Марина Дечко - Скрываясь в объятиях тьмы…
Одна за другой, пуговицы на ее рубашке расставались со своими петельками, и уже через какое-то время сквозь распахнутую одежду виднелась полоска кожи. Она стала совсем бледной за это время – наверное, единственным средством к существованию у нее была страсть. Я видела, как от каждого нового прикосновения под его пальцами появлялись мурашки, бегущие дальше.
Наконец, он посчитал, что пришел час. Губы Брулефера, полураскрытые для поцелуя, приблизились к Олиному рту, в то время как рука продолжала бег по телу. Небольшое промедление – и его рот накрыл ее. Сначала это был легкий поцелуй, позволявший остатками разума, еще не тронутыми страстью, в полной мере осознать, что ты хочешь большего. Но затем…
Губы демона, выполненные изящным изгибом, двигались так, словно это был не поцелуй, а какой-то древний, совершенно особенный танец. Исполненный животной страсти, он поглощал в себя все глубже и глубже. И вот, спустя несколько минут, Оля очутилась во власти желания. Безраздельного, томящего, поглощающего ее всю, без остатка. Она обняла Брулефера руками за шею, запустив пальцы в волосы и прижавшись к нему трепещущим телом.
Он же, слегка отстранившись, посмотрел в ее глаза таким долгим и страстным взглядом, от которого девушка вновь не устояла. Потянувшись к демону за новым поцелуем, Оля не ожидала, что тот отодвинется от нее еще дальше. Еще одна попытка – и снова отказ.
Ее охватило смятение. Чувства путались, не желая осознавать то, что происходило.
- Ты… - она запнулась, не зная, можно ли продолжить. – Ты больше не поцелуешь меня?
В ее глазах, почти пораженных древним злом, устоять перед которым оказалось слишком сложно, появилась надежда. Да, теперь она просила его не останавливаться. Желаемое было достигнуто. Почти…
- Если ты захочешь, - ответил ей Брулефер, снова примерив маску нежности на лицо, - только если ты того пожелаешь.
- Но я хочу! – Попыталась вновь притянуть его губы к своим Оля. – Это ведь ты прекратил…
- Тебе известно, почему! – В голосе демона появились нотки злобы, которые не могли укрыться даже от Странницы.
- Но я… мне неизвестно то, о чем ты спрашиваешь, - грустно сказала девушка. – Я не знаю, готовит ли Орден войну и какое нападение вам ожидать следующим. Мне неизвестно даже, сколько среди нас Одаренных, и я не знаю, где обитает Хранительница.
Слова девушки повергли меня в шок.
Расскажи она все это темным тварям, у нас не осталось бы даже шанса на победу. Вся власть в Ордене оставалась сосредоточенной в руках одного-единственного человека, и, потеряй мы ее, нам больше не подняться с колен!
«Исчадье ада!» - Послышался голос Хранительницы в моей голове. - «Тебе никогда не узнать этого от нее!»
Демон больше не старался показаться нежным или ласковым. Он снова терпел поражение, и от одной мысли, что ему придется выйти из подземелья лишь затем, чтобы рассказать Веррье о своей очередной неудаче, его тело передернуло. Нет, такому не бывать!
Брулефер вновь склонился над бедной девушкой, чтобы продолжить то, ради чего спустился сюда. Его губы теперь безжалостно терзали ее, больше не давая возможности произнести хотя бы слово.
Демон сбросил с ее плеч рубашку, мешавшую задуманному. Руки продолжали раздевать Олю, но я не могла этого больше выдержать. Укрывшись в темноте коридора, приведшего меня сюда, я зажмурилась, стараясь отвлечься от стонов страсти, перемешанных с отчаянием той, которая не могла противостоять соблазнителю.
«Нам нужно уйти!» - Кричала я, чтобы Хранительница услышала, но она не сдалась.
«Мы не можем покинуть подземелье сейчас, Адрианна, не узнав, что она расскажет ему».
«Но…»
Мои мысли безжалостно, а может наоборот, великодушно прервались звуками, исходившими сверху, откуда мы пришли сюда. Кто-то идет в подземелье, не стараясь себя скрыть.
Меня невозможно было увидеть – потому что здесь присутствовал только мой дух, но иррациональное желание спрятаться заставило меня глубже вжаться в промежуток стены, чтобы хоть как-то отдалиться от тварей, живших здесь. Все внутри затрепетало от одной мысли, что один из них сможет найти меня, подвергнув той же пытке, что и Олю.
В тусклом освещении появились фигуры, идущие одна за другой. Веррье, Абриэль, Баллисаргон, и… Марк.
Господи, я не могла поверить своим глазам! Это был он, тот единственный, который через нашу связь мог почувствовать меня. Теперь я боялась даже подумать о своей безопасности, потому что она висела на волоске.
Возникший в голове сумбур стало просто невозможно успокоить. Мысли о побеге, сменяющие одна одну, толпились в сознании, перебивая друг друга и мешая мне рассуждать логически. Я не знала, как повести себя, не представляла, что делать. И ответа не слышалось – Хранительница тоже смолкла, ужаснувшись тому, что нас могут разоблачить.
Следующие несколько минут прошли в полутьме – мы ждали исхода.
Проходя мимо, ни один из трех демонов, которых я впервые увидела перед тем, как вошла сюда, не остановился. По мере приближения Марка я старалась изо всех сил выбросить из головы все то, что он мог уловить, но у меня не совсем получалось. Я чувствовала, как Хранительница тоже начала нервничать. Еще бы – заметь он нас, и выход будет закрыт.
Словно по случайности, Марк замер как раз рядом с тем местом, где находилась я, и мое сердце остановилось вместе с ним. Но… ничего более. Он прошел мимо, не показав, что ощутил меня.
Я выдохнула, обрадованная тем, что инкуб ни о чем не догадался.
Проследовав за ними, я притаилась у входа в комнату, где уже ждали Брулефер и Ольга. На ней почти не осталось одежды, и она лишь прикрывала разорванной блузкой свое тело, когда вошли демоны.
- Довольно, Брулефер! – Сказал Марк голосом, который не терпел никаких возражений. – Ты не сможешь заставить ее говорить.
- У меня почти получилось! – Зло запротивился Демон Страсти, сверкнув глазами в свете свечей. – И если бы вы не вторглись сюда…
- Не приди мы, - повторила его интонацию Веррье, - то ты только потратил бы наше время, снова вернувшись ни с чем.
- Как ты смеешь… - Брулефер оставил позади свое отношение к демонессе, когда в нем взыграло чувство собственного достоинства. – Не тебе судить о том, что я могу!
- Прекратите вы оба! – Прогремел Баллисаргон, спорить с которым никто не осмелился. Он был древнее их обоих, и поэтому в два счета мог заставить каждого подчиняться.
Брулефер, обиженно отряхнув одежду, поднялся на ноги, словно ему и самому не хотелось узнать, чем могла закончиться его работа. Он бросил быстрый взгляд на Веррье, но та даже и не подумала глянуть в его сторону.
