Чуж чуженин - Ксения Скворцова
Но Ратмир не собирался её мучить. Одной рукой он крепко прижал девушку к себе, другой скользнул под сбитую сорочку, следуя за округлостью её ягодиц. Она задрожала, опустив голову и упершись лбом в его грудь, и тогда княжич нырнул пальцами в её волосы, собирая их в горсти и слегка оттягивая назад, заставляя Мстишу запрокинуть голову.
Он жадно поцеловал её уста, потом — шею. Ратмир постигал Мстиславу губами и руками, и, неторопливые движения постепенно становились всё более настойчивыми. Его пальцы скользили, лаская и сминая, точно он был скупцом, который добрался до ларя с сокровищами и, не веря своему счастью, принялся перебирать богатства дрожащими перстами. Ратмир снова и снова зарывался в безнадёжно распустившиеся косы, оглаживал хрупкие лопатки, соскальзывая вниз по желобку позвоночника, и сжимал её бёдра, заставляя плавиться в сладкой пытке.
Но, кажется, даже терпению Ратмира существовал предел. Княжич вдруг быстро подхватил Мстишу и одним резким движением опрокинул на спину, топя в шелковистых мехах. Мстислава засмеялась, раскинув руки в стороны и отдаваясь неге мягкого куньего одеяла. Ратмир отстранился и, не отрывая взгляда от невесты, принялся снимать пояс. Золотые бляхи тускло блеснули в неверном свете и с тяжёлым глухим бряцаньем ударились об пол.
Мстиша прикрыла глаза. Послышался шелест одежды. Разгорячённое тело остывало без близости Ратмира, и вновь распахнув веки, княжна увидела его, стоящего на коленях в изножье кровати. Мстислава приподнялась на локтях, разглядывая обнажённый стан княжича. Полумрак скрадывал очертания, но она различала объятые тенью крепкие руки и грудь, сильные бёдра. Она никогда раньше не видела мужской наготы и знала о ней лишь по подслушанным в людской шепоткам раскрасневшихся чернавок. Они говорили со стыдом и почти отвращением, но это не имело ничего общего с действительностью. Ратмир был прекрасен, и глядя на него, Мстиша думала, что так и должно быть. Он — жёсткий и твёрдый, состоящий из одних мышц и сухожилий, а она — мягкая и податливая, нежная и гибкая.
Но Ратмир был слишком далеко. Нужно было коснуться его, ощутить жаркое дыхание на коже. Нужно было заполнить пустоту, о существовании которой она раньше не догадывалась. Мстиша чуть шевельнула пальцами, призывая, и он уловил почти незаметное мановение. Ратмир опустился у ног Мстиславы, рассматривая её так же открыто, как и она его. Сильные руки легли на её лодыжки и неспешно поползли вверх, собирая шёлковые складки и лаская колени.
Мстиша порывисто втянула воздух, почувствовав прикосновение к бёдрам. Ратмир замер, всматриваясь в её лицо, и княжна, проглотив вставший в горле ком, слабо кивнула. Она вовсе не хотела, чтобы он останавливался.
Ратмир придвинулся ещё ближе и осторожно развёл её ноги. Горячее дыхание обожгло живот, и Мстиша вздрогнула, когда на смену ему пришли губы Ратмира. Он целовал её, мучительно медленно поднимаясь вверх. Чёрные растрепавшиеся пряди щекотали рёбра, а бёдра горели там, где они касались тела Ратмира, и Мстиславе казалось, что ещё чуть-чуть, и её разорвёт на части от бушевавшего внутри вихря. Губы Ратмира путешествовали по её коже, и против воли Мстислава застонала и выгнулась, без смущения подставляясь под поцелуи. Княжич оторвался от неё и поднял голову, чтобы взглянуть в глаза. Выдернутая из пьянящей неги, Мстиша, не отдавая себе отчёта в том, что делает, запустила пальцы в волосы Ратмира и с силой потянула на себя, пытаясь вернуть прерванное удовольствие.
Слегка поморщившись от боли, Ратмир мягко засмеялся и вдруг, вырвавшись из её хватки, быстро поймал Мстишины запястья, пригвождая их к постели.
Мстислава изумлённо распахнула глаза и встретилась с потемневшим взором княжича, который теперь нависал прямо над ней. Мстиша задохнулась от странного чувства: она знала, что это была игра, но ей нравилось ощущать власть Ратмира. Ей хотелось перечить, и вместе с тем она надеялась, что он одержит верх. Ратмир понимал, что она не потерпит плётки, но что, если то были просто слова? Что, если он был способен по-настоящему причинить ей страдание?
Княжна не верила в это, но она не могла знать наверняка, и присутствие незримой опасности заставляло её колебаться на тонкой грани чувств, сладостной и терпкой.
Мстислава попробовала высвободиться, но Ратмир только усмехнулся и наклонился, оставив горячий поцелуй на её шее. Кожа, лишённая прикосновений, зудела, и Мстиша изогнулась, попытавшись дотронуться до его тела, но Ратмир отодвинулся, не позволяя ей достичь желаемого.
— Ах вот как! — прошептала девушка.
Разъярённая вероломством, Мстислава потянулась к жениху и впилась в его уста злым, бесстыдным поцелуем. Внутри неё клокотало пламя — страсть пополам с гневом, — и Мстиша терзала Ратмира в ответ, мучая и распаляя. Но стоило только ему сдаться под её напором и начать отвечать на ласку, как княжна отпрянула, с мстительным торжеством откидываясь обратно на подушки.
Ратмир угрожающе зашипел, и сердце Мстиславы ухнуло, когда он вклинил второе колено, разводя в стороны её бёдра. Мстиша почувствовала жар его тела и перестала дышать. Было больше не до забав. Ей стало страшно.
Должно быть, в глазах княжны отразился ужас, потому что Ратмир, мгновение до этого дразнящий и лукавый, посерьёзнел.
— Не бойся, — шепнул он и, выпустив из тисков её запястья, нежно погладил по щеке. Тень опасности, миг назад мелькнувшая в его взоре, исчезла без следа. — Не бойся, родная моя, — повторил княжич ещё ласковее, осеняя Мстишу ободряющей улыбкой.
Мстислава перевела дух, испытующе глядя в его блестящие глаза. Ратмир наклонился и потёрся носом об Мстишин нос.
— Верь мне, — проговорил он в её губы и поцеловал, вновь разжигая в Мстиславе замерший было огонь.
‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵‿︵
Мстиша проснулась от настойчивого стука. Не сразу поняв, где находится, она едва не подскочила, но рука Ратмира, лежавшая на её плече, успокаивающе сжалась, заставляя остаться у него на груди. Её распустившиеся волосы, кажется, были повсюду, обвивая их сплётшиеся тела, точно золотистые змеи.
Мстислава подняла недоумённый взгляд на Ратмира, но тут к стуку прибавилась речь:
— Гости беспокоятся, как здоровье.
Ратмир кисло улыбнулся и неверяще покачал головой.
— Княжич? — не унимался назойливый голос.
— Поди прочь, Хорт! — борясь со смехом,
