Медвежья кровь - Елена Синякова

От его мурчащего голоса тело тут же покрылось блаженными мурашками, а я смущенно улыбнулась в ответ, больше не сопротивляясь, когда он сел на скамью и усадил меня на свои колени.

Такой горячий. Такой большой. Такой родной.

И такой желанный.

— Я и сама не знала, — чуть улыбнулась я, зная наверняка, что медведь все почувствует и поймет мой искренний порыв быть ближе к нему. Почувствует, что теперь я доверяю ему больше, чем себе. И хочу, чтобы он это знал.

— Еще болит, — он положил горячую большую ладонь на низ моего живота, не спрашивая, а зная наверняка, что так и было, хмыкнув на мои слова:

— Совсем немного. Уже почти прошло.

— Хочешь попробовать еще? — прошептал медведь, касаясь губами моих и целуя нежно и аккуратно, а я потянулась за ними, чтобы коснуться смелее и выдохнуть:

— Хочу… Но сначала мыться.

Медведь рассмеялся в ответ, но кивнул, только когда я потянулась за гелем для душа и мочалкой, он вдруг взял его, выдавливая на свои ладони, и легко растер, снова прикасаясь ко мне.

— Мыться так мыться, — промурчал он загадочно и сладко, принявшись скользить ладонями по моей обнаженной коже, отчего я задохнулась, не ожидая, что эти медленные, скользящие, горячие прикосновения могут быть настолько чувственными и возбуждающими.

— Не отвлекайся, девочка, — хмыкнул он, когда я застыла с мочалкой в руках над его плечами, будучи не в состоянии пошевелиться сразу и прекратить это волшебство, от которого мое тело оживало и начинало чувствовать просто на триста процентов!

— Ты ведь делаешь все для того, чтобы я отвлекалась, — выдохнула я с придыханием, когда ладони медведя с легкого массирования спины перешли на грудь, и он обхватил их, чуть сжимая, но не причиняя даже капли боли или каких-то неприятных ощущений.

Медведь только заурчал в ответ, не отрываясь от своего занятия и теперь легко играя с затвердевшими сосками большими пальцами.

— Так не больно?

— Нет, — выдохнула я, облизнув губы.

— Приятные ощущения?

Моим ответом были протяжный стон и дрожь по всему телу, которая разносилась волнами от каждого его прикосновения и собиралась капельками жара внизу живота.

— Хотела бы я знать, где ты всему этому научился, — прошептала я, шумно выдыхая, когда его ладони соскользнули немного вниз, принявшись ласкать живот.

— Этому не нужно где-то учиться, девочка. Любить свою женщину и доставлять ей удовольствие заложено в каждом мужчине на уровне инстинктов. А во мне инстинкты особенно сильны.

И с этим сложно было поспорить!

— А вот мне надо учиться, — улыбнулась я в ответ на заинтригованно приподнятые брови медведя, убирая из рук мочалку, и касаясь к нему раскрытыми ладонями. Как делал это он сам.

Если это настолько горячило мою кровь и нравилось мне, значит, и ему станет приятно?

Спрашивать медведя было даже не нужно.

Его низкое хриплое рычание перешло в чувственный стон, а я не смогла сдержать волны восторга и трепета оттого, что мои несмелые и неумелые касания нравились ему.

Как и мне нравилось касаться его.

Водить ладонями по обжигающе горячей гладкой коже, ощущая его силу, его мощь, его выпуклые тугие мышцы, что создавали воистину божественный рельеф тела.

Завороженно я мылила его мощные широкие плечи, его выпуклую грудь с черными волосами, его каменный пресс с ярко выраженными кубиками и закусывала губу, чтобы не улыбаться словно сумасшедшая, слыша, как хрипло и отрывисто дышит медведь от этих простых и незамысловатых движений.

Как напрягается его тело по мере того, как двигаются мои ладони по нему.

В этом было волшебство сродни тому, что я гладила дикого хищника, но не боялась его, потому что искренне доверяла ему.

— Поцелуй меня, девочка.

Его хриплый низкий голос обволакивал жаром и дрожью нетерпения, ведь теперь я знала, что последует за этим. А потому подалась вперед, выше по его коленям, садясь на бедра и не смотря вниз, даже если ощутила весь жар и всю силу его желания на собственной коже, задрожав от этого.

Я обвила его руками за скользкую влажную шею, припадая к губам и забирая в себя его протяжный удовлетворенный стон.

Медведь был доволен.

Его жаркие большие руки тут же подхватили меня за ягодицы, а язык скользнул по губам, проникая в меня и сводя с ума тем, как ласкался и порхал, касаясь моего языка. Так глубоко. Так горячо. Так сладко и терпко, что голова кружилась, и тело наливалось той страстью, которую я хотела познать сполна, окунувшись в нее всего единожды.

Я не ожидала этого сама от себя, знала только одно: все это было благодаря медведю!

— Будет слишком больно, если мы обновим метку сегодня, — улыбка медведя была кривая, но такая очаровательная, когда он оторвался первым, придерживая меня за бедра и не позволяя сесть на него, чтобы наши тела нашли друг друга. — Адреналин очень опасен в такие моменты. Опьяненная страстью, ты не почувствуешь боли и не увидишь крови, но наутро не сможешь встать на ноги, Иля.

Моя метка.

Знак того, что я принадлежала Берсерку и стала его женой.

Я облизала губы, жадно собирая его вкус на своем языке, и задумчиво склонила голову к плечу, прошептав:

— То есть достаточно провести ночь с Берсерком, чтобы стать его женой?

Медведь покачал головой.

— Просто провести ночь и остаться после этого в живых не значит ничего. Секс ради секса. Чтобы осталась метка на теле женщины, Берсерк должен испытывать к ней очень сильные чувства…

Он не сказал «любить ее», но я поняла это по тому, как изменился и чуть дрогнул его голос, зардевшись и покраснев, потому что поняла, что это было своеобразное признание зверя в его чувствах. В его звериной хищной любви. Ко мне.

Было ощущение, что даже медведь смутился в этот момент, быстро добавив: