Край чёрных магнолий (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна

– Вампирам сюда нельзя. Здесь дети, – нашу делегацию встретила заведующая детским садом “Солнечный зайчик”.

Я слышала, что Вера Шипицина – мать Сатибо и Юми, и все-таки не ожидала, что она настолько похожа на самураев по манерам. Или самураи на нее? Нет, все-таки – она на самураев. С кем поведешься, от того и наберешься.

В ее имидже отсутствовала подчеркнутая строгость. Вместо классического костюма – белое платье с маками. Вместо пучка или конского хвоста на голове – пышные блондинистые кудри, убранные со лба под тонкий ободок. Длинные серьги в форме капли с красной эмалью, красные бусы горошком. Яркие лакированные туфли, будто сшитые из разноцветных лоскутков.

Но тяжелый пронзительный взгляд, резкие повороты и наклоны головы, поджимание губ… Где-то я нечто похожее недавно видела. Даже знаю, где!

– Тиша не будет пугать малышей, – возмущенно ответила я.

– Таковы правила, – нахмурилась заведующая. – Ваш вампир должен покинуть территорию детского сада.

Ее тонкие губы на миг растянулись в улыбке.

Вера Шипицина была рада тому, что вампир теперь мой, а не Лизин, и что он живет далеко от ее сына и дочери.

– Подожду вас, друзья, за воротами, – сказал Тихон и вышел на улицу.

– Как себя чувствует наш бесценный маленький свидетель? – поинтересовался Свербилкин.

– Сейчас хорошо. Но прошу вас, Виктор Андреевич, проследите за тем, чтобы новые охотники не перенапрягали ребенка. У них нет опыта, могут дров наломать.

– Не дадим наломать дров, – заверил полковник.

Свидетель убийства сидел на детской табуретке в игровой комнате, медленно поворачивая в руках большой мяч и разглядывая нарисованные на нем веселые мордашки.

Свербилкин присел, кряхтя, на детский стульчик, и начал допрос.

– Здравствуй, Володенька! Я дядя Витя. Помнишь меня?

– Помню, – мальчик поднял глаза. – У вас смешные усы, дядя. Как у силача в цирке.

– Володенька, расскажи нам, пожалуйста, о страшных дядях и тете, которая упала.

– Неее. Я испугался. Не хочу пугаться снова.

– Виктор Андреевич, давайте я попробую, – Надя села на корточки перед ребенком.

– Ты не ловок – дай-ка я. Ну, пробуй, внучка Бабки Ежки. Может, колдовство твое поможет.

– Вы правы. У меня свой метод для таких случаев. Бабушка научила.

Надя взяла из сумки волшебный хрустальный шар и заменила им мяч в руках мальчика.

– Не бойся, Володя. Ты не можешь забыть то, что увидел, и что напугало тебя, да? – полушепотом спросила она, придерживая снизу его ладошки.

Мальчик закивал головой.

– Но хочешь забыть?

– Очень хочу. Я боюсь, меня во сне замучают кошмары.

– Расскажи свой кошмар волшебному шару. Не вслух, про себя. Вспомни один раз, как все было, и забудешь навсегда.

Зажмурившись, мальчик уткнулся в шар подбородком. Надя прошептала заклинание. Ребенок несколько раз вздрагивал, пожимал плечами, а потом выпустил шар из рук, и он перекатился в ладони девушки.

– Володя, что было сегодня утром? Помнишь? – Надя решила убедиться в том, что ее чары подействовали как надо.

– Мы играли в прятки во дворе. Я спрятался за домиком, но меня нашла Марья Петровна.

Надя встала, улыбаясь.

– Посмотрим интересное кино, – она пригласила участников расследования в коридор, где было устроено место отдыха с круговыми диванами, столиком и большими фикусами в кадках. – Смотрим внимательно. Запоминаем каждую деталь. Повторного показа не будет.

В шаре проступило мутноватое изображение с помехами в виде клубов белого тумана.

Два брюнета в черных куртках – один загорелый, другой светлокожий, как я, спорили с Бусликовой.

– Нужно нам отменить последний заказ, – настаивала женщина. – Нас почти вычислили.

– Вычислили тебя, – загорелый, он же выглядел старше другого лет на десять, наставил на нее палец как пистолет.

– Заказ отменен, – второй преступник ударил женщину сбоку с приличной силой.

Бусликова упала на асфальт, ударившись головой.

