Первый элемент - Алина Розова
И тут проректор вытаскивает руку из кармана, его длинные пальцы в паутине вен поднимаются к моему лицу. Я резко поднимаю глаза на мужчину, запрокинув голову, потому что он высокий очень, и смотрю на него, пока проректор АС заправляет мою, выбившуюся из-за ветра, прядь за ухо, касаясь скулы и уха теплыми пальцами. Лицо его абсолютно спокойно, но когда он заканчивает, то не спешит убирать руку с моих волос, смотрит мне в глаза. Я вздрагиваю, когда эти пронзительные глаза цвета бескрайнего леса смотрят прямо на меня, словно в душу желают заглянуть. Но проректор только слегка наклоняет голову к плечу. Мы смотрим так друг на друга совсем не долго, а потом почему-то я смущаюсь в конец, снова закусываю губу и отвожу взгляд в сторону. Магистр Эшфорд вдруг улыбается и тихо смеётся, видимо, надо мной. Смотрю на него, пытаясь понять, что его насмешило, но почему-то и мне становится смешно — я улыбаюсь, а потом беззвучно смеюсь.
— Тебе нужно связываться с Эфиром, чтобы лечить людей. А Эфир будет с тобой всегда, и в лесу тоже. Чтобы твоя работа была качественной и эффективной нужна моя помощь, прости, если это идет тебе в тягость.
Что? Он только что… извинился передо мной, или мне послышалось? Я… это…
Я резко отскакиваю назад, вырываясь из этого плена и слишком быстро говорю:
— Всё хорошо. Давайте, начнем, пока не стемнело, мне нужно многому научиться и вообще, я…
Я осмеливаюсь поднять глаза на магистра Эшфорда, вижу, как он улыбается, снова складывает руки в карманы, и… я уже разворачиваюсь. Нет-нет, не надо мне этих ваших восхищений, я тут для учебы. Это всё как-то неправильно.
Я встряхиваю головой и сжимаю зубы.
— Далеко собралась? — Спрашивает снова серьёзно, как и обычно, а не как…
— В каком смысле? — Хмурюсь, уже начиная обижаться. Не поймешь его, то добрый, то снова злой.
— Подойди.
Оборачиваюсь. Подойти? Вот серьёзно? А он сам никак не может?
— Я дважды не прошу. — Говорит даже как-то грубо.
— А я вам не прислуга и без волшебных слов не работаю! — Отвечаю упрямо, складываю руки на груди и остаюсь на месте. Велика честь!
Снова поднимается ветер, но я стою уже к нему лицом, поэтому только трясу головой, волосы рассыпаются по плечам, чувствую, как с ними играет ветер.
Слышу, как сзади шуршит листва от шагов, но всё равно не поворачиваюсь. Проректор подходит сзади, огибает меня и встает передо мной, закрывая широкой для меня фигурой от ветра. Словно за каменной стеной стою. Голову упрямо не поднимаю. Ну и шея уже болит на него смотреть, если честно.
Становится как-то печально от того, что ему легче самому сделать, нежели попросить вежливо или повторить просьбу. Сжимаю губы, смотрю на лес, окружающий нас.
— Ты чувствуешь лес? — Спрашивает абсолютно спокойно.
Фыркаю и таки поднимаю на него глаза.
— Вы по пути сюда уже грибочками перекусили? — Спрашиваю, добавляя в голос весь скепсис, на который только способна. Бровь поднимается также весьма скептически.
Скрипит зубами. Отвожу взгляд в сторону и поджимаю губы, скрывая довольную улыбку. Перекатываюсь с пятки на носок. Угрюмо молчит. Украдкой поглядываю на недовольного мужчину, но только ещё шире улыбаюсь. Не знаю почему. Наверное, потому что я вредная, злобная и мерзкая.
— Ты, как маг Земли должна чувствовать природу вокруг себя. — Объясняет терпеливо, голос становится мягче и добрее.
Я нахмурилась. Об этом профессор Виртель не говорил. Вопросительно посмотрела на проректора, запрокинув голову.
— Чувствовать лес нужно всем своим существом: кончиками пальцев, душой, ты должна слышать и чувствовать запахи. Представь, что лес — это ты сама, все земля, деревья, корни, травы. Даже этот запах, эти звуки, животные — это все ты.
«Точно к грибочкам не равнодушен», — подвела я итог у себя в голове, закатив глаза и отводя взгляд в сторону.
— Попробуй. — Сказал с натяжкой, голосом заставляя подчиниться.
Сжимаю зубы, в тысячный раз злясь на ректора, который запихнул меня сюда. Но послушно утыкаюсь взглядом в землю, прислушиваюсь к окружающей природе, пару раз принюхиваюсь, дернув носом. Бегаю глазами вокруг, приглядываясь к деталям. Что-то там слышу, что-то вижу, что-то даже унюхала, но не думаю, что именно это имел в виду проректор. Дернула носом ещё пару раз.
— Ты издеваешься? — Рявкнул недовольно. Да так, что я даже вздрогнула, поджала губы и отвела взгляд в сторону. Пока не начинала, но если будет ворчать, то точно начну.
Вздыхает. Устал, наверное. Он же всё-таки совестно работает, и после занятия со мной у него явно работа не закончится. Это я буду свободна до завтра, а у него явно ещё куча дел. Даже как-то жалко мужика стало… но это совсем не повод рычать на меня! Демонстративно отворачиваюсь от мужчины.
— Я не злюсь. Ты просто меня вынуждаешь ругаться. — Поясняет зачем-то. Зачем? Мне разве не должно быть всё равно на его состояние, а его разве не должно волновать, что его слова могли меня расстроить?
Но я всё равно киваю, давая знать, что в принципе извинения приняла. Если это были извинения, конечно.
И тут мои глаза закрывает какая-то чёрная ткань. Я резко поднимаю руки к глазам, но только соприкасаюсь с руками проректора, который уже завязывает на моих глазах кусочек ткани.
— Что это? — Спрашиваю я, щупая повязку и попеременно касаясь длинных, тёплых пальцев магистра.
— Это поможет тебе сосредоточиться. Тебе не обязательно видеть что-то, достаточно это чувствовать. Я, как и все остальные, не вижу Эфир, только чувствую. Этого вполне хватает, чтобы управлять им. Но у тебя есть одновременно и преимущество, и недостаток — ты можешь видеть, но не хочешь чувствовать…, например, сейчас ты трогаешь повязку и мои пальцы. Ты не видишь, но знаешь, что они там. Опиши.
— А… — Начинаю, смутившись, но проректор перебивает меня мягким голосом:
— Да, это обязательно. Двигаться нужно от простого к сложному, иначе ничего не понять.
Вздыхаю, но мысленно с ним соглашаюсь, понимая важность этой темы. Даже если не в турнире, то в обычной жизни она мне очень поможет. Пальцами скольжу по гладкой ткани.
— Ткань очень приятная на ощупь, гладкая. Плотная — я ничего не вижу. Мягкая. Это хлопок?
— Да. Умница. — Отвечает с особенной теплотой в голосе. Я почему-то улыбаюсь в ответ на эти слова.
Пальцами скольжу к вискам, чувствуя его руки на них. Касаюсь мужских горячих пальцев подушечками своих.
— Можно же? — Спрашиваю
