Линда Джонс - Солнечная Ведьма
– Значит, пора привыкать, – криво усмехнувшись, сказала Лиана.
Определенно, она злая, решила Софи.
Софи стояла, не двигаясь. Лиана подняла руку, и в их сторону направился один из полуголых мужчин в синем.
– Эта женщина скоро станет твоей новой императрицей, Брас, – сообщила Лиана. Она не отрывала взгляда от лица Софи, будто искала там… страх? Или, может, смирение.
Брас, красивый молодой человек с темными, зачесанными назад волосами, перевязанными ленточкой в тон туники, решительно поклонился.
– Брас – мастер обучения, – объяснила Лиана. – Одна из его обязанностей состоит в том, помогать дамам раздеваться, если они того пожелают.
Софи понятия не имела, кто такой мастер обучения, но, разумеется, поняла остальное.
– Я в состоянии раздеться самостоятельно.
– Докажи, – рявкнула Лиана.
Софи принялась расстегивать свою рубашку, и Лиана снова подняла руку, приказывая молодому человеку отойти. Тот молча подчинился и вернулся к остальным мужчинам, которые, вероятно, тоже были мастерами обучения. Что бы это не значило.
Софи повернулась к ним спиной и быстро разделась. Потом ступила в бассейн, спустившись по широким мраморным ступенькам и погрузившись в воду. Та оказалась прекрасной. Не слишком холодной и не слишком горячей, а также приятно пахнущей едва уловимыми ароматами масел.
Она предпочла бы свой пруд и тепло утреннего солнца, но признала, что принимать ванну было очень, очень хорошо.
Подобная ванна была роскошью, и Софи на мгновение закрыла глаза, наслаждалась ощущением воды на коже. Потом нырнула, чтобы намочить лицо и волосы, и медленно всплыла на поверхность. Если бы над ней сияло солнце, Ариана спала рядом, а Кейн плавал бы вместе с ней, то она чувствовала бы себя восхитительно.
Но ничего восхитительного тут не было.
В комнату вошли еще три женщины. В отличие от Лианы, они носили не красные, а голубые платья различных оттенков, сшитые из тонкой ткани, которая при ходьбе льнула к их телам. У края бассейна они небрежно скинули свои наряды и, спустившись по лестнице, присоединились к Софи.
– Эти леди искупают тебя как следует, – сообщила Лиана, холодно наблюдая за Софи и остальными девочками.
– Я могу вымыться самостоятельно, – возразила Софи.
– Раз уж тебе предстоит выйти за императора, то придется научиться вести себя, как императрица. Он не захочет жениться на грязной крестьянке.
– Тогда, возможно, ему стоит жениться не на мне, – выпалила Софи.
Лиана улыбнулась, но глаза оставались серьезными.
– Я передам императору о твоем нежелании. Он расстроится. Похоже, ты уже забыла о том, что твои дочь и друг гостят во дворце лишь потому, что скоро ты станешь женой Себастьена, и он желает тебя порадовать.
– Нет, – резко сказала Софи. – Не нужно говорить с императором. – Она медленно подняла руки и встала, готовая принять все унижения, которые приготовила для нее Лиана.
Девочки, спустившиеся к Софи в бассейн, принесли с собой губки и ароматные мыла. Все они были юными, моложе Софи, а одной, несомненно, не еще исполнилось и пятнадцати. Они нежно искупали свою новую подопечную, вымыли и сполоснули ей волосы. Стоять спокойно, пока другие выполняют за нее столь простые и личные дела, казалось странным.
Это ради Кейна и Арианы, продолжала повторять про себя Софи.
Закончив, девочки и Софи выбрались из бассейна. Они вместе поднялись по широким ступенькам, и когда ее обнаженной кожи коснулся прохладный воздух, Софи задрожала. Брас со своими друзьями наблюдали за ней, заинтересованно, но не плотоядно.
Около лестницы лежала стопка полотенец. Девочки, купавшие Софи, вытерли ее с головы до ног, затем принялись натирать ее кожу сладко пахнущим бальзамом, пока та не стала на ощупь, как шелк. Она села, и одна из девочек очень осторожно расчесала ей волосы, пока другая намазывала лосьоном ее ноги. Третья принесла платье из маленького стеллажа с одеждой в дальнем углу комнаты. Когда волосы Софи были расчесаны, а ноги смазаны лосьоном, она встала и позволила девочкам одеть ее, так же послушно, как позволяла себя мыть.
Восхитительная ткань белого платья почти не ощущалась на коже, словно Софи так и осталась без одежды. Материал оказался настолько тонким, что при определенном освещении, она, наверняка, будет выглядеть голой.
Но Софи не жаловалась. Ее сотрудничество гарантировало Кейну и Ариане безопасность, пока. Она не могла забывать об этом.
Высоко вздернув подбородок, она повернулась лицом к торжествующей Лиане.
– Что теперь?
Лиана улыбнулась:
– Теперь, пора встретиться с мастерами третьего уровня.
Ублюдок вернулся. Кейн поднял голову, чтобы посмотреть в глаза солдату. Уже дважды после своего первого визита он приходил в камеру, чтобы пытать Кейна. По какой-то причине страж не мог убить пленника, наградившего его уродливым шрамом на щеке, но по поводу избиений не колебался.
Как и по поводу разговоров. Ударяя и пиная закованного в цепи, заключенного, солдат не затыкался ни на минуту. Он говорил о том, как умерли мятежники на дороге. Как они вопили и кричали от поражения. Рассказывал об отрубленных головах, развешанных по всему городу и болтавшихся там, пока не сгнили.
Говорил о том, как Кейн сбежал. Это могло показаться падением, но они-то оба знали, что Кейн трус, бросивший сражение. Мятежник знал, что не сможет победить и оставил гнить своих друзей и брата. Потом солдат со шрамом, начал противоречить сам себе, заявив, что если бы только заподозрил, что Кейн пережил падение, то спустился бы в ущелье и отрубил ему голову.
В промежутках между насмешками и истязаниями, страж задавал вопросы. Как его имя? Где Эрик? Зачем он приехал в Арсиз? Какими планами мятежников он готов поделиться в обмен на прекращение пыток?
Кейн не знал, день это был или ночь, когда охранник пришел снова. По-видимому, страж счел удары и пинки, недостаточно забавными, поскольку на сей раз принес с собой палку и короткий нож.
– Привет, деревенщина. Готов назвать свое имя? Говорят, тебя зовут Рин. Кажется, твою леди ничуть не беспокоят твои секреты. Это имя или фамилия? Рин? А дальше? Когда ты умрешь, я, возможно, захочу найти твою семью и выразить им свое почтение, но как это сделать, зная только имя?
Кейн не отвечал. Рин? Должно быть, это Софи выдала им кусочек ложной информации, помня о предупреждении не упоминать его имя.
– Знаешь, твой брат, наверняка, уже назвал бы мне свое имя, – глумился страж, подходя ближе. – То трусливое подобие солдата не заслуживало называться даже мятежником. Он был блохой, наступил и раздавил. То же ждет и тебя, как только мне дадут разрешение раздавить тебя раз и навсегда.
