Родная душа - Виктория Ом
Нежное тепло достигло моей души раньше, чем я почувствовала большие ладони на своих плечах и услышала шелест крыльев. Михаил уносил меня прочь от вотчины Падшего брата, а тот стоял на месте, заведя руки за спину и довольно улыбаясь.
Глава 28. Принятие реальности
Вы когда-нибудь резко просыпались? Не так, когда словно споткнулся или упал во сне, а очнулся в постели — нет. А открыли глаза с чувством будто и не спали вовсе, а так, всего на миг опустили веки.
Я огляделась и поняла, что нахожусь в больнице — знакомая аппаратура окружала меня. При этом, расположили в отдельной палате, кто-то, видимо, заплатил за это. Отсоединила все датчики и трубки и не поморщилась от собственной неуклюжести в этом вопросе. Как ни странно, медсестра прибежала в палату очень быстро и попыталась уложить меня обратно в кровать. Пообещав ей, что не буду вставать, она ушла за врачом. Если и он не будет мешкать, то у меня мало времени.
Я закрыла глаза и обратилась к Архангелу Михаилу, но ответа мне не было. Глаза открыла, задумавшись, в чем может быть проблема. Взгляд упал на браслетик, что подарил Вэн, и я осознала свою глупость. Этот амулет с виду простой, но блокировал ментальные связи. Говоря проще, он мешал подслушивать мои мысли, а мне сейчас связаться со Светлыми. Я стянула его с руки, благо его диаметр и моя маленькая кисть позволили это сделать. И вновь мысленно обратилась к Архангелу. Именно к нему, а не к его избранному. Очень хотелось узнать, что с Алексом всё в порядке.
Почувствовав чье-то присутствие, открыла глаза — Алекс, точнее назначенный на должность “Михаила”. Он пришёл, потому что ему велел это сделать Архангел? Мое сердце болезненно сжалось, а эмоции молчали, как раньше. Я вернулась. Но я ещё помню всё, что у нас было с этим мужчиной. Поспешно надела подарок Вена, чтобы крылатый не узнал, чего лишнего. А так хотелось всё рассказать и попросить попытаться вспомнить, но это во мне говорили затухавшие эмоции.
— Ты уже восстановился? — спросила просто, чтобы нарушить повисшую тишину.
— Три дня назад вышел из комы и ушёл из больницы.
— Тоже хочу уйти, — сказала тихо, потупив взор.
Не стала просить унести меня отсюда, подальше от неприятных запахов и воспоминаний. Главное, что он вернулся в свою жизнь, что с ним теперь всё в порядке. И в принципе можно бы было его попросить оставить меня, конечно, извинившись за причинённые неудобства, но язык меня не слушался больше. Напряжение нарастало.
Михаил приблизился к кровати. Он без предупреждения и спроса поднял меня на руки так, что одеяло окутало меня с головы до ног. А затем развернулся к окну, которое не напоминало больше больничное, а стало во всю стену. Оно услужливо распахнулось перед нами, позволяя Михаилу дать волю своим крыльям.
Я прикрыла глаза и уткнулась носом в его грудь, старательно вдыхая запах родного человека, едва уловимый и слегка терпкий. Он проникал в мои легкие и успокаивал сердце.
Не стала смотреть на город, над которым мы пролетали. Я пользовалась случаем, чтобы вдоволь насладиться близостью любимого человека, хотя понимала, что это невозможно, и я себя нагло обманываю. Но все равно старалась урвать немного тепла и запомнить его запах. А сам полёт казался сном. Одним из тех, где вы сами парите в небе. Тихо, спокойно, тепло и безопасно.
Но мне показалось, что все закончилось очень быстро. Михаил стоял на твердой поверхности и ветер не пытался пробраться под больничное одеяло.
Я оторвала лицо от его груди и огляделась. Он принес меня домой, в мою пустующую студию.
Михаил подошел к разобранной кровати и опустил меня поверх скомканного одеяла. Он не стал ждать слов благодарности, а просто исчез. Возможно, у него было много дел, и ему некогда возиться со мной. Да и сейчас мы чужие люди, которых на недолгое время связало чужое желание помочь мне.
Я устроилась поудобней в кровати, скинув на пол больничное одеяло и закутавшись в своё. У того яблока — ключа к моим воспоминаниям — были ограничения. Я уже потеряла доступ к информации, а вскоре забуду и то, что удалось вспомнить и узнать за время пребывания в тонком мире. Поэтому, хотелось раствориться на некоторое время в воспоминаниях о счастье и любви, насладиться мгновениями не свершившегося прошлого. Теми воспоминаниями, которыми мы с Алексом должны были дорожить до своего последнего дня этой жизни на земле.
А потом я вернусь в свой мир, в свою жизнь. Где я — Ника Сплинт, эмпатический специалист третьего уровня с лицензией на сбор эмоций. Девушка, которая не любит и не может полюбить.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
