Седая целительница (СИ) - Солнцева Зарина
От моих слов Млада вздрогнула и сильнее сжалась от испуга.
— Тут более дело принципа, госпожа. Да и детишки не помешают ни нам, ни им. По закону земли, судиться будем. А тут не порешаем. Нашли они, а разродилась она у нас.
— Да что за ересь ты несешь, Яраполк⁈ — вспылила я. — Никому они не достанутся, дети эти Млады и все!
Но волкодак лишь устало уперся рукой в столбик кровати, глядя то на замученную слезами молодку, то на меня.
— Закон этот древний, и его почитают испокон веков. Да еще и повод погрызтись, пока Горан вернется, кровь прольется, как пить дать. Решать что-то надо, мои молодцы хоть и умельцы, да против своих меча не поднимут. А если вопрос ребром станет, то Вацлав уступит совету и этим сукам.
— Не-е-ет… Молю вас… Не отдавайте моих дочек…
Млада снова заплакала. Мое сердце кровью обливалось от ее горя. Потерев переносицу кончиками пальцев, я зашагала по комнате.
— Может, спрячем?
— Нет, — тут же отвел в сторону мое предложение мужчина. — С юга чистое поле, с севера дремучий лес. Да и куда их вывести за пределы пещер? Ваш целитель с ночи самую младшенькую с рук не выпускает, слабенькая совсем. Погубим.
— Нельзя отрывать дитя от матери, Яраполк. Даже если Горан вернется и все порешает. Не по-людски это, не по-братски. Неужто они, твари, и своих не рожали⁈
— В том-то и дело, Снежа, что не рожали. Смуту подняли именно те, кто дитем не разродилась, и те, чье утроба уже семя не принимает. — потер свою бородку мужчина, и вдруг скосил глаза на Младу. — Есть у меня одна мысль. Да только…
— Ну же, говори, Яраполк. Не тяни.
Еще раз глянув на молодку, волкодак повернулся ко мне лицом и прикусил нижнюю губу, будто собрался сказать что-то безумное и чудное.
— По законам трофеи — это благо чужаков, недругов, которое платят нам, дабы мы их отпустили с миром. Поскольку Млада сбежала от печенегов, то она считается их благом, что перепало нам. Как и ее отродье. Но… Если она окажется женой волкодака, то и дети ее станут его. Ни один волк своих детей не отдаст.
— Это что ж выходит… — призадумалась я, и от удивления собственных дум, куда навел меня Яраполк, рот приоткрыла. — Младу надо замуж за волкодака выдать.
— Замуж? — робко икнула девица, и затравленно глядя на меня. — Но за кого, госпожа? Кто возьмет меня с детьми? Да и… Не хочу я снова боль и унижение терпеть.
— А не придется, милая. — неожиданно хмыкнул Яраполк и повернулся к ней лицом, одарил теплым взглядом голубых, небесных глаз. — За меня замуж выходи.
— За вас-то?
Мы с Младой обе застыли, пораженные громом от его слов.
— Ну а что, — как ни в чем не бывало пожал плечом бравый воин, и хмыкнул краем губ. — Сруб у меня большой, крепкий. Банька своя есть, погреб. Земли опять таки вдоволь. С дочкой моей, Милавой, ты уже познакомилась. Добрая она у меня, тихая. Сдружитесь. Да и я тебя не обижу.
— Так у меня аж три младенца.
Пораженно шепнула Млада, непонимающе глядя на меня.
— Поднимем. Выростим, на ноги поставим, и замуж выдадим. — уверенно заявил мужчина и протянул ей раскрытую ладонь. — Я работящий, в обычное время по походам мотаюсь. Обеспечу всем, что надо будет. Подолгу глаза мозолить не буду. Не обижу ни словом, ни делом. Ну же, соглашайся, милая.
* * *
— Чего ты так довольно посмеиваешься?
Недовольно зыркнула на Микитку в свете одиноких свечей в пещере Русала. Товарищ мой по целебному делу всю ночь в скважине с теплой водой отмокал, с крохой на руках.
— Ну так нравится мне этот Яраполк, сразу в лоб всё сказал и замуж забрал. Умный мужик, нечего хороводы водить!
— Ах ты ж! — Русала подавилась воздухом, — Бесчувственный пень! Камень вместо сердца!
Не на шутку разбушевалась волчица, шагая вокруг углубления с ключевой водой в каменном полу.
— Я могу и обидеться. — фыркнул с смешинками в глазах Микитка, аккуратно баюкая на своих руках новорожденную.
