Ася Филатова - Под тем же солнцем

Тиуакиантль был вездесущ, он легко смог разгадать их хитроумный план, отец ходил за Йаваром след в след и в нужный момент нашел способ его обезвредить. Его сбили с ног, как только что он сам проделал с рабом, приносящим дары, заломили руки и, столкнув со ступеней, заперли в старом погребе.

Обдирая руки Йавар рыл глину, ковырял и раздирал неподдающуюся деревянную плоть двери. Одним богам известно, сколько времени ушло у отчаявшегося Йавара на путь к свободе. Не обращая внимания на боль, превозмогая усталость, Йавар продолжал бороться.

Он выбрался на волю и побежал. В джунглях всегда темно, а сейчас, когда начинала сгущаться настоящая тьма, солнце на глазах скрывалось в недрах океана или где-то за вершинами вековых исполинов, в подступавших сумерках деревья казались причудливыми чудовищами, идолами, вырастающими из самой земли. Йавар бежал так быстро, как мог, наконец, задыхаясь, он выбежал на прямую тропу к храму и тут же остановился пораженный.

Отдаленный гул рокочущей толпы слабым отголоском достиг ушей Йавара. Только сейчас он понял, что опоздал. Все усилия были напрасны, свершилось то, чего уже не исправить.

— Прости, брат… — прошептал Йавар, опускаясь на колени. На мгновение силы покинули его. В кровь разбитые руки ныли, глаза застилала красноватая пелена, а в голове все еще звучал презрительный голос Тиуакиантля. Йавару казалось, что прошли годы, минули тысячи солнечных циклов с того момента, как он опустился на сухую землю, слушая рокот и рев толпы, однако на самом деле это были всего лишь мгновения. Сделав над собой усилие, Йавар заставил себя подняться и быстро пошел в сторону священной горы.

Глава 17

Холодные капли проскальзывали за шиворот и продолжали путешествие по голой спине. Поежившись, Арина почему-то представила, что сказал бы Ярослав, увидев ее в столь неприглядном виде. Наверное, что-нибудь про загадочные мозговые процессы применительно к Арининой голове. Умные люди не зря изобрели такие полезные штуки, как зонтик или, скажем, прогноз погоды. Но достижения прогресса, как видно, доступны не всем… Арина обхватила себя руками, вобрала голову в плечи и постаралась прибавить шагу. Когда она вылезла из автобуса, о дожде напоминали только глубокие лужи и темная полоса на горизонте, над самыми крышами. А еще промокшая насквозь одежда.

Дома Арину встретил сонный пес, он долго танцевал с маминым тапком, радостно пофыркивая, и Арина заставила себя с ним погулять. На улице заметно потеплело, но Арину отчего-то пробирал неприятный озноб. Когда зазвонил телефон, Арина с трудом нашла в себе силы ответить и сказать Антону, что она дома и он, отбросив всякий политес, может прийти в любое время.

Сквозь сон она услышала, как пыхтит и фыркает над ухом Нюша, волновавшийся, что некому открыть дверь. Арина с трудом поднялась с кровати, чувствуя странную слабость и головокружение.

Взглянув в глазок, она никак не могла понять, что видит. Огромное бледно-сиреневое пятно колыхалось перед ее глазами даже после того, как дверь распахнулась. На Арину повеяло свежестью, нежный аромат окутал девушку, и видение, наконец, прояснилось. За сиреневым пятном помещался Антон, а само пятно оказалось охапкой веток сирени.

— Вот, набрал. Чуть шею не свернул… Говорят, сирени полезно, когда ветки обламывают, на следующий год еще гуще будет…

— Где ты ее взял, она же давно должна была отцвести…

— Есть тут мичуринцы, такой вот поздний сорт вырастили. Надо бы бабушке откопать, ей понравится… Сейчас, правда, уже и не отличить, где нужный куст. Без цветов-то…

Арина сжимала в объятиях букет мокрой сирени и рассеянно улыбалась, откуда-то накатила страшная слабость, захотелось просто лежать на горячем песке и не шевелиться. А еще почему-то хотелось плакать. И чтобы солнце грело, а не палило, как сейчас… Сознание начинало уплывать, Арина резко встряхнула головой и вернулась в прихожую собственной квартиры.

Антон скинул ботинки и вдруг присмотрелся к лихорадочному румянцу на щеках Арины.

— Арин, ты чего такая красная?

Не дожидаясь ответа, Антон протянул руку к ее лбу.

— По-моему у тебя температура. Причем, конкретная.

Арина слабо отмахнулась. Она была так счастлива, что Антон, наконец, пришел, что такие мелочи, как легкая простуда, ее сейчас совсем не волновали. Антон казался озабоченным, он пристроил громадный пук сирени в пластиковое ведро и полез в аптечку на холодильнике.

— Держи градусник. Хотя и так понятно, что не меньше 39. Я заварю тебе чаю… Мята есть? Или ромашка какая-нибудь.

Несмотря на вялый протест, Антон заставил Арину переодеться в пижаму, целомудренно отвернувшись, и затолкал ее под теплое одеяло.

Потом он кому-то звонил и спрашивал, чем лечить 47-килограммовую девицу, которая два часа мокла под дождем. После аспирина, теплого молока и мяты Арину потянуло в сон, и она не стала сопротивляться. Антон что-то тихо говорил в трубку и даже записывал, а девушка за время его беседы крепко заснула.

Убедившись, что Арина спит, Антон выскочил из квартиры, захватив Аринины ключи. Кажется, на углу дома он видел дежурную аптеку.

Сон никак не хотел разжимать объятий, но как он не сопротивлялся, пришлось отступить. Арина проснулась.

Обвела взглядом комнату, с трудом вспоминая последние проблески сознания, и обнаружила в кресле Антона с настороженным и бледным лицом.

— Привет.

Арина потерла глаза и кашлянула для пробы. В горле неприятно саднило, самой себе девушка представлялась пересохшей пустыней, но в голове, по счастью, постепенно прояснялось.

— Я долго спала?

Голос показался чужим, и как будто доносился откуда-то извне. Арина поморщилась. Антон присел на краешек кровати, сдвинув одеяло. Осторожно положил горячую ладонь Арине на лоб.

— Долго. Почти сутки. Ты больше так не делай, ладно? В следующий раз не избежать стационара, это я тебе говорю, как докторский сын.

Арина улыбнулась.

— Не буду. У меня просто не было зонтика… и ливень пошел.

У Антона на лице отразилось глубокое неудовольствие, отчего лицо приобрело сердитое выражение.

— В следующий раз, если тебе приспичит ехать куда-то за тридевять земель, ты мне просто позвони, хорошо?

— И что?

— Зонтик привезу, — хмыкнул Антон и поднялся с кровати, — хотя бы. Лежи, я принесу тебе чудо-лекарство.

Проспав почти двадцать часов, Арина все еще чувствовала себя неважно, аппетита не было, и она только пила приготовленный Антоном отвар, молоко и просто чай. Антон самоотверженно изображал медбрата и, по необходимости, сестру-хозяйку. Он бегал в магазин, без конца заваривал какие-то травы, гулял с Нюшей, и все это у него получалось легко и непринужденно, как если бы он всю свою сознательную жизнь только и занимался, что выхаживанием болезных девиц.