Осколки тени и света - Мара Вересень
Тянет. Нитью, на которой висела бусина-сокровище, цепляется за волоски на затылке и забыть не дает. Да и как забудешь, когда вот оно перед глазами, и в глазах по такой же бусине. Не смотри… А сам?
Эти его замечания о штанах…
— Я думала, мы тут на пару дней, — сказала я, чтобы хоть что-то сказать, слишком уж долгим вышло молчание, да и за стеной вечно прятаться не станешь.
Вышла, уставилась в переносицу. Смолчал и пошел дальше. А я принялась петь про гномов с самого начала, про себя. В голову вдруг пришло… А чем он занимался, пока я по эльфам бегала? Тоже с кем-то где-то как-то был? Мысль оказалась до неприятного… неприятной, так что лучше про гномов.
После краткого привала продолжила в том же духе. Молчала на радость некроманту. Он даже стал поглядывать подозрительно и идти медленнее, так что я не плелась у него за спиной, а рядом шла.
— Ну и? — вдруг спросил каланча, удивив меня тем, что первым заговорил просто так.
— Что «ну и»?
— Про гномов. Ты опять остановилась на том же месте, что и раньше.
Оказалось я, забывшись, напевала вполголоса. Призналась, что дальше не помню.
— Жаль, — сказал Ине. — Хотел послушать, как ты будешь петь ту часть, где последний из братьев прибыл на свадьбу со всеми подарками, а после пиршества и проводов молодоженов в спальню, на правах старшего входил и советовал, как лучше уложить невесту и как ее… кхм. За всех пропавших братьев по очереди.
— Нет там такого, — сказала я и…
Дурацкие волосы.
— Ты же не помнишь, — поддел Ине.
Света прибавилось. А он вдруг остановился.
Светлый лес закончился так же внезапно, как появился, когда мы в него вошли, только пока мы из него не вышли. Не очень понятно. Потому что понятно и не было. Шаг назад — лес, шаг вперед — мельтешение и унылая холмистая равнина, отороченная по краю льдистыми верхушками, выглядывающими поверх облачных юбок. Еще шаг — и до леса будто несколько часов хода.
— Хватит прыгать, — хмыкнул темный и придержал меня за пояс. — Может и не пустить обратно.
Он-то наверняка видел этот магический эльфийский барьер, а мне было интересно. И интересно еще кое-что.
— Так бежали и вдруг стоим?
— Здесь заканчивается мой маршрут.
— Ты меня бросаешь? — возмутилась я и поняла, что внутри уже все комком от страха, что вот возьмет и бросит, когда до цели всего ничего.
— Мой маршрут обходчика заканчивается на границе леса. Пойду дальше — буду считаться дезертиром, до конца моего пусть добровольного контракта еще почти два года.
— Ты меня бро…
Ине…
— Не бросаю! — полыхнул глазами темный и бросил. Рюкзак. На траву. Свой, а потом мой.
— А почему?..
— Потому. До темноты пара часов, а я не идиот, чтобы переться впотьмах через холмы с обузой. И хватит мне тут улыбаться, эльфа нашла.
Сунул мне лопату и ломанулся в ежевичник.
Без лопаты и рюкзака не уйдет. Я перетащила добро на будто специально созданную для привалов и ночлегов полянку рядом с тропой. А улыбаться не перестала. От нервов чего только не случается, бывает плачут, а бывает — вот так.
* * *
Прошла уже большая часть дня, а мы будто с места не сдвинулись, настолько все было однообразное. Некромант сосредоточенно мерил ходулями целину, я плелась по протоптанному, как за ящерком с волокушей. Сапоги каланчи достаточно сильно приминали жесткую высокую траву, чтобы я успела пройти до того, как она вновь подымется. Здесь если и были дороги, обычным зрением они не определялись. Темный же шагал с таким видом, будто знал эти холмы, как свои некромантские мантры. Я запыхалась, сопела на всю округу и дыхания едва хватало на ходьбу. Он специально! Но ведь можно же и не в голос? И-и-и…
— Тебе еще не надоело? — буркнул он, коротко глянув через плечо, на котором вальяжно развалилась “душечка”. Вот уж кому везет. Вернее, несет. Опять куда-нибудь влезть, чтобы и меня немножко понес? Раньше таскал и ничего, за ноги хватал и везде, а сейчас только таращится, будто тронуть боится. Да, логики в моем поведении не больше, чем ума у гуля. То ныла, что синяков наставил и относится, как к мешку с поклажей, теперь ною, что нет.
— А когда… будет… привал?
— Когда хочешь. Хоть сейчас.
— Да! — радостно воскликнула я и плюхнулась прямо там, где остановилась, вот только паразит Ине как шел, так и шел.
Я чуточку порала его спине. Мысленно, но громко. В голос орать здесь было как-то диковато, словно что-то большое и страшное только и ждет, пока ты заорешь, чтобы бросится.
Внутри вдруг стало как-то щекотно что ли? Будто смех распирает. Толькомнебыло совсем не смешно, а вот темной скотине — наоборот. Не так уж он далеко отошел, чтоб я не заметила, как подергиваются его досадно занятые рюкзаком и лопатой плечи.
Почуявший отдых организм подниматься не желал, а все равно пришлось. Теперь еще ускакавшего вперед некроманта догонять. Мне все еще было щекотно от его смеха и догнать каланчу стоило бы только ради того, чтобы ругательно посмотреть ему в глаза. Он сам сказал еще в первые дни знакомства, что я исключительно хорошо это делаю, а талант в землю зарывать нехорошо.
Когда нагнала, мое лицо сравнялось с волосами — было в цвет пламени и не исключено, что и искрами сыпало. Сказать бы я уж точно ничего не смогла, осталось лишь смотреть, как собиралась, и взять протянутую с ухмылкой флягу.
Бровью подергал, а в глазах так и читалось: “Водички? Или еще побегаешь?” “Скоти-и-ина”, — провыла я в ответ на манер своего “И-и-ине-е-е” и жадно выбулькала половину. Теперь дышать было тяжело от того, что у меня в животе озеро Сир-Ирин. Это в трех часах езды от Нодлута. Огромная чаша потухшего вулкана, в ней — серебристо-голубое зеркало в обрамлении почти белых скал, а под зеркалом