— Ой, как напугал!
Скрестила на груди руки Русала, демонстративно поворачиваясь к нам спиной. То и дело бросая тайком любопытные взгляды на широкую, обнаженную спину целителя.
Сам же Микита вернул взор очей на меня и посерьезнел. Лялька в его руках недовольно закряхтела, дергая крошечными ручками и ножками. Оттого целитель повернул ее на живот, прижав к своему локтю, и отпустил в теплую воду так, чтобы выпирала только головка и личико.
— Что гложет тебя, Снежа? Смурная ходишь.
Тяжело вздохнув, я встала с валуна и задумчиво потерла бровь.
— Даже если Млада согласиться на предложения Яраполка, никто не говорил, что старейшины остановятся. Горана рядом нет, они обязательно что-то учудят. Извернутся, как змеи, но испортят ему жизнь, да белых натравят на себя. Нельзя этого допускать, нельзя…
— Но только что мы можем без Горана?
Русала развела руками и подошла ближе, присев на валун рядом, уперла локти в колени, а подбородок в ладони. И печально вздохнула.
— Мы — ничего. — согласно кивнул Микитка, поманив Русалу пальцами к себе в скважину, видимо, чтобы передать ей на руки дитя. — А вот жена альфы и волчица, что носит будущего наследника, имеет право приструнить смутьян.
Русала как раз стянула платье и теплые носочки, когда наконец осознала слова Микиты.
— То есть, носит будущего наследника? — чернявая так и замерла в одной нижней рубашке, успев макнуть только стопы в теплой воде. Да повернула изумленный взгляд ко мне. — Снежа, ты тяжелая от Горана?
Недовольно зыркнув на болтливого целителя, я лишь согласно качнула головой и помассировала переносицу пальцами.
— Я не знал, что это тайна. — фыркнул извиняющим тоном Микита и протянул ладонь, ухватил Русалу за шиколодку и опрокинул ее в скважину. С тихим визгом молодка ушла под воду, чтобы тут же всплыть и возмущенно на него крикнуть.
— Ты что творишь, окаянный⁈ Совсем страх тебе не ведом⁈
— Тшшшшш, — строго шепнул Микита, показывая глазами на завертевшуюся малышку на его груди. — Разбудишь нашу царевну. И вообще… ближе подойди, да водицу в ладоши зачерпни и ей на головке поливай.
Поджав вишневые губки, Русала перекинула на плечи взмокшие косы и подошла ближе. Делая точь в точь, как ей наказали. Довольная ухмылка озарила мужское лицо, когда он наблюдал за тем, с каким тихим восторгом девушка проходилась ладонью по спинке малютки. А последняя довольно причмокивала во сне.
Глядя на них, что-то сильное и яростное поднималось в груди. Мне хотелось защитить Русалу, Младу, ее детей. И сколько еще таких невинных девушек, которых гнобят властные суки. Нет, я не просто хочу. Я обязана это сделать! Это мой долг, черт возьми! В конце концов, я выбрала эту стаю своим домом. Я с Микитой помогла Младе разродиться, совершив чудо, не иначе. И тут какие-то злые бабеньки вместе с престарелыми пеньками будут мне указывать, что делать⁈
— Снежа? Снежинка, ты куда⁈
— Туда, где мне и место. На тропу переговоров.
* * *
Мороз невольно потер подбородок. Не нравилось ему все это, от слова совсем. Еще и Ласкана дома ему взбучку устроила, когда прознала, куда и на что его Нукзар посылает.
После столько лет бремя бесплодия, двух мертвых младенцев и наконец разродившись Воятой, Ласкана не понаслышке знала цену материнства. Да и сам Мороз не считал правильным решения Нукзара. Но пока Благояр был в отъезде, а Буран увел жену на ярмарку к людям, за старшего вступил бывший альфа.
В сотый раз Мороз пожалел, что отверг предложения младшего брата на время возглавить стаю, покуда считал себя мужем далеко от политических дел.
А сейчас оспаривать авторитет отца не гоже было. Хотя порой так и хотелось запереть старого интригана в избе на десятину. Чтобы мозги на место вернулись!
Вступать в конфликт с черными он не собирался, как и забирать хотя бы одного младенца. Так как считал это дикостью, не иначе, — отбирать дитя от груди матери. И все же это был шанс наведаться к черным, поджечь костер им под задницу. Желательно побольше раскаленных углей. Ну и увидеть племяницу. Воочию убедиться, что в добром здравии она. Горан не обижает ее.
