Лорен Кейт - Падшие
— Что будешь пить?
— Все равно, — ответила Люс. — У меня нет предпочтений.
— На моей вечеринке ты пила шампанское, — вспомнил мальчик. — Видишь, какой я внимательный?
Он легонько подтолкнул ее плечом.
— Лучшее шампанское, какое тут найдется, — потребовал он у бармена.
Тот запрокинул голову и едко расхохотался. Не спросив у девочки документы и даже не посмотрев на нее достаточно долго, чтобы угадать возраст, он нагнулся к низенькому холодильнику со стеклянной дверцей и шумно порылся внутри. После долгих поисков он вынырнул с маленькой бутылочкой «Фрейшенета»[14], основание которой поросло чем-то оранжевым.
— Я не несу за это никакой ответственности, — сообщил он, протягивая им находку.
Кэм выкрутил пробку и приподнял брови, глядя на Люс. Затем торжественно наполнил ее бокал.
— Я хотел извиниться, — начал он. — Знаю, я вел себя назойливо. И то происшествие с Дэниелом вчера вечером — теперь мне неловко.
Он дождался кивка Люс, прежде чем продолжить.
— Вместо того чтобы злиться, мне следовало просто прислушаться к тебе. Это ведь ты меня заботишь, а не он.
Люс смотрела, как у нее в бокале всплывают пузырьки. Ей следовало бы сказать, что ее-то как раз заботит Дэниел. Она должна объясниться с Кэмом. Если он сожалеет о том, что не послушал ее прошлым вечером, возможно, теперь он окажется внимательнее. Она приподняла бокал, чтобы отпить глоток перед тем, как начать.
— Ох, погоди.
Кэм накрыл ее руку ладонью.
— Ты же не можешь пить, пока мы не провозгласили тост.
Он поднял свой стакан и заглянул ей в глаза.
— И каким он будет? На твой выбор.
Хлопнула дверь, и в бар вошли двое, курившие на крыльце. Тот, что повыше, с жирными черными волосами, курносым носом и очень грязными ногтями, посмотрел на Люс и направился к ребятам.
— Что празднуем? — ухмыльнулся он, дотронувшись до ее поднятого бокала своей стопкой.
Он придвинулся ближе, так, что она ощутила прикосновение его бедра.
— Крошкин первый выход в свет? А когда у нас комендантский час?
— Мы празднуем то, что ты прямо сейчас уберешь отсюда свою задницу, — сообщил Кэм так любезно, как будто объявил, что у Люс день рождения.
Его зеленые глаза сверлили мужчину, обнажившего в ухмылке маленькие острые зубы.
— Отсюда? Только если захвачу ее с собой.
Он потянулся к руке Люс. После вчерашней драки девочка полагала, что Кэму не понадобится лишний повод, чтобы выйти из себя, особенно если он действительно пил тут весь день. Но мальчик остался удивительно спокойным.
Он всего лишь отбросил чужую руку в сторону со скоростью, изяществом и силой льва, прихлопывающего мышь.
Кэм пронаблюдал, как мужчина, пошатнувшись, отступил на пару шагов. Со скучающим видом он отряхнул руку и погладил Люс по запястью, за которое ее пытался схватить незнакомец.
— Прости. Так что ты говорила насчет вчера?..
— Я хотела сказать…
Кровь отлила от лица девочки. Прямо над головой Кэма разверзся огромный черный провал. Он все увеличивался, пока не превратился в самую крупную, самую густую тень, какую она когда-либо видела. Из ее сердцевины хлестнуло порывом морозного воздуха, так, что холод почувствовался даже на пальцах мальчика, все еще поглаживающих ее кожу.
— О боже мой, — прошептала Люс.
Раздался звон, с которым мужчина разбил стопку о голову Кэма.
Медленно мальчик поднялся со стула и стряхнул осколки с волос. Он повернулся к пожилому панку, который наверняка был вдвое его старше и точно на и несколько дюймов выше.
Люс съежилась, страшась того, что вот-вот должно было произойти между Кэмом и этим мужчиной. И того, что могло случиться с растекающейся, черной как ночь тенью.
— Да хватит вам, — скучающе бросил бармен, не отрываясь от спортивного журнала.
Панк тотчас же принялся слепо молотить по Кэму, принимающему эти удары так, словно его бил ребенок.
Не одну Люс поразило самообладание мальчика: танцор в кожаных штанах замер за музыкальным автоматом. А после того как панк несколько раз попал но Кэму, отступил назад.
Тем временем тень растекалась по потолку, мрачные щупальца разрастались, как сорняки, свешиваясь все ниже и ниже. Люс вздрогнула и пригнулась — в этот момент Кэм отразил последний удар панка.
И все-таки решил дать сдачи.
Это был простой взмах руки, как если бы он стряхивал палый лист. Еще мгновение назад мужчина стоял перед Кэмом, но когда пальцы мальчика коснулись груди противника, того сбило с ног и отшвырнуло — он летел, сшибая по пути бутылки из-под пива, пока не врезался в дальнюю стену рядом с музыкальным автоматом.
Он потер голову и со стоном начал подниматься на ноги.
— Как ты это сделал? — вытаращив глаза, спросила Люс.
Кэм, не обращая внимания, повернулся к коренастому приятелю панка.
— Ты следующий? — спросил он.
Тот поднял руки.
— Это не моя драка, парень, — пробормотал он, попятившись.
Мальчик пожал плечами, шагнул к противнику и за шиворот поднял его с пола. Конечности того беспомощно болтались в воздухе, словно у марионетки. Затем легким движением запястья Кэм отшвырнул мужчину к стене. Тот, казалось, едва ли не прилип к ней, пока разошедшийся мальчик впечатывал в него кулаки.
— Я же сказал, убирайся отсюда! — снова и снова повторял он.
— Хватит! — закричала Люс, но никто из дерущихся ее не услышал — или не обратил внимания.
Девочку замутило. Ей хотелось отвести взгляд от окровавленного носа и десен мужчины, пришпиленного к стене, от проявлений сверхчеловеческой силы Кэма. Ей хотелось сказать мальчику, чтобы он не беспокоился — она сама доберется до школы. Но больше всего ей хотелось сбежать подальше от жуткой тени, уже покрывшей весь потолок и сползающей по стенам. Люс подхватила сумку и выскочила наружу.
Прямо в чьи-то объятия.
— С тобой все в порядке?
Это был Дэниел.
— Как ты меня нашел? — спросила она, беззастенчиво зарываясь лицом ему в плечо.
Ее душили слезы, которые не хотелось сдерживать.
— Идем, — отозвался он. — Вытащим тебя отсюда.
Не оглядываясь, она вложила пальцы ему в ладонь. Тепло разлилось вверх по руке и оттуда — по всему телу. Затем хлынули слезы. Нечестно чувствовать себя настолько в безопасности, когда поблизости тени.
Даже Дэниел, казалось, был на взводе. Он тащил ее за собой так быстро, что ей пришлось перейти на бег, чтобы не отстать.
Ей не захотелось оглядываться, когда она почувствовала, что тени просачиваются за дверь бара и сгущаются в воздухе. С другой стороны, в этом не было нужды. Они ровным потоком хлынули у нее над головой, всасывая весь попадающийся на пути свет. Как будто мир разрывало в клочья прямо у нее на глазах. Гнилостная серная вонь забила ноздри.
