Наследница Ордена - Анна Этери
— Ив Пандемония… — В голосе председателя Совета удивление.
— Если вы не возражаете, я хотел бы разобраться с этим делом. Мне неприятно, что моя подопечная… да-да, я так называю Триллиан Эстериус, с вашего позволения… — Тут уместен лёгкий поклон, и прижать руку к груди. — Так вот, мне неприятно, что она подвергалась опасности, а я не смог этому помешать.
— Вы хотите убить эл'сафида, я правильно понимаю?
Идиот, конечно нет!
— Это обязанность Ордена. — «Обязанность» — слегка резковато, но какие тут возражения? — Я могу быть только наблюдателем, не так ли? — Роин ловит мой взгляд. Генерал, вы же сами ограничили мои возможности.
— Как это понимать? Что вы предлагаете?
Роин, почему ты ничего не скажешь, позволяя говорить другим?
— Я беру ответственность за Дарена Харседа, если генерал Эстериус посчитает возможным освободить его из-под стражи.
Поднялся шум. Я их не слушал. Только ты решаешь, Роин, только ты.
— Вы были при нападении в городе на наследницу? Вы ведь были.
— У вас есть доказательства? — Альгерд поджал губы, я продолжил: — При всём моём уважении, но я не давал клятвы следовать приказам Ордена. Я вообще не давал никакой клятвы, кроме клятвы своему Повелителю, а он обязал меня позаботиться о безопасности наследницы — я уже говорил ранее, почему для нас это важно — мы не хотим войны, как и вы — жест мира, если угодно. Но даже если предположить, что нападение в городе было, оно не несло явной угрозы.
— Давайте не будем предполагать, всё уже доказано.
— Анонимом? Вы припёрли Харседа к стенке, верно? Полуправду тоже можно вывернуть наизнанку и сделать её правдой. Где донос? Хотелось бы взглянуть. Вырванные из контекста слова могут быть неправильно истолкованы. А уж события, выдернутые из жизни…
— Это дело Ордена. Вы тут наблюдатель, насколько мне известно, — указал председатель моё место.
— Значит, анонимное послание вы не покажете? Хорошо. У меня больше нет вопросов, кроме пожелания. Которое я уже озвучил. — Сел на место. Что вы теперь скажете, генерал? Снова промолчите?
Альгерд рассеянно схватился за молоток.
— Заседание окончено! — стукнул он им, подводя черту.
Первым встал с кресла Роин и, ни слова не сказав, вышел.
Все стали расходиться. Недовольное ворчание. Взгляды. Впрочем, некоторые предпочитали делать вид, что меня нет.
— Если состоится суд над Харседом, вы будете обязаны давать показания, — не удержался Альгерд.
— Я сам знаю, что я обязан делать, а что нет.
Недовольный, он вышел, не оглядываясь, одним из последних.
Корнелиус захлопнул папку и, приложив палец к губам, кивком головы велел следовать за ним.
Ниша в стене? Самое подходящее место для секретов, ничего не скажешь.
— Генерал Роин одобряет ваше предложение, — проговорил Корнелиус.
— А он не мог этого сказать сам?
— Он объявит об этом позже. Но дело не в этом…
— О, я знаю, в чём дело! — достал я из кармана пузырёк — золото высшей пробы с изящными вензелями, но то, что внутри, значительно превышало стоимость сосуда. Глаза секретаря алчно блеснули. — Я бы хотел получить текст доноса, для начала. Список всех имен, кто знал об этом деле, давал показания…
— Это слишком…
— Нет. Это ещё не всё. Текст показаний.
Корнелиус недовольно скривился, и я решил уточнить:
— Я хочу узнать правду. Выяснить, насколько я могу доверять Харседу. Если он предался хаосу… Помните, что у нас общий враг, и на его стороне может оказаться любой. — Даже вы, добавил мысленно. — Одному Творцу известно, за какие ниточки можно дёрнуть, чтобы самый преданный его слуга — имею в виду хаен-вентра — мог бы поступиться всем миром, который поклялся защищать. Разумеется, если вы не захотите мне подсказать.
— Не думаю.
— Досье на Харседа…
— Вы можете пролистать его в библиотеке.
— Ну конечно… Я уже это сделал и понял, что первого уровня доступа недостаточно.
— Увы, что-то другое будет стоит значительно дороже, чем ваш огненный порошок.
— Насколько дороже?
— Моей жизни.
— Прискорбно.
— Если это всё…
— Может быть.
— …тогда…
— В следующий раз предупредите меня о совещании не к его концу, это важно.
Подкинутый пузырёк опустился в ладони секретаря, и алчный огонь его глаз стал всепоглощающим.
Какая трагедия, генерал Роин.
* * *
Я не находила себе места, ожидая отца возле кабинета. Не может же заседание длиться вечно? Волнение росло с каждой убегающей минутой, и когда в коридоре раздались шаги, и оглянувшись, я узнала знакомую фигуру, сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
— Триллиан, — отметил отец моё присутствие и поцеловал в лоб, как делал часто, но сейчас это казалось неправильным: суровый мужчина с жёстким взглядом, глава Ордена, принимающий важные, а порой и страшные решения. Я пришла к нему не как дочь. Как дочь я должна была рассказать всю правду, и о Дарене тоже, о его клятве верности мне — ведь так быть не должно. Но не расскажу. — В чём дело? Мисс Магда разрешила тебе выходить из покоев?
Два ловчих, сопровождающих генерала, остановились в отдалении, не мешая беседе.
— Где Глэн? — спросил отец, окидывая взглядом пустой коридор.
От самовлюблённого охранника удалось сбежать быстро. Он оказался не таким внимательным, как Дарен, или даже Ив — при мысли о демоне во рту появилась горечь.
— Что с Дареном? — спросила я.
Взгляд отца заострился.
— Пройдём в кабинет, — предложил он и открыл дверь ключом.
Мы миновали приёмную, где за письменным столом, обложившись папками с документами и учётными книгами, обычно сидел Корнелиус. И вошли в кабинет, в котором отец проводил дни и ночи, разрабатывая планы по защите мира от хаоса.
— Присаживайся, — кивнул он на кресло. Сам сел за стол, сцепив руки перед собой. Вид у него был усталый, и я почувствовала вину за то, что отвлекаю. — Ты что-то хотела спросить?
Он нарочно делает вид, что забыл вопрос?
Я села в кресло и расправила складки платья на коленях, давая себе время собраться с мыслями. Он знает, зачем я пришла, знает. Так почему не хочет признавать? Вздохнула и подняла взгляд, встретившись с глазами отца.
— Мне не нравится Глэн! — выпалила на одном дыхании.
— Он тебя обидел?
— Нет. Но он ведёт себя со мной будто я глупая девчонка!
Отец откинулся на спинку кресла, и на его лице появилась улыбка.
— А это не так?
— Конечно нет! — притворно обиделась я и подалась вперёд, словно желая перейти к более доверительному разговору. Зачем я это делаю? Зачем пытаюсь обмануть отца? —
