Мрачный Жнец (ЛП) - Йон Ларисса
Умри, ублюдок.
Он взмахнул косой, но вместо того, чтобы снести Мэддоксу голову с плеч, лезвие рассекло пустоту. Азагот зарычал и развернулся.
— Где ты? — крикнул он. — Не заставляй меня отправлять тебя спать без ужина.
— О, теперь ты разыгрываешь из себя отца? — хриплый голос Мэддокса, полный боли, доносился отовсюду и ниоткуда. — Грёбаный бездельник. — Последовала небольшая пауза и тихий смешок. — Но, эй, спасибо, что прикончил Молоха. Этот ублюдок чуть не сжил меня со свету. Сказал, что это необходимо. Возможно, так и было, но ему это слишком понравилось.
Как Мэддоксу удавалось оставаться невидимым? Как он вообще что-то делал здесь, внизу? Будучи мемитимом, который ещё не вознёсся, чтобы заслужить крылья, он не должен обладать такой силой. Несмотря на то, что сказал Мэддоксу, будто ему не нужны ответы на вопросы, ему действительно было любопытно.
— Покажись, Мэддокс.
Низкий, пропитанный кровью смешок эхом разнёсся в воздухе.
— Теперь Дрейкин.
— Тупица, — фыркнул Азагот. — Ты знаешь, что это значит?
— Ты знаешь, что это значит? — передразнил Дрейкин. — Ну конечно. Это описывает, кем я был до того, как узнал правду.
— И что же это за правда, личинка? — взорвался Азагот, обращаясь к паре демонов, которые подошли слишком близко.
Последовала долгая, затяжная, драматичная пауза.
— Что на самом деле ты мне не отец.
Что ж, это многое бы объяснило.
— Да? Отлично. Так мне будет легче снять с себя любую вину за то, каким куском дерьма ты оказался. — Азагот стоял неподвижно, и его взгляд стал рассеянным. Иногда невидимые объекты становились видимыми, когда вы не искали их специально.
— Ты всё ещё мой… ты мой отец, — выпалил Дрейкин пронзительным голосом. — Но ты не моя кровь.
Азагот чуть не рассмеялся, медленно поворачиваясь, его взгляд всё ещё был расфокусирован. Дрейкин, казалось, был разочарован реакцией Азагота.
— Когда я был ребёнком, Тёмный Лорд заменил мою кровь своей. Он планировал тот день, когда ему нужно будет освободиться из тюрьмы, и знал, что ты сделаешь это. Молок и Баэль были в курсе с самого начала. — Смех Дрейкина окружил Азагота, и он раздражённо стиснул зубы. — Было забавно наблюдать, как ты психуешь из-за них, в то время как я дёргал за ниточки.
Азагот моргнул, сбившись с концентрации.
— Ты? — Он думал, что Мэддокс был приспешником, а не боссом.
— Сначала нет. Я даже не знал, что я спящий агент, пока тётя Флейл не пришла, чтобы завербовать меня на сторону Баэля и Молоха. Она пробудила мою королевскую кровь, даже не подозревая об этом. — Он снова рассмеялся, на этот раз громче. Оправился от шквала ангельских выстрелов. — Баэль и Молок, идиоты, думали, что они главные. Молох думал, что будет править Шеулом, пока Сатана не будет освобождён. Он и не подозревал, что я давал ему силу. Что я получал приказы напрямую от Тёмного Лорда, в том числе убивать братьев и сестёр, просто чтобы позлить тебя.
Что ж, чёрт возьми. Вот с кем Сатана связался. С Мэддоксом. И это стало возможным благодаря близости Мэддокса к тюрьме Сатаны, а также трещине, через которую просочилась часть его силы.
— Но знаешь, что было самым забавным? Наблюдать, как Лиллиана ест отравленные мной угощения. Жаль, что щенок не умер.
Сосредоточившись на том, чтобы держать себя в руках, Азагот снова отвлёкся, готовый покончить с этим.
— Каков теперь план? — спросил Азагот, решив, что если будет продолжать говорить с Дрейкином, то не станет нападать. Мэддокс никогда не умел выполнять несколько задач одновременно.
— Думаешь, у Тёмного Лорда нет бесчисленных планов на случай непредвиденных обстоятельств? — спросил Дрейкин, и тут… Азагот заметил в воздухе какое-то движение. — Я задействую некоторые.
— После того, как я убью тебя. — Азагот выстрелил в размытое пятно всеми имеющимися зарядами. Дрейкин закричал, становясь видимым, его тело искрило и шипело. Вот оно. Это положит конец ублюдку.
