Продавец крови - Мария Устинова
Я нервно дышала в замерзшие ладони, прикидывая, стоит ли идти на контакт. Нет, он слишком неуравновешенный. Будь он нормальным человеком, можно было бы попробовать, но среди похитителей нормальные люди не попадаются. Диалог с ними не построишь.
Я завозилась на одеяле, пытаясь согреться. Домик продувало насквозь, я как раз сидела на сквозняке. Заработаю пневмонию и хорошо бы отделаться только ею.
— Сиди спокойно, — бросил Вадим.
Он сунул руку в карман куртки и достал пистолет. Я похолодела: во-первых, мне не понравилось, что он за ним полез. Во-вторых, это был мой пистолет, я узнала систему. У кого здесь еще такой? Ну ладно, еще у Эмиля с его братом, но больше я таких не видела.
Вадим с улыбкой прицелился в меня.
— Это у тебя откуда?
— Муж купил.
— Крутой у тебя муж, да?
Я хотела сказать, что круче не бывает, и, если меня не отпустят, он всем поотрывает головы, но благоразумно промолчала.
— Феликс не говорил, что у него брат богатый. И ты что-то на жену богатенького не похожа.
Разговор сам свернул в нужное русло.
— Позвоните Эмилю, он заплатит. У него много денег.
У Вадима нервно дернулся глаз, и я решила сменить тему. Надеюсь, у него уже зародилась идея подкатить к Эмилю с выкупом. Тогда он точно их поубивает — не из-за меня, а из-за принципа. Деньги для него — вершина жизненных ценностей.
— А стрелять где научилась?
Я напряглась: кажется, до Вадима дошло, что со мной нечисто дело.
— Муж научил.
— Хорошо стреляешь, — кивнул он.
Голос стал недоверчивым и густым, лицо подозрительным, словно с таким выражением он прожил всю жизнь, разделяя людей на два вида: тех, кого нужно уважать из страха, и тех, кто этого недостоин.
«Жена богатенького» уважения точно не стоит, как бы хорошо ни стреляла.
Глава 47
Вадим развалился на стуле. Договориться с ним невозможно. Я надеялась, что они захотят поживиться с Эмиля, но тут было большое «но» — что, если деньги им не нужны? Вадим на состоятельного человека не похож, но командовал здесь не он. А что для Шивонина важнее — расквитаться с Феликсом или получить деньги, я не знала.
Благодаря Феликсу я оказалась неспособной сопротивляться и благодаря ему же меня похитили. Слишком много проблем для одного вампира!
С неподвижным лицом Вадим смотрел перед собой. Он чего-то ждал, но чего? В томительном ожидании прошло около часа, когда раздался звонок.
Вадим ответил, и лицо просветлело — хорошие новости. Увы, для меня они могли оказаться ужасными.
Через какое-то время раздался шум подъезжающей машины, и Вадим вышел на крыльцо.
Сквозь прорехи в стенах, брызнул свет автомобильных фар — дружки вернулись. Я вскочила, окоченевшие ноги не слушались, но я бросилась к окну и повисла на досках. Если удастся оторвать хотя бы одну, смогу выбраться.
Окно выходило на другую сторону дома — за ним начинался лес. Я надеялась, меня не смогут догнать. Эти ребята — не вампиры. Они так же мерзнут и не видят в темноте, как и я.
Я ощупала каждую, выбирая самую трухлявую и плохо прибитую. Пальцы засаднило — торопясь, нахватала заноз, но слабое звено так и не нашла. Я рванула нижнюю доску и на ней повисла.
Левая рука разболелась. Упираясь ногами в пол, я пыталась сорвать доску с гвоздей, раскачиваясь всем телом. То ли я слишком легкая, то ли дерево прочное, но она только трещала.
Я услышала шум на улице и застыла. Судя по выкрикам, кого-то били. Похитители передрались между собой? Может быть, в дело вмешался Эмиль? Я бы простила ему все на свете, если бы он вытащил меня отсюда.
Я подкралась к стене и выглянула в щель.
В рассеянном свете фар трое мужиков, остервенело пинали кого-то на земле. Широкую спину Вадима среди нападающих я узнала без проблем. Если там Эмиль, то это ему требовалась помощь.
Я бросилась обратно и отчаянно вцепилась в доски. Кого бы там ни били, я следующая.
Но доски стояли насмерть. Я схватила табурет и ударила им в заколоченный оконный проем: домик содрогнулся, сверху посыпалась труха. Крики на улице смолкли, раздались шаги на лестнице.
Я шмыгнула на одеяло и притворилась бедной овечкой.
Первым вошел Вадим: брови нахмурены, но он улыбался. Дышит тяжело, но движения стали умиротворенными — спустил на ком-то пар. Он молча перевернул табурет и уселся. Следом заволокли Феликса.
Его я меньше всего ожидала увидеть. Голова повисла, лицо справа залито кровью — от виска до подбородка. На черной одежде пыль и следы грязи. На запястьях блестели металлические ободки наручников.
Я перевела взгляд на Вадима. Он довольно улыбался — широко, показывая зубы, но в глазах веселья не было, одно злорадство.
Он сдержанно кивнул, подавая знак, и его кинули на пол — в мой угол. Я едва успела поджать ноги, чтобы Феликс не грянулся на них всем весом.
Вадим снова набрал номер, взгляд соскользнул в пространство, а лицо стало серьезным — сосредоточился на предстоящем разговоре.
Феликс перевернул голову и уставился на меня. Он упал ничком, на скованные руки, но взгляд оказался ясным. Неожиданно он подмигнул и прошептал:
— Как дела? — интонация больше подходила для случайной встречи в супермаркете.
Стараясь не делать резких движений, я приблизила голову, краем уха слушая бубнеж Вадима.
— Эмиль знает? — шепотом спросила я.
Он кивнул, и я облегченно уткнулась лбом в колючее одеяло. Значит, я спасена. Скоро прибудут вампиры Эмиля и вытащат нас, а послать Феликса в качестве наживки было прекрасной идеей…
— Только проблема, — прошептал Феликс. — Меня кинули и все пошло не по плану…
— Ты что, один? — зашипела я, не веря. — Один?
Феликс улыбнулся. Если бы я могла точнее разглядеть под слоем крови, приняла бы это за извинение.
Эмиль отправил его одного, с ранением? Решил избавиться от нас скопом? Теперь мы точно покойники.
— Можешь разорвать наручники? — с надеждой спросила я.
— Нет, — сдавленно и зло ответил он.
Вадим замолчал. Тревожный знак, надо отползти от Феликса в свой угол. Но не успела: меня схватили за плечи и отшвырнули.
— Уберись отсюда!
Я влетела в стену и замерла. К счастью, меня не тронули — Вадима интересовала не я.
Феликс перевернулся и облокотился на стену, запрокинув голову. Вадим разглядывал Феликса, как грязь, затем презрительно сплюнул в сторону.
— Я б тебя сразу пришил, да наш хочет с тобой поговорить, — лицо Вадима
