Темный Луч. Часть 4 - Эдриенн Вудс

— Пожалуйста, только не говори мне, что ты один из тех жутких сталкеров, которые наблюдают за спящими людьми?

Я усмехнулся и нежно погладил ее по щеке.

— Я знал, что ты не спишь, — проговорил я, уткнувшись в ее теплую щеку.

Она открыла глаза, по утрам они были такими зелеными, и пристально посмотрела на меня.

Она одарила меня этой улыбкой. Той, которая без слов сказала мне, что прошлой ночью во сне я совершил какую-то глупость, вероятно, раскрыв ей все свои секреты.

— Почему ты так улыбаешься? Выглядишь так, словно только что раскрыла мой самый сокровенный секрет.

— Может, и так. — Она подняла глаза, и я усмехнулся.

— Ладно, выкладывай. Что я такого сказал?

— Ничего, это больше похоже на то, что ты сделал.

Я прищурился.

— Сделал?

— То, что, как я думала, могут делать только кошки, и теперь я знаю, что драконы делают то же самое.

Кошки могли это делать? Я посмотрел на стену и вспомнил, сколько раз мне хотелось мурлыкать всякий раз, когда она целовала меня. Я закрыл глаза на несколько секунд.

— Я мурлыкал!

Она улыбнулась.

— Ты мурлыкал.

Я рассмеялся.

— Ты не знал, что можешь это делать?

— Нет, знал, и ты тоже не в первый раз это слышишь.

— Да?

— Ты слышала на уроке Полета в самый первый раз, когда летела со мной.

Она слегка прищурилась, пытаясь вспомнить тот день.

— Когда Бекки спросила меня, что это, черт возьми, было?

Она рассмеялась:

— Нет, я не в первый раз слышу этот звук.

Я посмотрел на нее с кривой улыбкой.

— Да?

Она покачала головой.

— Я услышала его на горе, и это тоже напугало меня до полусмерти. Так вот почему Джордж смеялся?

Я кивнул.

— Я обычно дразнил Джорджа из-за этого, что он был слабым.

Ее плечи затряслись.

— Не говори ему, пожалуйста, — молил я, а она смеялась.

— Этот кудахчущий звук был мурлыканьем моего дракона. Человеческий голос похож на кошачий.

— Ты замурлыкал, когда я прикоснулась к тебе, — поддразнила она и слегка прижалась ко мне телом. — Ты такой слабый.

Я ухмыльнулся, как идиот. Спорить было бесполезно, и я закрыл глаза, так как не хотел напоминать ей о Билли. Я едва успел их открыть, как накрутил пальцами одну из ее прядей.

— Да, твое прикосновение делает меня слабым.

Она рассмеялась, и ее губы мягко коснулись моих.

Как бы сильно мне это ни нравилось, в то же время я ненавидел это, потому что никогда не смог бы потеряться с ней.

Но я буду таким, каким она хотела меня видеть. Она даст мне знать, если захочет большего.

— 17~

Елена сводила меня с ума своими поцелуями. Это было неплохое сумасшествие, но я чувствовал себя так же, как в тот раз на горе. Я так сильно чего-то хотел, но не мог, потому что здорово облажался с дурацким заклинанием, которое напугало ее до усрачки и заставило убежать.

Мне пришлось принять холодный душ, чтобы просто сдержать свои гормоны.

Я оделся в джинсы и рубашку. Я обнаружил, что она ждет меня, уже одетая и принявшая душ.

Она улыбнулась, когда я вытирал полотенцем волосы.

Я схватил свои темные очки как раз перед тем, как мы вышли ко всем.

— Серьезно, — спросила она.

— Я знаю, цвет моих глаз пугает тебя до полусмерти. Я слышу твое сердцебиение, Елена.

Она смущенно хихикнула, понимая, что ее поймали на лжи.

— Это не причина, по которой мое сердце бьется неровно, ясно?

— Да?

— Да, — усмехнулась она, и я обнял ее и быстро поцеловал, прежде чем отец собирался уличить меня в очередной лжи.

— Тогда почему твое сердце бьется неровно? — Я ненавидел, что мой голос звучал так сладко, как мед.

— Только через мой труп. Ты и так слишком много знаешь, — она оттолкнула меня, когда мы бежали вниз по ступенькам.

— Доброе утро, принцесса. — Эмануэль мило улыбнулся ей, и я игриво хмыкнул.

— Доброе утро, сэр Купер, — поддразнила она, и он рассмеялся.

Он легонько хлопнул меня по плечу.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — сказал я.

— Солнце слишком яркое для тебя, Блейк, — поддразнил Джордж, и я показал ему палец.

Я быстро опустил руку, когда мать и тетя ахнули.

— О, расслабьтесь, меня не так-то легко убедить вернуться во тьму, — поддразнил я, в то время как мама продолжала свирепо смотреть на меня.

Я наклонился за ее стулом и обнял ее.

— Я — Рубикон, женщина. Я должен защищать свою репутацию.

— Я — твоя мать. Меня ни капельки не волнует твоя дурацкая репутация. Я отломаю тебе этот палец.

Я рассмеялся над ее жалкой попыткой отругать меня.

— Сними очки, Блейк, — сказала тетя.

— Нет, свет слишком яркий.

— Ты хочешь, чтобы я выключила свет? — спросила Конни.

— Нет, Конни, пожалуйста, — быстро ответил я. — Мама, пожалуйста.

— Ладно, — вздохнула она и положила в рот кусочек тоста.

Руки обхватили меня сзади, и я обнаружил, что Анук обнимает меня.

— Ты напугал нас до полусмерти, Смельчак.

— Я в порядке.

— Они сказали, что это произошло из-за того, что ты нарушил клятву?

— Думаю, именно это и произошло. Я не совсем уверен, Фасолька. Я в порядке, правда.

— Сними очки.

— Черт возьми, нет. Поверь мне, я слишком боюсь твоих ударов. Я слишком похож на Уилла.

— Ты никогда не будешь таким идиотом. Сними их, пожалуйста. Дай мне посмотреть.

— Нет, — усмехнулся я.

С помощью Елены, Джорджа и Эмануэля столы сдвинули вместе, и мы все расселись.

Елена села напротив меня, в то время как отец занял место рядом с матерью.

Он воздал молитву, что было так мило, и даже поблагодарил Бога за то, что он вернул меня к ним в целости и сохранности.

После того, как он закончил, воцарилась тишина, а потом Джордж сказал какую-то глупость, за что получил несколько взбучек от Бекки.

— Должник, он — Рубикон, Бекки.

— О, на твоем месте я бы заткнулся насчет того, как ты вел себя той ночью.

Все рассмеялись.

— По крайней мере, я могу сказать, что теперь я кое-чем поделился с этим Большим парнем.

— Большим парнем?

— Блейк, ты огромный. Мне все еще жаль Елену, которая ездит на тебе верхом.

Я густо покраснел, пытаясь скрыть свои нечистые мысли.

— Это не так уж сложно, — сказала Елена, и отец резко повернул к ней голову.

— Папа? — запротестовал я.

— Что? — спросил он.

— Серьезно.

— Что? — тоже спросила Елена.

— Ничего, — успокоил я ее, но