Академия трех миров - Марго Генер
Брови ректора сдвинулись, образовав глубокую морщину на переносице, мои слова ему определенно не нравились. Он недовольно подвигал губами, будто что-то пережевывал, и произнес:
– Есения, достаточно тянуть время. Потрудитесь объяснить по-простому, к чему вы клоните?
– С удовольствием, – согласилась я, и мозаика информации в моей голове быстро сложилась в полноценную картинку, где недостающие фрагменты создались из еще меньших составляющих. – А суть вот в чем. Наверное, вам не хуже меня известно, что внешний мир сотворялся великим Родом в двух своих состояниях: в единстве противоположностей Черного и Белого, темного и светлого, духа и тверди. И олицетворяли это две его ипостаси Чернобог и Белобог. Если вы скажете, что не в курсе этой тайны, то я буду крайне удивлена. Ведь как вы попали на пост ректора академии Аркаима, если не знаете реальной истории сотворения внешнего мира?
Из-за моей дерзости по отрядам боевых аркаимских магов прокатились изумленные вздохи, мама вскинула брови, а Рыся с победной ухмылкой выпучила усы и уселась рядом с алтарем, щуря левый глаз.
Сам Белозар Огневедович поперхнулся и переспросил:
– Есения, вы в своем уме? Что вы несете? Я настаиваю немедленно начать наложение морозных чар. Очевидно же, у девушки после пережитого помутился рассудок.
В рядах магов зашелестел озабоченный шепот, а мама шагнула вперед и вскинула ладонь со словами:
– Нет уж, подождите. У меня теперь тоже есть вопросы, Белозар. Это правда? То, что говорит Есения о двуединстве и создании внешнего мира.
– Какой вздор! С какой стати ей верить? Я же говорю, девушка тронулась умом!
– Минутку, – отозвалась я и уперлась ладонями в камень, после чего поднялась на слабых ногах. – Я узнала эту историю из первых, можно сказать, уст. Ее участник сейчас прямо передо мной, и если вам требуются доказательства, я могу попробовать их организовать.
По лицу ректора скользнула тень неуверенности, он отпрянул и произнес:
– И каким таким образом? Позволишь тьме поглотить тебя и выйти в мир? Уж простите, но этому не бывать.
– Зачем же? – удивилась я. – Ведь я, в конце концов, медиум.
Прежде чем Белозар Огневедович выдал очередную порцию возражений, я торопливо вспомнила все упражнения с занятий по духоведению у Ядвиги и сконцентрировалась на сигнале из правой руки. Послать его сейчас удалось без шариков и матрешек, потому что на алтаре грань между мирами и так тонка. Стоящий напротив меня в ментальном мире за пределами прогалины Чернобог на происходящее смотрел с не меньшим удивлением и интересом, чем ректор.
– Ты посылаешь мне сигнал на контакт? – спросил правитель Нави, в некотором удивлении приподняв левую бровь. – Сейчас?
Я кивнула и ответила:
– Если хочешь получить то, что заслужил, просто поверь мне.
– Странно слышать это от смертной, – отозвался он гулко. – Но шутки ради, что ж. Давай, дитя.
После чего он охотно ответил на сигнал и шагнул на светящуюся почву прогалины, моментально проявившись в виде призрачного силуэта на алтаре в материальном мире. На поляне все охнули и попятились, и я поспешила успокоить присутствующих.
– Не бойтесь, – сказала я, – он сейчас лишь бесплотный дух и не может навредить. Для дел ему нужен кто-то, через кого он сможет влиять на твердые тела. Ответь им, повелитель Нави, правда ли то, что я рассказала им о создании внешнего мира?
Все еще недоверчиво хмуря брови, Чернобог покосился на меня, но ответил, кивая:
– Прежде я не помнил, что случилось. Потому что несколько лет назад у меня отняли память. Но это смертное дитя напомнило мне былые дни. Все случилось именно так, как она говорит.
Глядя на бесплотный дух повелителя Нави на алтаре, ректор неверяще вытаращил глаза, его рот округлился, а лицо вытянулось.
Он воскликнул:
– Верить Чернобогу?! Он что угодно скажет, чтобы получить свое!
– Скажу, – согласился правитель тьмы. – И даже правду.
Белозар Огневедович фыркнул и всплеснул руками.
– Нет, это абсурд! Я не собираюсь обсуждать сотворение мира и распределение баланса сил с чернотой! Немедленно прекратить переговоры с тьмой и начать наложение чар мороза!
Может быть, у него на этот раз и получилось бы сковать нас всех льдами, но в орде моих предков, которые все это время молчали, застыв призраками с голубоватым свечением, снова произошло шевеление. Передние ряды расступились и вперед вышел высокий, статный мужчина в сияющих белоснежных латах, со светлыми волосами и ясными голубыми глазами, один в один похожий на Чернобога.
Его ласковая улыбка светилась настолько лучезарно и мягко, что я, даже не размышляя, подняла левую руку и приняла входящий сигнал контакта. После чего он свободно вышел на сияющую прогалину, и его полупрозрачный облик тоже проявился в материальном мире перед остальными.
Все разом охнули, а Белозар Огневедович схватился за сердце и выпучил глаза, как надутая жаба.
– Да как же так… Это… – выдохнул он. – Этого не может быть… Это же…
– Белобог, – закончил сияющий мужчина вместо него.
У меня тоже с губ невольно слетело восхищение и изумление:
– Но как?..
На что Белобог ласково мне улыбнулся и ответил:
– Если с одной стороны темно, значит, с другой – светло. Иначе не бывает. Так устроен мир.
Я запоздало догадалась, что если уж во мне схлестнулись две противоположные силы, то логично, если уж с одной стороны бился Чернобог, то с другой должен сражаться Белобог.
Пока ректор оторопело хватал ртом воздух, покровитель Прави произнес мягким и теплым голосом, от которого в груди сразу растеклось умиротворение:
– А если и я подтвержу, что все было именно так, как говорит Есения, вы поверите?
Взгляд Белозара Огневедовича стал растерянным, он заметался из стороны в сторону, то на дух Чернобога, то на дух Белобога. В конце концов его плечи опали, он побежденно ответил:
– У меня нет иного выбора.
Ректору явно трудно было смириться с тем, что видят его глаза, и пока он это делал, я робко спросила Белобога:
– Как вышло, что ты… Что ты мне помог? Я ведь… Ну… Плохо поступила. И вообще, у меня изумрудные глаза и все такое.
Улыбка Белобога стала шире и осветила темноту, опустившуюся на ночной лес, она сразу стала уютной и совсем не страшной.
Он ответил:
– А разве ты не помнишь? Мы с братом вместе ковали мир.
– Ну… Да… – нерешительно согласилась я.
– Стало быть, в каждом есть и тьма, и свет, – сказал Белобог. – В черном небе сияют белые звезды, а средь белых снегов стоят черные деревья. Мир неоднороден, как думает твой ректор. Он так уверовал во власть света, что
