Месть за моего врага - Алексин Фарол Фоллмут
Роман прислушался, и через мгновение его взгляд заметил проблеск белого где-то за пределами видимости. Платье, подумал он. Белое платье, длинные тёмные волосы, серо-голубые глаза, обрамлённые густыми ресницами…
— Саша, — выдохнул он, глядя в сторону деревьев. — Саша, это … это ты?
Он поднялся, пошатываясь, и направился к ней.
— Саша, прости меня, — произнёс он, пробираясь к ней. Она лишь нахмурила брови и сделала шаг назад. — Пожалуйста, прости меня, — взмолился он, спотыкаясь в зарослях травы и лиан и падая на колени. — Пожалуйста. — С каждым новым вдохом: — Пожалуйста, Саша, пожалуйста.
Она только смотрела на него, её лицо оставалось пугающе неподвижным, лишенным эмоций, как у призрака.
Это был сон? Кошмар? Иллюзия?
С трудом поднявшись, Роман помчался вперед, оглядываясь через плечо… Она не последовала за ним, не отвела взгляда. Она просто смотрела, как он удаляется, а он всё бежал и бежал, пока бежать стало некуда.
IV. 12
(Приведение)
— Знаешь, ты действительно немного похожа на Сашу, — заметила Катя, глядя вслед темноволосому мужчине, исчезающему вдали. Ирина закатила глаза и повернулась к сестре.
— Я похожа на тебя, — поправила она. — Не моя вина, что тупой Фёдоров думает, будто мы все одинаковые. Только двое из нас близнецы.
— Да, но у тебя волосы, как у Саши, — возразила Катя, указывая на свои коротко остриженные пряди. — Кстати, он что-нибудь ещё сказал?
— Нет, он просто сбежал, — махнула рукой Ирина, указывая туда, где он исчез. — Ты не видела?
— О, нет, я это видела, — сказала Катя, беря сестру под руку и показывая в противоположную сторону. — Я имею в виду его, — уточнила она, кивая туда, где младший из братьев Фёдоровых стоял, глядя вслед старшему.
Ира, конечно, не могла этого видеть, но Катя могла. Она уловила выражение тоски на его лице — такое же, какое бывало у её сына Луки, когда тот расстраивался из-за потерянной игрушки.
— Он привёл нас сюда не просто так, — сказала Катя. — Он сказал тебе, зачем?
— Да, — ответила Ирина, — но я не уверена, что мы должны это делать. Не в этот раз.
— В этот раз? — переспросила Катя, нахмурившись. — Что ты имеешь в виду?
Ира выгнула бровь, что означало: Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Катя тяжело вздохнула, имея в виду: Но зачем вообще пробовать? Он ведь не один из нас.
— Он боится того, что может случиться, — сказала Ирина.
— С его отцом? С его братьями? Это их проблемы, — без капли сочувствия заявила Катя. — Люди всегда беспокоятся о тех, кого оставляют позади, когда те умирают, Ирка. Мы не можем помочь каждому мертвому, с кем встречаемся. И к тому же, мама заключила сделку с Кощеем, помнишь?
— Он боится не за своих братьев, — уточнила Ирина, а затем быстро добавила: — Ну да, за них тоже, но это не его главная забота.
— Тогда чего он боится? — требовательно спросила Катя. — И почему тебе это вообще должно быть важно?
Ирина замялась, сцепляя пальцы с руками сестры.
— Потому что это касается Саши, — тихо сказала она, и Катя моргнула, явно удивлённая.
— Ну, — произнесла Катя. — Это действительно меняет дело.
IV. 13
(Соединяя точки)
Почки не сопровождались инструкцией по эксплуатации, что было очевидно. Брин сидел с бокалом виски из материнских запасов, глядя на орган, похожий на фасоль, размером примерно с его кулак. Это зрелище было одновременно отвратительным и в то же время невероятно завораживающим. Магия всегда казалась чем-то сказочным — ведьмы, в конце концов, придавали ей такой простой вид, делая ее театральной и доступной. Но тот факт, что её источник лежит перед ним на столе, был чем-то, что буквально выворачивало его внутренности.
В каком-то странном, примитивном смысле было логично, что для доступа к магии требовалось что-то, буквально вырезанное из внутренностей ведьмы. Магия была в их крови, как путешествия между мирами были в крови Брина (такими же естественными, как его худощавое телосложение и глаза цвета свежескошенной травы). Конечно, орган, предназначенный для фильтрации, мог содержать следы этой магии. Но использовать её — совсем другое дело. Магия всё ещё ощущалась чужой, взятой взаймы, а не принадлежащей ему.
Раздался шум у двери, и Брин вздрогнул, поспешно засунув почку обратно в ящик стола, как раз в тот момент, когда Роман Фёдоров ворвался внутрь, громко захлопнув за собой дверь.
— Саша, — хрипло произнёс он, и Брин приподнял бровь.
— Думаю, ты мог бы придумать что-то пооригинальнее, — прокомментировал он. — Если уж затеял радикальный ребрендинг.
— Нет, Саша, — с нажимом повторил Роман. — Саша Антонова.
Брин предполагал, о чём идёт речь, но предпочёл не делиться своими догадками. Вместо этого он ногой выдвинул запасной стул, предлагая Роману сесть. Тот рухнул на него, одной рукой прикрыв лоб.
— Я схожу с ума, — хрипло сказал Роман.
— Это вполне вероятно, — спокойно заметил Брин. — Хотя, если задуматься, не все ли мы сходим с ума? День за днём.
— Прекрати, — оборвал его Роман, устало подняв руку. — Ты утомляешь.
Он сел прямо, сложив пальцы у губ.
— Бридж, — он бросил короткий взгляд на Брина. — Призраки… они существуют?
— Нет, — ответил Брин без паузы. — Как, собственно, и ведьмы. Или феи.
— Не смешно, — пробормотал Роман.
— Сарказм редко помогает, — признал Брин. — Но, к слову, ты в курсе, что у меня есть работа? — он сделал широкий жест рукой. — И, между прочим, в последний раз, когда я проверял, у тебя она тоже была.
— Сейчас нет, — пробормотал Роман, но, вместо того чтобы пояснить, резко поднялся на ноги и принялся мерить шагами кабинет. — Должны быть способы пересекать границы миров, верно? — Он остановился и уставился на Брина. — Ты ведь это делаешь.
Брин поморщился.
— Как ни трудно в это поверить, Роман, но не все могут делать то, что делаю я. Разве не поэтому ты пришёл сюда за советом?
Лицо Романа напряглось.
— Мой брат словно камень, — холодно сказал он. — Иначе я бы поговорил с ним.
Брин благоразумно не стал упоминать, что Дмитрий больше напоминал натянутую до предела тетиву, чем какой-либо камень. Ему это показалось неуместным.
— Но я не могу говорить с ним о… — Роман запнулся. — О Льве. Так что…
— О Льве? — переспросил Брин. — Я думал, речь о Саше.
— Это… — Роман поморщился. — Ты прав, — сказал он устало. — Мне не следовало приходить сюда.
— Верно, — согласился Брин. — Но раз уж ты всё-таки здесь, давай выкладывай. Освободи себя от этого груза.
Роман задумался.
— Если она… злится, — начал он медленно, — она может прийти за мной?
— Конечно, гнев может превосходить
