Нити Дочерей Ночи - Евгения Санакоева
Он не сумел ее спасти. Не оградил от мести дяди. Он не успел даже попрощаться.
Теона лежала, бездыханная, у него на руках. Бархатное платье и голые плечи с татуировками солнца и луны снова заливала кровь. Он слышал крики Зрячего и Сестер, но это было уже неважно. Без нее все потеряло смысл.
– Если мне суждено умереть, то я заберу эту маленькую дрянь с собой, – хрипел король, отбивая удары Леониды.
– Надо было убить тебя сразу, – яростно выкрикнула Воительница.
Бон не обращал внимания на то, что происходило в двух шагах от него, он не мог даже заставить себя сделать вдох. От шока его тело сжалось и застыло. Нет слов, нет мыслей, нет чувств, ничего больше не было.
Глухой звук падающего тела. Победный клич Леониды. Тяжелая рука на плече. Протянутый меч.
– Еще ничего не кончено, Бон, вставай, мы не можем позволить им нас убить. Она бы этого нам не простила. – Виктор опустился на землю рядом с принцем и попытался разжать его руки, обнимающие мертвую Ткачиху.
Бон поднял на него полные слез и боли глаза. Зачем ему сражаться дальше?! Что от него хотят?
– Ты – король Риата. Теона была готова пожертвовать собой, чтобы жил ты и твоя страна. У нас будет время оплакать потерю позже. Сейчас, в память о ее смелости и ради всех живущих, надо выйти отсюда победителями или умереть как герои.
Виктор с величайшей заботой забрал Теону из рук нового короля, осторожно положил на траву и протянул руку, чтобы помочь Бону подняться. Бон, Вероника, Леонида и Виктор встали рядом с телом Ткачихи – неподалеку лежал ее навсегда закрывший глаза убийца.
– Плед не обманул его, – брезгливо сказала Леонида, – и это первое убийство в моей жизни, которому я рада.
– Смотрите, они возвращаются, – крикнула Вероника, указывая в сторону дома Тасмин.
По небу летели три тени. Сестры приземлились рядом с выжившими. В их раскинутых руках засветились серебряные нити.
– Глупые людишки, вы сделали за нас всю грязную работу. Избавили нас от папочки, который чуть было не связался с мерзкой девчонкой. А теперь мы с удовольствием избавимся от вас! – пропела одна из Сестер.
– Только вначале мы их пому-у-учаем. Страх… такой сладкий страх… я так голодна, – поддержала ее задорный настрой вторая.
Бон с криком сорвался с места и ринулся туда, где стояли Сестры, высоко подняв меч над головой. Но ни одна из них даже не моргнула. Не добежав всего несколько шагов, принц рухнул на колени.
Сестра, стоящая в центре и отвечающая за течение жизни, вытянула одну нить из потока и натянула ее.
– Вы не можете ничего сделать теперь, когда на нас нет управы отца, а заклятие братьев снято. А мы можем, – сказала она размеренно, точно говорящая кукла, и принялась накручивать нить на палец.
Бон почувствовал нестерпимую боль, разрывающую тело на части.
Виктор, Леонида и Вероника кинулись к средней Сестре, но та их опередила – меж ее пальцев уже были натянуты не одна, а четыре нити жизни. Она протянула руку третьей Богине и ловко перекинула их на тонкие пальцы той, что уже держала наготове ножницы.
– Давайте-ка посмотрим, что вы от нас пытались скрыть, – протянула третья Сестра. – Начнем с тебя, Видящая. – Она поддела ногтем ниточку жизни Вероники. – Тебе всегда хотелось быть особенной. Нравилась власть и высокое положение. Ты все знала, но все равно оставалась в Ордене. Ах, – Сестра продолжала с любопытством рассматривать нить Вероники, – так вот как ты получила кулон… роман с нашим Белым Братишкой… Все еще вспоминаешь нежность его прикосновений, предательница? Ну ничего, – как будто успокаивая ребенка, добавила Сестра, – его конец тоже близок, так что просто подожди своего старого друга в гниющей куче мертвых предателей…
Сестра Ночи резко вскинула руку, натягивая нить Вероники, и Видящая закричала.
– Теперь ты, Воительница, которая посмела продлить наше заключение на долгие пятнадцать лет. Думала, если спрячешь меч, усыновишь рыженького мальчугана и начнешь варить леденцы, то кара тебя не постигнет? Стоило подумать получше, прежде чем переходить дорогу тем, кто платил тебе золотом. А ты, несчастный сирота, обманувший судьбу и прибывший издалека, – сказала Сестра, обращаясь к Виктору, – сейчас пожалеешь, что тебя не забили камнями на той площади… с нами будет больнее…
Богиня намотала нити Леониды и Виктора на другой палец. Лицо Воительницы покрылось испариной, но она по-прежнему делала все, чтобы враги не услышали звуки ее страданий.
– И наконец глупый принц, которому никогда не стать королем. Что ж, у тебя могла бы быть долгая и яркая жизнь. Интересно… – Сестра Ночи вдруг замолчала, пристально вглядываясь в нить Бона и натянув ее до предела. Боль сделалась невыносимой.
Бон понимал, что теперь у них нет никаких шансов уйти с поляны живыми, но эта мысль его удивительным образом успокаивала. Так или иначе, он скоро снова увидит Теону. И пусть они окажутся во владениях Великого Черного, зато вместе. Если повезет, она даже дождется его у Лунных врат, чтобы пройти через них рука об руку.
– Только взгляните, – подозвала богиня своих Сестер, – он из них. Из тех, кто меняет.
Сестры Ночи склонились над нитью Бона, с особым вниманием разглядывая и растягивая ее, в то время как тело короля Риата билось в конвульсиях, не слушаясь хозяина.
– Как печально, глупый человек, – издеваясь, сказала средняя Сестра, – у тебя уникальная нить жизни, такие встречаются очень редко и только у истинных правителей – потомков первородной крови. Ты из тех, кто может сам выбирать дорогу, и нить будет тебя слушаться, меняя финал в зависимости от принятых решений.
– Такую жизнь будет прервать еще приятнее, – зло улыбнулась третья Сестра. – Потому что именно ты – причина всех бед. Ты, твое мерзкое любопытство и любовь к этой девчонке.
– Нам бы хотелось продлить ваши мучения, но жаль тратить время и силы, когда весь мир отчаянно ждет, чтобы встать перед нами на колени.
Третья Сестра натянула все четыре нити и занесла над ними раскрытые ножницы.
Бон, превозмогая боль, заставил себя в последний раз обернуться туда, где лежало тело Теоны, чтобы попрощаться, но… ее там больше не было. Девушка будто испарилась.
Он решил, что это обман зрения, затуманенного из-за пыток. Рухнув на спину в траву, Бон вдруг увидел то, что показалось ему еще большей галлюцинацией. Совсем недавно бездыханная, сейчас Теона парила