– Отличная кочка, – смуглый пнул мыском ботинка дефект асфальта. – Несчастный случай.

– Смотри, – его подельник указал на свидетеля. – Пацан нас видит. Ты говорил, никто не заметит. Твоя магия не действует.

Он напрягся, как собака, ждущая, что ее спустят с цепи на чужака.

– Должно быть, у него особый дар. – В Волочаровске таких навалом.

– Я убью его!

– Стой тут. Подумаешь, глупый мальчишка. Тоже мне, свидетель. Портал вот-вот закроется, а у меня не хватит сил на новый. Надо уходить.

– Она жива!

– Пусть пока шевелится. Не выживет. Я знаю. Она не скажет никому о нас. Я запечатал ее болтливый рот заклятием. Уходим.

Преступники исчезли в портале.

– Те самые! Они подменили дела Ивана Иваныча! – Зоя подхватила обеими руками светлеющий шар, словно пытаясь удержать исчезающее изображение.

– Отдай, пожалуйста, – Надя забрала у нее волшебный предмет. – Он плохо реагирует на энергетику посторонних людей.

– В Волочаровске, – я повторила слова смуглого преступника. – Злодеи не местные.

– Недоброй женщиной была Марина, – вздохнул Свербилкин, покручивая ус. – Не нашего покроя. Но жаль ее. Будь она помягче, думаю, такого не случилось бы. А так, сидела натуральный цербер на своем богатстве, никого не приглашала в дом. Да и саму ее не дозовешься в гости. Раз-таки явилась на день рождения моей супруги. Лучше бы не приходила. Настроение гостям испортила. Сидела за столом мрачнее тучи, не хотела танцевать. Чуть что ей скажешь самое невинное – в ответ все бу-бу-бу, да бу-бу-бу. Нельзя такой быть! Светочка, тебя касается. Не удивительно, что муж развелся с ней. Женился на певичке Дома Культуры. Аленка – огненная баба. Шутить умеет, и поет, и пляшет. Уж я и то не удержался, покрутил с Аленушкой романчик... Супруге не говорите.

– Нам надо срочно брать директора Дома Отдыха, – я не собиралась тратить время на бесполезные для следствия лирические отступления. – Вы с нами, Виктор Андреевич?

– Как смели без меня на шашлычный фестиваль собраться? – усмехнулся полковник. – Мы по традиции всем управлением идем на дегустацию шашлыков и прочих вкусностей. Моя жена, скажу вам по секрету, в кулинарном конкурсе участвует. Вилен Германович ничего не заподозрит. Мы подкрадемся и как хвать его! Не убежит!

Я твердо решила, что хватать Кочурина придется мне. Свербилкин и его сотрудники чего доброго, упустят негодяя из-за своих шуток-прибауток и привычки зевать по сторонам.

ГЛАВА 25. Фестиваль

Стражи волшебного и обычного правопорядка договорились разделиться, не идти на фестиваль толпой. Первыми к высоким резным воротам Дома Отдыха подошли мы с Тихоном.

Для охранника, раздававшего красочные буклеты, праздник начался рано утром. Он уже надегустировался, и был прилично навеселе.

– А! Новая охотница! Добро пожаловать! Возьмите программку фестиваля, – раскрыв перед моим носом буклет, охранник указал на фото украшенного зеленью мясного блюда. – Специально для вас – рулеты из баранины с чесноком. Пальчики оближешь.

– Спасибо. Приму к сведению, – я взяла программку.

Вадик и Славик сделали мне офигенную рекламу. Благодаря их стараниям меня узнал в лицо весь город.

– Вампирам сюда нельзя, – охранник выставил руку, отрезав от меня Тихона.

Шедшие за нами горожане испуганно отступили.

– Мы тут вместе по работе, – объяснила я. – Должен кто-то позаботиться о безопасности участников и гостей фестиваля.

– Под вашу личную ответственность, – заплетающимся языком проговорил охранник и, прислонившись к столбу, продолжил раздавать программки.

На территории Дома Отдыха было красиво и уютно: радовали взгляд огромные кипарисы, устремленные вверх узкими пирамидами, раскидистый миндаль с бордовой листвой. Фигурно подстриженные кустарники обрамляли широкие площадки, вымощенные серой плиткой. Через каждые несколько шагов встречались скамейки с резными спинками и ножками. Народ все прибывал. Вокруг каждого лотка или мангала собралась маленькая толпа.