Ведьма крови (СИ) - Алина Рейн
— Это конец.
Голос мужчины выбил пыль из застарелых трещин пещеры.
Я не узнавала его. Да и вряд ли Леонард сам узнает себя, если взглянет в зеркало. Черные провалы вместо глаз, в которых, как в чернильных небесах, плещутся звезды. Гримаса неприязни на лице никуда не делась, вот только теперь лицо мало походило на человеческое. Никаких морщин, почти полное отсутствие эмоций. Если я позову его по имени, узнает ли он его?
— Не для меня, мистер Вест. Пожалуйста, отступите. Я не хочу вредить вам. Всегда можно найти другой путь!
Чтобы мне не пришлось объяснять Нику, почему и для кого я убила его отца. Он поймет, должен понять. Но не сразу. И возможно, еще очень долго Ник не сможет смотреть на меня так, как смотрел прежде.
Он не ответил, и это было хуже всего. Лишь едва дрогнули уголки его рта. Приближаясь все ближе, Вест не оставлял мне выбора.
Из черных омутов его глаз заструилась тьма. Забавно, как изначально нейтральная магия накопителя трансформировалась в угоду своего нового хозяина.
— Быстро. И без следов, — прошелестел безжизненный голос, так любезно давая представление о том, какая смерть меня ждет.
Тьма извивалась под ногами, подобно языкам пламени, щекотала мои лодыжки, но не доставляла дискомфорта. Он всё ближе, и мне пришлось отступить на шаг. Под подошвой кроссовка с жалобным звоном раскрошился один из осколков накопителя. Тьма поднималась вверх, карабкаясь по рваным джинсам, затем по рубашке, и в момент заползла мне в нос. От страха у меня засосало под ложечкой, но лед от душ бывших королев стал моим щитом. И его нужно использовать.
Не знаю как, но стилет вновь оказался в моих руках. Короткий взмах, и кровь заструилась по ладони вниз, прошивая ползающую по полу тьму тысячами золотисто-алых звезд.
— Ego petere praesidium ab antiquis vires. Donec a tenebris, et dolore, de morte et damnum. Praesidium.
Слова древнего неизвестного заклинания сами сорвались с моих губ. Кровь забурлила, как расплавленная магма и заструилась к Весту. И вот уже она, а не тьма, ползет по отглаженным брюкам его костюма, она цепляется за пиджак мага и пробирается наверх. Мужчина пытался ее скинуть, взмахивал руками, но с магией королев ему не тягаться. Как я и говорила, раненая ведьма крови — опасна вдвойне, по крайней мере, пока не исчерпает источник своей силы.
Мой шепот срывался на крик, в глаза будто насыпали горсть песка, но я продолжала повторять слова. Ноги предательски подогнулись, и я судорожно сглотнула, пытаясь предугадать надолго ли этого смертельного противостояния меня хватит. Леонард уже упал на колени и до крови царапал свою грудь, разрывая рубашку в клочья. Тьма покинула его глаза, и раскаленная кровь теперь перетекала в тело бывшего глашатая ковена.
Мгновение — и он упал, не произнося ни слова. Мощь накопителя покинула его, растворяясь в камне, и уходя глубоко в земную твердь. Теперь здесь будет новое Место Силы, настолько могущественное, что прошлое покажется по сравнению с ним лишь бледной тенью.
Я глубоко вздохнула, осела на пол и разрыдалась. Слезы всё текли, а мне оставалось только вытирать их окровавленным рукавом и глотать отчаянье в вперемешку с болью.
Он мертв. Накопитель уничтожен. Теперь Арлин и Дэвид сделают свое дело. Но отчего внутри так пусто, будто сердце вырвали из груди голыми руками?! Подо мной уже растекалось алое пятно, порез не затягивался, а всё не могла успокоиться, глядя в безжизненные глаза отца Ника.
Я хотела утопить этот город в крови, но не отдавала себе отчет, что это изменит меня навсегда.
Не знаю, сколько я так просидела. Из оцепенения меня вывел всё нарастающий волчий вой.
Стая вступила в игру!
Глава 27
Только Венди Бэрроу могла превратить банальное заваривание чая в особый травнический ритуал. Ник и раньше наблюдал, как она готовит свой фирменный тонизирующий сбор, с какой точностью и скрупулёзностью вымеряет все необходимые ингредиенты, но сегодня девушка превзошла сама себя. На длинном кухонном столе были расставлены банки с сушеными цветами, разбросаны пучки трав, кое-где наблюдались пакетики с непонятным содержимым: не то крылья бабочек, не то соцветия невиданных растений. И всё это вперемешку с сэндвичами, соленым печеньем и засахаренными орешками. Казалось, Венди просто вывалила на столешницу всё, что нашлось в кухонных шкафах и хоть сколько-то достойно ее внимания.
Лэйт предпочитал не вмешиваться, резонно полагая, что его девушка так борется с горем от смерти отца. Оборотень лениво помешивал темно-серый напиток в большой кружке, отчего-то так и не попробовав его. Наверное, всё из-за странного запаха серы, который витал в помещении и никак не хотел выветриваться через распахнутые настежь широкие окна.
— Так, еще добавить… Не то. Лимонник? Нам всем нужно успокоиться.
— Венди. В первую очередь успокоиться нужно тебе. Пожалуйста.
Так непривычно было слышать в голосе Лэйта нотки мольбы. Но травница не ответила, и даже не обратила на него внимания, просто продолжила расставлять подготовленные кружки для отвара по цветам радуги.
Где она? Что с ней? Ник распинал себя снова и снова за то, что невольно оттолкнул Ану. Но видение ее потухших зеленых глаз и его рук, выдавливавших жизнь из девичьей шеи, он не мог забыть. Стоило прикрыть веки — и оно снова обрушивалось на Ника, как лавина, заставляя хватать ртом воздух от страха.
Это произойдет. Когда? Он не знал. Где — тоже. С натяжкой можно было утверждать, что всё случится ночью, но этого знания недостаточно. Как можно повлиять на то, что неизбежно произойдет?
Тогда, на пирсе, когда Ник угощал Ану мороженым и настойчиво звал в свой ковен, он пообещал ей, что никуда не денется. Что всегда будет рядом. Но теперь быть рядом с ней означало подвергать ее огромной опасности. Он не мог на это пойти.
Когда она вернется, он просто поцелует ее, а потом уйдет. Так будет правильно, и в итоге, Ана останется жива. Это всё, чего он сейчас хотел.
— С ней всё будет в порядке, — Лэйт подошел бесшумно, как и пристало хищнику, пока Ник вглядывался в ночную тьму через распахнутое окно.
Еще одна ночь. Бриллиантовая россыпь звезд на небе. Сверкающий лунный диск, что озаряет холм, где видят безмятежные сны адепты ковена Озроук в своих старомодных домах.
— Ты не можешь этого знать.
— Насколько я успел узнать Анаис, защита
