чем от тебя пахнет?
Девушка отпрянула и улыбнулась, надеясь улыбкой завуалировать беспокойство.
– Извини, мой сладенький, – проворковала она, – все утро прибиралась, тебя ждала, наверно, немного вспотела. Уже иду ставить воду.
Подхватив ведро, Дарья выскользнула в коридор. Едва
