Из-под палочки (СИ) - Юлия Борисовна Жукова
Алиса прикинула, как прошла предыдущая ночь, и кивнула. В принципе, так и было: диль Ясеню она шила в надежде на лучшую судьбу.
— Серьёзно? — Ясень уронил лепёшку обратно на тарелку. — Ты проводила моцог?
Алиса пожала плечами.
— Почему нет?
Ясень лёг грудью на стол, словно хотел получше рассмотреть Алисино лицо.
— А за что? За что ты молилась?
Алисе стало неловко. Сейчас вот скажет что-нибудь не так, а для него, похоже, это важно.
— А ты? — решила уточнить она.
— За тебя, — не мешкая ни секунды, ответил Ясень.
Алиса снова почувствовала, что смотрит на происходящее со стороны, как в экран. Но если это не она, так и бояться нечего.
— А я за тебя.
Сказала и запихала в рот половинку огромного сладкого перца, чтобы больше ничего не выболтать.
— За меня-то зачем? — выдохнул Ясень. — Со мной ничего не случится.
Алиса жевала и молчала, стараясь не думать, как выглядит с набитыми щеками. Вот все люди как люди, а у неё вечно какие-то идеи, от которых только хуже…
— Ты бы лучше о себе позаботилась, — продолжал Ясень. — И в обморок не падала с голоду. Тебе наверняка нельзя голодать. Ты с целителем это обсуждала?
Алиса вздохнула и подсунула к перцу ещё мяса. А чего она ждала? Что в ответ на откровенность её похвалят? Когда это такое случалось? Что бы она ни сделала, это всегда было неправильно.
— И о чём ты думала, когда выходила из дому с мокрой головой? — Ясень всё больше распалялся, забыв про свою еду. — Ты видела, как там дует? Простудишься в момент, а тебе ни в коем слу…
Алиса вскочила и швырнула в него тарелкой из-под перцев.
— Хватит! Хватит!!! Если я тебя так раздражаю, зачем тогда это всё⁈ Я сидела дома, никого не трогала, ты меня вызвонил, разбудил, обещал ужин, я не стала ничего есть, чтобы тебя не обидеть — и опять я виновата! Всегда я виновата! Я всё делаю неправильно, да, хорошо, я знаю, спасибо, договорились, достаточно, можешь больше не тратить сил на эти слова!
Она плюхнулась обратно в кресло и принялась допивать бульон, чтобы не смотреть на Ясеня. Опять она повела себя, как неадекватная. Как тогда с тем мужиком, которому на пальцы наступила. Ясень не виноват в том, что она неуклюжая растяпа. И в том, что нравится ей, тоже не виноват. Он вообще хороший, просто Алиса странная…
— Ты меня не раздражаешь, — прозвучал наконец голос Ясеня. Алиса уже и забыла, что он всё ещё сидит напротив, а не выбежал, шарахнув дверью, как любой нормальный мужик, подвергшийся облучению Алисой. — Я переживаю за тебя.
Осторожно приподняв взгляд, она постаралась высмотреть на лице Ясеня намёки на желание сбежать. Он побледнел, так что его смуглая кожа казалась серой в свете белых ламп, а уголки его губ опустились почти комично низко.
— У меня… — заговорил он снова, — у меня мать и жена умерли в родах. Хоть не болели ничем. Я и так не знаю, как пережить оставшиеся месяцы. Если ты заболеешь, я вообще свихнусь. Ты понимаешь, я даже спать не могу, закрываю глаза, а перед ними — кровь, кровь…
Алиса нахмурилась. У неё в голове начала собираться картинка. Панические приступы, ночные кошмары… Явор, требовавший, чтобы Алиса ничего не говорила Ясеню. Это было странное ощущение: у кого-то рядом проблемы, но не у неё. У Алисы не было друзей, коллеги ей о серьёзных проблемах не рассказывали, а у папы с мамой всё всегда было хорошо. Единственная на её памяти проблема случилась у брата, после чего он и уехал из дома, но тогда Алиса вообще не отличала себя от других элементов домашнего декора, и ей в голову не могло прийти, что она могла бы как-то повлиять на ситуацию.
А сейчас она сидела тут одна на всей планете, полностью взяв на себя ответственность за свою жизнь, да и не только за свою, а перед ней сидел мужчина, который ей нравился, и у него была проблема. Странная, невероятная. Наверное, Алиса должна что-то с ней сделать?
— А разве… Разве от родов умирают? — неловко спросила она, всё ещё соображая. — Я о таком никогда не слышала.
Ясень развёл руками со странным видом. Ну да, ну да, если у него жена умерла… Погодите, у него была жена⁈ Хотя какая разница… Главное, уж наверное он это не придумал!
— Ну то есть, — поправилась Алиса, — когда-то давно, там, в средневековье, я в кино видела. Но у вас же тут не средневековье?
— Жена Императора уверяет меня, что уже нет, — тихо ответил Ясень.
Жена Императора — это же Лиза?
— Лиза умная, — авторитетно заявила Алиса. — Брат всегда говорил, что она хороший врач.
Ясень шмыгнул носом.
— Я понимаю. Я правда хочу ей верить. Но невозможно просто взять и перестать бояться! Особенно когда ты в обморок падаешь! — добавил он, прожигая её возмущённым взглядом. — Я правда стараюсь. Я стараюсь не думать о тебе как об обречённой. Стараюсь планировать будущее. — Он снова всхлипнул и вытер глаза манжетом. — Я правда хочу быть тебе хорошим мужем! Только, пожалуйста, не оставляй меня… одного!
Алиса уставилась на свои руки, сложенные на вышитой скатерти. Остаться одной было мечтой её жизни. Чтобы все от неё отцепились и перестали диктовать, как ей жить. Перестали претендовать на её время и внимание. Как можно хотеть наоборот? Даже представлять такое было дико.
Но и в Алисе было много такого, от чего другим становилось дико. Она только что швырнула в Ясеня тарелкой, а он даже не моргнул. Она припёрлась к нему в трёх платках с мокрой головой и свалилась в голодный обморок, а он… он переживал за неё вместо того, чтобы вызвать санитаров со смирительной рубашкой. И он сказал, что хочет быть ей хорошим мужем. Алиса даже не представляла себе, что это значит — быть мужем. А тем более, хорошим. Да ещё и ей! Разве так бывает? Разве у неё может быть хороший муж? Но полгода назад она не могла подумать, что у неё может быть собственный дом или интересная работа. Хороший муж — это же движение в том же направлении, так? Может, не так уж и невозможно? Охх, только если в это поверить, не слишком ли жадное желание она загадает золотой рыбке? Не проснётся ли Алиса у разбитого корыта?.. Она же всё-таки не настоящая сказочная царевна, а только морок, наведённый злым колдуном. Что если Ясень присмотрится поближе или палочкой потыкает? А она прозрачная…
Ясень смотрел на неё и чего-то ждал. Алиса осознала, что она уже давно молчит, а он ведь понятия не имеет, о чём она думает. В тот раз, после его