Внезапно земля под ними взорвалась, и Азагота подбросило в воздух, осыпая валунами и трупами. Он расправил крылья и стабилизировал полёт, но что-то ударило его по одному из крыльев, и он потерял управление, рухнув на склон горы. Он с трудом поднялся на ноги и стряхнул с себя оцепенение, пока его тело восстанавливалось. Где Дрейкин?
Земля под ним всё ещё содрогалась, и он увидел, как из кратера, образовавшегося после извержения, высунулась массивная чешуйчатая лапа. Затем появилась ещё одна лапа с такими же массивными когтями, как у первой. За конечностями последовала морда размером со школьный автобус. Из ямы выбрался скелет — угольно-чёрный зверь, похожий на дракона, с гигантскими крыльями из кожистой мембраны и острыми костями. Его глаза горели оранжевым, как самые жаркие костры, когда он наклонил голову и позволил Дрейкину забраться ему на спину.
Сукин сын. Ему не уйти. Азагот послал на них порождённый адом вихрь, огненный смерч, и призвал демонов, которые царапали и кусали Дрейкина и зверя.
Существо взвизгнуло и нацелилось на Азагота. Оно бросилось, окутавшись дымом, из зияющей пасти хлынула лава. Азагот спрыгнул с каменного выступа, едва избежав брызг. Описав дугу позади существа, он ударил его спереди ещё одним вихрем, порождённым адом. Зверь вздыбился, сбросив всадника со спины. Дрейкин упал, и Азагот резко нырнул вниз, но как только собрался схватить ублюдка в воздухе, зверь схватил его когтями и вырвал из рук Азагота. Нет.
Теперь всё закончилось. Всё закончилось. Азагот потерял большую часть того, что было для него важно, а то, что осталось, — его дети — были в безопасности у Ареса. Ему нечего терять, и если он уничтожит себя в стремлении покончить с Дрейкином и остатками армии Молоха, так тому и быть.
Ярость нарастала по мере того, как он преследовал костяного дракона по сотням миль лавовых полей и горных хребтов, таких же обширных, как Скалистые горы. Они проносились над долинами и каньонами, и когда дракон пролетел над озером из внутренностей, поднялась волна, которая едва не сбила Азагота с ног. Всё это время Азагот посылал залпы атак, постоянно сбивая зверя с курса и чуть не сбросив Дрейкина с седла раз десять. Один особенно точный удар оторвал дракону часть задней лапы. Зверь взревел и резко повернул влево — прямо на струю вулканического пепла. Это шанс для Азагота. Он подтолкнул существо вперёд, и натиск его сил погнал тварь к жерлу вулкана. Дрейкин выстрелил из дюжины разных видов оружия, которые поразили Азагота своей мощью, но сколько бы раз они ни попадали в него, сколько бы он ни истекал кровью и ни горел, он продолжал идти.
Его ярость и жажда мести были для него всем.
Всем.
Дракон взвыл, когда его окружил кислотный пар, а пепел забил ему горло и разъел глаза. Он направлялся к кратеру, и Дрейкин пытался увести его в сторону, его отчаяние усиливалось с каждым взмахом крыльев зверя.
И это, по-видимому, было слабостью Дрейкина.
Крыльев нет.
Мрачно улыбнувшись, Азагот вонзил молнию прямо в задницу дракона. Тварь закричала. Закричали и драконы. Крылья зверя сомкнулись, и внезапно он закружился в смертельном вихре.
Дрейкин держался, но Азагот пронзил его ещё одним копьём, и Дрейкин вместе с драконом рухнул в жерло вулкана, извергавшего лаву в небо. Азагот пролетел над кратером, уклоняясь от клубов пара и потоков магмы, в поисках следов дракона или Дрейкина.
Жар обжигал, а газы разъедали глаза, но он всё равно смотрел. В конце концов, он понял, что доказательство смерти маловероятно. Вероятно, они мгновенно сгорели в магматическом зале.
Они ушли, но Азагот не закончил. Он не успокоится, пока от вражеской армии ничего не останется. От него ничего не осталось.
Багровая ярость взяла верх. Он взрывал всё, что попадалось на глаза.
Он был воплощением разрушения, когда обстреливал армии — Молоха, свою, не имело значения. Всё должно было умереть.
— Азагот.
Десятки голосов прозвучали как один.
Когда Азагот развернулся, невидимая сила надавила на него, как подошва ботинка на насекомое. Он упал на землю, борясь изо всех сил, и приземлился на холме к югу от замка Молоха. Когда его сапоги коснулись земли, он обнаружил, что его окружают ангелы. Десятки. Сотни. О, и Хокин. Идеально.
