Светоч жизни - Олеся Сергеевна Шалюкова
Истерический монолог стих так же неожиданно, как и начался, Варя бессильно осела в гамак, приложила ладонь ко лбу.
- Ах, ты меня утомил.
Антон смотрел. Даже в университете, даже намного раньше – в те годы, когда они играли с людьми, она была совсем не такой. Когда он увидел её в первый раз, она была другой. Но сейчас… он даже не смог бы сказать, чего больше в его памяти. Наверное, раскаяния, оглушительного раскаяния, что он был так недальновиден, так глуп, так … по-мальчишески самодоволен. Как же, полуночник, вампир, а люди – скот. Сейчас ему было оглушительно стыдно и больно, за себя, за того себя, молоденького, почти влюблённого в красавицу, окружённую чёрным шлейфом дьявольской силы.
- Это не твоя сила. Ты сама не могла меня привести сюда. У тебя в принципе нет власти над снами.
- Верно, - согласилась Варя. – Не было. Никогда не было. А теперь есть. Теперь у меня много чего есть. Я тебе могла бы рассказать, по старой памяти, но я расскажу тебе об этом, я нежно нашепчу тебе на ушко всё, что давно хотела сказать, когда буду тебя убивать. Если вдруг ты не сделаешь одолжение… и, пожалуйста, просто, пожалуйста, умри раньше? По глупости, по пьяни, по ошибке, как угодно. Просто умри, хорошо?
Слетев со своего гамака, Варя подошла к совершенно закаменевшему Антону, прикоснулась к его губам в трогательно-нежном поцелуе и пропала…
А тем временем, в мире настоящем, в мире живых - серебристый джип, рыскнув и потеряв сцепление с дорогой, медленно и неотвратимо покатился под откос…
Глава 18. Неудачная попытка
Машина стояла на обочине, пофыркивая мотором. Голова Антона была на руле, Арина сидела на капоте, качая ногами. Происходящее Ринго не радовало, но уже и давно не пугало. Покушение на её жизнь, покушение на чужие жизни – это всё было такой мелочью, что даже и не заслуживало, по сути, внимания или отдельного упоминания.
Подумаешь, попытались убить, ну, и что? Не первый и далеко не последний раз. В конце концов, их команда захвата была как бельмо на глазу для очень влиятельных ублюдков.
- Проснулся? – спросила она, не поворачиваясь, когда Антон, ощущая себя, как после славного перепоя, оторвал голову от руля.
- Арин…
- Ты в порядке, не переживай. Машина тоже. На дороге… ну, условно, конечно. Но пострадавшим я оказала помощь, заодно подрихтовала чужую судьбу. Перенесла временную линию «аварии» на пару дней ранее, заодно уменьшив количество жертв.
- Я…
- Видел сон, - поддакнула девушка, зажмурив глаза. Окружающая тьма обнимала её за плечи, говоря, что всё хорошо, а в воздухе пахло ночной прохладной. Ещё немного, и она будет там, где до неё никто, совсем никто не доберётся…
- Откуда ты? По… почему? Ты… ты видела!
- И видела, и слышала, а заодно ещё убедилась, что эта добрая девочка не навесила на тебя то проклятье, что хотела.
- Арин!
- Да, да, опусти свою гневную тираду, я её уже услышала в трёх разных вариантах, - посоветовала Ринго, поворачиваясь к Антону. Мужчина вздрогнул, в глазах его напарницы не было и проблеска рассудка. Она смотрела пусто, как кукла, как марионетка. И не столько разумность, сколько адекватность, возвращалась в её глаза очень неохотно. Она защищала его даже когда он не осознавал это. Даже когда не просил.
- Арин. Прости.
- Сегодня странный день. Маэстро признал, что был не прав. Ты бесконечно извиняешься. Осталось услышать что-нибудь странное и непривычное от Ливия, и я точно пойду искать, кто сдох в лесу, не последний ли шурушпанчик.
- Кто?!
- Шурушпанчик.
Антон хлопал глазами, невозможно напоминая уставшего филина.
- А…. Но… Ко… Шур… Панч?!
- Шурушпанчик, - как маленькому, почти по буквам повторила Арина и рассмеялась, негромко, и почти тут же успокоилась и спокойно добавила. - Пока ещё всё не настолько плохо чтобы биться в слезах. Всё ещё впереди.
Антон переспрашивать не стал, мало ли, вдруг послышалось? По крайней мере, на это хотелось надеяться. Он просто позвал:
- Вернись в машину и поехали.
Арина предпочла не спорить. Самое интересное было потом, когда через полчаса прибыв к Ливию, Антон сурово ему заявил:
- Ты как хочешь, а я сегодня ночую у тебя.
Огромные глаза-плошки некроманта были ему ответом.
- У… меня?
- Ага. Устрой, где-нибудь. Согласен даже на гараж.
Гаражей в доме некромантов не водилось сроду. Гробовщик, на мгновение выглянув из своего кабинета, помахал Арине рукой. И оставив Ливия разбираться с тем, где устроить заклятого друга-врага, девушка двинулась наверх.
- Кондратий Степанович! – воскликнула она, потом вздохнула и осела в кресло. Запал ушёл, угас, укатился, оставив только отчётливое бессилие.
Гробовщик, один из четырёх сильнейших «экстрасенсов» современного полуночного мира, повернулся, глядя на девушку:
- Умоталась, Арин?
- И устала, и замучилась, и расстроилась и чего только не случилось!
- Самого страшного. Ты жива, не ранена, ты здесь. Всё хорошо. Разве нет?
- Действительно… Кондратий Степанович, вы знали?
- Догадался. Ещё когда на дом напали, понял, что случилось.
- А Ливия чего не пустили? – спросила Арина.
- Он был нужнее здесь, - просто сказал Гробовщик, усаживаясь в кресло.
Окно, завешенное шторами, на мгновение показалось провалом в другой мир, куда-то далеко, где холодно и по босым ногам гуляют сквозняки, где звенят цепи, а надежды на спасение уже больше не осталось…
- Арина!
Резкий окрик стал настоящим спасением, словно вынырнув из воды, Ринго закашлялась и вынырнула на поверхность реальности.
- Извините.
- Что происходит?
- Наслоение чужих информационных полей, - девушка дрожала. – Кондратий Степанович, вы же знаете, как это происходит.
- Это… он?
- Нет. Это… не сказать, что самое странное, скорее то, что пугает. Это наслоение не имеет к Шестому никакого отношения. Более того… Кондратий Степанович, что вы скажете, если… узнаете, что у этого вашего врага на самом деле не осталось сил? Никаких сил.
Сказать у Гробовщика ничего не получилось, он открыл рот, да так закрыть его и не смог. Хлопал ресницами, пытался из себя что-то выдавить, и раз за разом терпел поражение. Потом, наконец, смог:
-
