Тать на ваши головы - Екатерина Александровна Боброва

– Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца, – напевала я, намыливаясь.

Князь, конечно, не принц. Впрочем, если не смотреть на титул, в реалиях моего мира он вполне мог сойти за принца: богат, благороден, родовит и смел.

– Довольна? – спросила веревка. Я повернула голову: мои ни разу не смущающиеся стражи устроились в душе. Плющ подальше – за дверцей, куда не достигали брызги, веревка же явно наслаждалась попадающими на нее каплями воды.

Пожала плечами и честно призналась:

– Не поняла еще.

Слишком много неизвестных: свадьба, мама, будущее сиятельство, которое вряд ли хорошо сочетается с фамилией Корбаль. Я имею в виду, что из простых мы, а тут князь… Хитро он меня к стенке припер и согласие вытребовал. Сама не заметила, как сказала «да».

– Слушай, – я принялась смывать жидкое мыло, которое здесь заменяло шампунь, – помнишь, ты обещала меня домой отправить, если соглашусь вашего короля оживить?

– Наигралась в невесту, решила сбежать? – веревка была сама милота, а что сарказма много, так яд сцеживать забывает.

– Ничего я не решила, – рявкнула нервно, представляя забег по городу в свадебном платье. Наверняка ведь килограммов десять весить будет, плюс шлейф… Нее, я такие нагрузки не потяну. – Мне просто интересно, как ваш хозяин хотел это осуществить.

– Так же, как он тебя сюда вытащил, – отмахнулась хвостом веревка.

– И как? – убрала мокрую прядь с лица, уставилась требовательно. Мы, Корбали, въедливы до деталей.

– Ритуалом, конечно, – веревка сделалась сама краткость, еще и свернутую петлю, которую заменяла ей морду, в сторону отвела. Мои подозрения лишь окрепли. Скрывает ведь.

– И что за ритуал? Сложный?

Кивок.

– Еще скажи с жертвоприношениями, – фыркнула.

Веревка замерла, медленно повернулась.

– Ты знала? – спросила удивленно.

Я похолодела или это вода внезапно сделалась ледяной.

– Сколько? – спросила сипло.

Веревка беспокойно мотнула «башкой».

– Пять? Десять? Двадцать? Сто?

Нервный кивок.

Твою же… Я прижала лоб к каменной стене. Сто человек отдали свою жизнь, чтобы я подарила второй шанс гниющему куску плоти, дав ему возможность снова пить вино, есть горячую еду и любить женщин. Интересно, как король заставил бы меня его оживить? Впрочем, что там думать. Притащил бы детей, бабулю и я бы сделала все сама как миленькая.

Зря он решил провернуть свое воскрешение на поле боя, зря дал мне в руки меч. Надеялся, что я им не воспользуюсь, рассчитывал, что слабая женщина не нанесет удар? Просчитался.

Значит путь домой закрыт окончательно. Но что это за божество, которое принимает жертвы от мертвого слуги в уплату за открытие портала? Еще и перемещения эти дурацкие… Вот кто, скажите, в здравом уме так наказывает смертных, соединяя четыре куска разных миров в одном Городе? Только тот, кто хочет, чтобы эти куски глотки друг другу начали драть и в живых остался один…

– Не сходится, – пробормотала, делая воду погорячее, а то меня от всех этих мыслей дрожь начала бить. – Понимаешь, какое дело, – махнула рукой, окатывая веревку веером брызг. Та вздыбила ворсинки, отряхнулась, – у нас Бог един. Он же Создатель всего живого, но у него есть помощники. Мы зовем их ангелами. Допустим, ваши божества Ночь, День, Айсхат, это слуги Бога. В нашем мире у них есть антиподы. Давным-давно один из ангелов решил сам стать богом. Он восстал против Создателя, был низвергнут в, эм, одно нехорошее место. Он и те, кто примкнул к нему, стали падшими ангелами или демонами. Вот им нравится доводить людей до страданий, пить их боль и страх, заставлять совершать ужасные поступки. А у вас тут целый рассадник конфликтов, причем регулярно обновляемый. Ничего не напоминает?

Веревка задумалась, переползла на горячий камень, обвила его, оказавшись под каплями воды.

– Хочешь сказать, у нас тут демон вместо божества завелся? – спросила она.

– Я бы сказала: присосался к Городу пиявкой и делает все, чтобы вы друг друга поубивали, не брезгуя ничем, даже жертвоприношениями, даже мертвяками.

Я шагнула из душа, вытерлась, надела халат.

– Надо срочно к магистру. Если я права, то отступники не главная проблема.

В спальне нас ждали. Косяк служанок из десяти штук образовывал острый угол, на острие которого находилась старшая. Я оценила стать, грудь, ширину плеч и бедер, а главное взгляд, в котором читалось: «Ледя́ми на завтрак питаюсь».

Мокрая веревка выползла следом из ванной, отряхнулась и, оценив противника, предложила:

– Могу и через окно.

Служанки при виде стража дружно сделали шаг назад, но главная повела плечами и строй вернулся на прежнюю позицию, уткнувшись взглядами в пол.

Я представила, как меня вытаскивают в окно – третий этаж, ерунда какая – волочат за шкирку по парку, потом за шкирку же перекидывают через забор, и я демонстрирую открывшим рты охранникам отсутствие нижнего белья. Забег по городу можно опустить, это мне знакомо, непонятно только, как мы будем брать цитадель белых или меня, в банном халате, просто запустят пушечным ядром в окно магистра.

Содрогнулась, точно уже летела в воздухе и замотала головой:

– Нет, не стоит. Я потом с ним поговорю.

– Госпожа Тать-Ана, – басовито обратила на себя внимание величественность местной прислуги.

– Сиятельство же, – испуганной мышкой пискнули у нее за спиной.

– Вот замуж выйдет, тогда и сиятельство, – снисходительно пояснила женщина, с нескрываемой иронией глядя на меня, мол, много мы тут таких «невест» повидали, – а пока госпожа, – пауза достойная театра. – Меня зовут Лакрес-Кари, я старшая горничная. Можете обращаться ко мне по всем вопросам.

Дальше она представила всех девочек поочередно.

– Слушай, – мокрая веревка вползла на плечо, пощекотала ухо, – зачем нам эта гора, и так народу полно. Может, без нее обойдемся?

Что там изобразила веревка, я