Рэйчел Кейн - Танец мертвых девушек
— Конечно, лучше бы мне быть дома. Но я в долгу перед ними. И, повторяю...
Оливер с такой силой ударил его, что Ричард взмыл в воздух и безвольной куклой рухнул на мостовую. Его пистолет с клацаньем запрыгал по земле.
— Не надо повторять, у меня хороший слух, — сказал Оливер. — Странные у тебя друзья, Клер. Уверен, позже ты расскажешь мне, как это у тебя получается. — Он повысил голос. — Время вышло! Клер Данверс, клянешься ли ты своей жизнью и своей кровью, что будешь служить мне, сейчас и всю оставшуюся жизнь, и что я смогу приказывать тебе во всем? Скажи «да», моя дорогая, потому что в противном случае я просто посильнее сожму руку. Поверь, это очень неприглядный способ умирать. Покаты задохнешься, пройдет несколько минут, и все это будет происходить на глазах Шейна.
Просто удивительно — почему когда-то Клер казалось, будто Оливер добрый, и разумный, и человечный? Она посмотрела в его холодные глаза, заметила тонкую, цвета крови, струйку пота, стекающую из-под шляпы.
И внезапно до нее дошло — она больше не вытягивается на цыпочках, ступни твердо стоят на земле.
«Он слабеет!»
Ну ей-то какой от этого прок?
— Постойте! — сказал Шейн. Он быстро пересекал открытое пространство перед больницей. Лицо его было в крови, он хромал, но упрямо шел вперед. — Вам нужен слуга? Я подойду?
— Браво! Явление героя. — Оливер повернулся к нему, и у Клер появилась возможность лучше рассмотреть Шейна. В его глазах она увидела страх, и сердце заныло от сочувствия. Он уже через такое прошел, а теперь вот новое испытание! — Я рассчитывал, что ты это предложишь. Что, если вы оба будете служить мне? Я великодушный, справедливый босс. Спроси Еву.
— Не верь ни одному его слову, — прохрипела Клер. — Он все время действовал заодно с твоим отцом. Он организовал убийство Брендона...
— Мне это известно, — ответил Шейн. — Политика, да, Оливер? Игра интеллектов, вашего и Амелии, а мы всего лишь пешки в этой игре. Ну, она не пешка. Отпустите ее.
— Хорошо, мой юный рыцарь. — Оливер улыбнулся. — Если ты настаиваешь.
Только что он был готов убить ее и наверняка убил бы...
Неожиданно Шейн плеснул чем-то в глаза вампира.
По виду жидкость напоминала воду, но, вероятно, обжигала, как кислота. Оливер выпустил Клер, закричал, сорвал с головы шляпу и согнулся, царапая лицо.
Шейн схватил Клер за руку и, по-прежнему прихрамывая, потащил за собой к зданию старой больницы.
Вампиры, их слуги и копы с криками выбежали на открытое пространство. Некоторые кровососы тут же попадали, сраженные обжигающим солнечным светом, но не все. Далеко не все.
Шейн протащил Клер в дверь и крикнул:
— Давайте!
Большой тяжелый деревянный стол с грохотом рухнул на бок, блокируя дверной проем; с верхнего балкона точно на него упал второй.
Шейн, тяжело дыша, обнял Клер.
— Как ты? Никаких отметин от клыков?
— Я... в порядке, — хватая ртом воздух, ответила она. — О господи, Шейн!
— Ты вся в саже — это мода такая?
Она теснее прильнула к нему.
— Был пожар.
— Ну, папа дока по части отвлечения внимания. — Шейн отодвинул ее от себя. — Вам удалось вытащить Монику?
Клер кивнула.
Во взгляде Шейна читалось облегчение.
— Папа сказал... Он собирался бросить ее там. Я все время пытался остановить его, но он ко мне не прислушивается.
— Он никогда к тебе не прислушивался, неужели ты еще не понял?
Он пожал плечами.
— Смешно, но я все время надеялся — а вдруг? Где Ева? В полицейской машине?
«Да, с Майклом», — чуть было не брякнула она, но вовремя сообразила: сейчас не самый подходящий момент сообщать Шейну, что его лучший друг стал вампиром. Шейн с трудом мирился даже с тем, что Майкл стал наполовину призраком.
— Да. — Краем рубашки Шейна она стерла кровь с его лица. — Где твой папа?
— Они уехали. Он хотел и меня прихватить, но я сказал, что черта лысого стану удирать, когда ты в беде. Но теперь, наверное, уже пора?
Где-то в стороне послышалось звяканье металла, и Клер осознала, где находится. Чудо встречи с Шейном приковало к себе все ее внимание, но теперь она вспомнила про все остальное. Они стояли в большом помещении, скорее всего, вестибюле, с поцарапанным зеленым пластиковым полом. Немногочисленная уцелевшая мебель и стойка регистратуры в ужасном состоянии; стены черные, местами в пушистой плесени; лампы над головой висят криво и, казалось, могут рухнуть от малейшего толчка.
И еще запах мертвечины... Нет, это слабо сказано. Возникало ощущение, будто здесь на протяжении многих лет происходило что-то на редкость мерзкое. Клер вспомнила силу, которую всегда излучает Стеклянный дом. Какого рода энергией пропитано это здание? И что было ее источником? При одной мысли об этом Клер содрогнулась.
— Они уже совсем рядом! — прокричал кто-то сверху, и Шейн вскинул руку в знак того, что слышал. — Пора рвать когти!
— Пошли! — Он схватил Клер за руку. — Есть способ выбраться отсюда.
— Как?
— Через туннели морга.
— Что?
— Доверься мне.
— Но... туннели морга...
— Их замуровали в середине пятидесятых, но мы открыли один. Его нет на схемах, и никто не знает о его существовании.
— А кто здесь кроме тебя?
— Двое папиных парней.
— И все? — Ее охватил ужас. — Знаешь, сколько их там, снаружи? Около сотни, и все в ярости.
В дверь заколотили сильнее. Блокирующие ее столы скрежетали о пол, медленно отодвигаясь; внутрь уже начал пробиваться дневной свет.
— Пошли же! — настойчиво повторил Шейн и потянул Клер за собой.
Оглянувшись, она увидела, как столы содрогаются под ударами, как один из них разваливается пополам и из него с грохотом высыпаются выдвижные ящики.
Проходя мимо парня в черной кожанке, Шейн махнул ему, и втроем они побежали по коридору второго этажа. Там было темно, грязно и страшно, однако грохот и крики со стороны вестибюля пугали сильнее. Шейн включил электрический фонарик, светя им под ноги, чтобы не споткнуться — тут и там валялись стойки капельниц, на боку лежала запыленная инвалидная коляска...
— Быстрее! — тяжело дыша, сказала Клер, услышав крики ворвавшихся в вестибюль преследователей.
Пусть даже около половины вампиров не сумели преодолеть залитое солнцем пространство перед больницей, но те, у которых хватило на это сил, сейчас хлынули внутрь, в приятный для них полумрак.
Чувствовалось, что Шейн знает дорогу. Свернув вправо, влево, он рывком открыл дверь пожарной лестницы и толкнул туда Клер.
— Вверх! Два пролета и потом налево!
Лестница тоже была сильно замусорена: чем именно, в тусклом свете фонарика разглядеть не удавалось, но пахло тут мертвечиной и гнилью. Стараясь не дышать, Клер обходила засохшие лужи... чего-то... нет, конечно, не крови; при одной мысли о такой возможности ее передернуло. Первая площадка, еще один пролет; здесь хоть не было ничего, кроме разбитых бутылок.
