Искушение. Мой непокорный пленник - Виктория Виноградова
— Вон из моего дома! — резко прервала меня Ликея. — Я более не нуждаюсь в твоих услугах.
Тон хозяйки особняка был ледяным.
Я безразлично пожала плечами и молча удалилась, прекрасно понимая, что для меня это значит. Больше никаких новых заказов ни в этом городе, ни за его пределами. Даже Фог не станет со мной работать, несмотря на теплые отношения. Официально мне ничего не скажут, но на деле вся моя деятельность окажется под запретом. Меня больше не пустят ни в частную ложу амфитеатра, ни на приемы для знати. Любой мало-мальски крупный торговец откажется иметь со мной дела.
Моей карьере конец.
Да и Рамон бы с ней. Если предложение Маркуса уехать в Арамерию еще в силе, то я готова. Если нет — ну что ж поделать? Уеду одна в какое-нибудь другое место. Возможно, вернусь к родителям. Быть может, там найдется для меня местечко. Буду месить глину и лепить горшки. Вира жалко. Но сохранить его при себе не удастся. Надеюсь, Фог согласится его взять к себе и продать в хорошие руки.
— Это правда? — тихо спросил Маркус, когда мы вышли из гостиной.
— Что я тебя люблю?
— Да.
— Понимаешь… — начала я, но меня прервал странный гул, доносящийся из-под земли, а затем пол задрожал.
— Бежим, — первым среагировал арамерец, схватив меня за руку и рванув в сторону выхода. С потолка посыпалась побелка, дом заходил ходуном. Страшно было до ужаса, сердце колотилось как ненормальное. Услышала, как за спиной что-то упало с тяжелым грохотом.
Столики с цветами подпрыгивали. Вазы летели на пол, разбиваясь на осколки.
Мы выбежали в сад и продолжали удаляться от дома, пока не остановились за фонтаном. И только тогда обернулись, чтобы посмотреть на особняк. Со стороны это выглядело еще более чудовищно. Дом буквально шатался, грозясь рухнуть в любой момент. За нами из дома выбегали рабы. Добегали до нас, останавливались и как зачарованные смотрели на здание. Факелы, стоящие на постаментах, падали, раскидывая по земле горячие угли и языки пламени. Никто из рабов даже не пытался их потушить.
— Несите воду! Загорится ведь! — командовал Маркус. — Давай-давай, живо. Черпайте воду из фонтана и тушите, пока все не сгорело! — после чего обратился ко мне: — Ты как? В порядке? Сейчас я помогу потушить огонь и пойдем.
Я кивнула, продолжая неотрывно смотреть на дом. Все ждала, когда из него побегут остальные гости, но кроме рабов больше никто не появлялся. Внезапно колонны, поддерживающие массивный балкон перед входом, подломились, и тот с грохотом обрушился, завалив главный проход.
— Никто так и не вышел? — ко мне подбежал запыхавшийся Маркус. Он успел где-то раздобыть ведро и помогал тушить пожар в саду.
— Нет.
— Жди здесь. Я быстро! — и побежал ко входу.
— Стой! Нет! — я пыталась его остановить.
Маркус быстро поднялся по главной лестнице и принялся оттаскивать здоровенные обломки колонн и балкона, расчищая проход.
— Маркус!
— Лиша, отойди. Здесь опасно!
— Маркус!
— Лиша! Не спорь!
Поняла, что бесполезно пытаться его оттащить и побежала к другим рабам, чтобы они помогли арамерцу. Но это оказалось напрасным: слуги меланхолично черпали воду из фонтана. Они выслушивали мои просьбы помочь Маркусу, кивали и возвращались к своему занятию.
— Вы меня слышите? — я пыталась достучаться до рабов. — Там ваша госпожа Ликея. Она внутри. Вместе с другими гостями!
— Жалко ее, — протянул один, и отправился тушить полыхающие возле кустарника угли.
Когда обернулась посмотреть, как дела у Маркуса, того уже не было на крыльце. Он смог открыть дверь и пролезть в дом.
Я села на землю, поджав колени, совершенно не думая о том, что платье будет испорчено грязью. Все мои мысли сейчас были только о Маркусе. Я не представляла, что делать, если он погибнет под обломками.
Еще один сильный толчок пронесся под землей, и боковая стена дома дала трещину, подломившись. Опора выдержала, но я понимала, что она может обрушиться в любую секунду.
Мимо то и дело проходили рабы Ликеи, продолжавшие тушить огонь от упавших ламп. Пламя уже затихало, но прислуге больше нравилось возиться с садом, чем идти в особняк и спасать господ. Вот чем оборачивается дань моде на смазливых юношей. Все, на что годятся эти мальчики — услаждать взор аристократов. Когда дело доходит до реальной помощи — толку от них не больше, чем от канареек.
Я то и дело бросала тревожные взгляды на входную дверь, надеясь, что вот сейчас мой брюнет выйдет на улицу.
Маркус, Маркус, Маркус… Почему ты так долго?
Устав от бездействия, я встала и принялась нарезать круги вокруг фонтана, а потом и вовсе решилась подойти ближе к дому. Но стоило мне приблизиться, как очередной подземный толчок заставил отскочить назад на безопасное расстояние.
Дом шатало так, что я не понимала каким чудом он держится. До меня донеслись крики тех, кто был заперт внутри.
Что же там происходило?
Воображение рисовало страшные картины, как Маркуса придавило колонной. Или как коридор оказался завален с двух сторон и теперь мой брюнет в ловушке.
Из окон второго этажа повалил черный дым. Увидела, как откуда-то с задней стороны дома выбежали еще несколько рабов. Перепуганные, измазанные сажей. Бросилась к ним, чтобы узнать хоть что-то.
Эти рабы находились на втором этаже, занимаясь покоями для госпожи, и сначала не могли спуститься вниз по лестнице — проход к ней перерезал огонь от упавших факелов. Тогда они вернулись в покои и смогли выбраться через окно, связав простыни в длинный канат.
— А ваша хозяйка и гости? Вы видели их? — допытывалась я.
— Нет, госпожа, — отвечала мне женщина в возрасте. — Только слышали, как они кричат. Жалобно так, что аж прям навзрыд.
— Крики были из гостиной?
— Кажись, со стороны двора, того, что внутри дома, госпожа.
Почему они
