Доверь мне свое имя (СИ) - Ольга Александровна Валентеева
— Выздоравливай, — шепнула я Мраку. — Эден без тебя наворотит дел!
Из лазарета пошла в столовую. Приближалось время обеда, а я не помнила, когда в последний раз что-то ела. Получается, два дня назад. И желудок сводило от голода. В столовой оказалось многолюдно, а еще здесь нашлись мои друзья.
— Лучик! — радостно помахала мне Пушинка. Она сидела рядом со Льдом. Тут же разместились Клен, Иней, Зной, Медведь и Тополь. Тростник тоже еще оставался в лазарете. В остальном — почти вся компания.
— Здравствуйте, — подошла я к друзьям. — Рада видеть, что все живы и здоровы.
— Бери порцию и садись скорее, — поторопила Пушинка. — Недостатка в еде теперь нет, зато ртов за счет людей императора прибавилось. Эти маги много едят!
Слова Пушинки вызвали улыбку. Вместо Мирры еду раздавала девушка из выпускниц. А из болтовни в очереди я узнала, что бывшую кухарку уже выслали из академии. Стоило с подносом вернуться за стол, как ребята принялись делиться новостями. За десять минут мне рассказали, что в столице готовился мятеж для установления власти Демиана, но его выявили и подавили, а маги отправились на помощь настоящему императору. Изначально они посчитали, что Лед заодно с отцом, но ректор Эвернер все прояснил, и кузена Сокола оставили в покое. Лорд Нокс и Дерек уже замучились отвечать на расспросы тайной службы императора. И пока что не академия, а проходной двор! Все едут и едут!
Я слушала и понимала, как рада находиться рядом с друзьями. Теперь бы выздоровели раненые — и можно будет считать, что все самое плохое позади.
— Ты не заходила к Эдену, случайно? — робко спросил Лед. — Я заглядывал утром, он еще не проснулся.
— Эден пришел в себя, — ответила я. — С ним ее величество Мария.
— Тогда я сразу после обеда пойду к нему!
— Не знаю, стоит ли, он еще очень слаб. Я побыла у него минуту, и это очень его утомило.
— А что целитель говорит? У тетушки Мари ничего не выспросишь!
— Не знаю, — солгала я, чувствуя горечь. Дожилась… Вру друзьям в лицо. Но потеря магии — личное дело Сокола, не стоит об этом говорить.
— Дай ей поесть, — шикнула на Льда Пушинка. — Ты ешь, Лучик. Все остальное подождет!
Однако аппетит пропал. Я все же заставила себя проглотить несколько ложек мясного рагу, выпила чай с булочкой, а после мы разошлись по разным сторонам. Ноги привычно привели меня в парк. Я шла по аллее, разглядывая следы, оставшиеся после побоища, устроенного Демианом. Раны земли затянутся, а вот те, кто погиб, больше не вернутся. Им не помочь, не спасти…
— Здравствуй, Лучик, — раздался голос за моей спиной.
— Здравствуй, Свет, — обернулась я. Младший брат Сокола выглядел непривычно тихим и задумчивым. — Как ты?
— Скверно, — признался принц. — Чувствую свою высшую бесполезность. Пока все сражались, я отсиживался в подземелье. Теперь Сокол болен, а я… Я боюсь.
— Чего же?
— Что он откажется от престола, — вздохнул Свет, пряча глаза. — Брат может, учитывая произошедшее. А я не хочу быть императором! Не смогу. Вообще не понимаю, как Сокол выдержал этот мятеж, все, что случилось! Мне страшно.
И принц виновато отвел взгляд.
— Эден не станет этого делать, — попыталась успокоить его я. — Он понимает: на нем лежит ответственность за страну. Твой брат — сильный человек, он справится.
— Хочется в это верить. А еще я очень надеюсь, что приговор целителей не окончательный. Сокол такого не заслужил.
С принцем сложно было не согласиться. Эден точно не заслужил потери магии. Нам оставалось только верить в его силу и стойкость. И в то, что его величество способен победить не только внешних врагов, но и свою болезнь.
— Пойду к нему, — вздохнул Свет. — Брат, наверное, в отчаянии.
— Хорошо. Передай Эдену, что я зайду вечером.
— До встречи, Лучик.
И Свет пошел в сторону академии, а я присела на скамейку. Вроде бы мы победили. Тогда почему так горько? И эта горечь разливалась внутри ядом, напоминая: ничего уже не вернуть.
УРОК 29. Самая сложная победа — над собой!
Император Эден
Эден очень надеялся, что ослышался, но мачеха не стала бы шутить такими вещами. Поэтому приговор целителя был ясен: у него больше нет магии. Точнее, в теле-то она есть, но использовать ее император не сможет. И зачем было его вытаскивать с того света… Дали бы погибнуть героически, а теперь придется жить — бесполезно и бессмысленно.
— Эден? — в тревоге позвала Мария.
Она сидела у его постели и ждала, как он отреагирует на тяжелое известие. Качнул головой — мол, ничего, а после лег спиной к мачехе и закрыл глаза. Эден чувствовал себя пустышкой. Оболочкой, лишенной чего-то важного. Того, что делало его человеком. Все мигом потеряло значение: победа над дядей, дружба, любовь. Он теперь ни на что не способен.
— Отдыхай, дорогой. — Мари погладила его по спине. — А я буду рядом.
Хотелось написать ей, чтобы уходила. Только это будет глупо! Ему что теперь, всю жизнь с блокнотом ходить? А целитель и вовсе во время осмотра смотрел на Эдена так, что в пору самому себе посочувствовать и заказать надгробную плиту. Император никогда не жалел себя, а сейчас вдруг стало жаль… И от этого злость разгорелась только сильнее! Он со стольким справился, выдержал эти годы взаперти, победил врагов — зачем? Зачем все это было?
Хлопнула дверь.
— Сокол спит? — громким шепотом спросил Свет.
— Нет, — ответила Мария. — Но видеть никого не хочет. Зайди чуть позднее, ладно?
Сокол заставил себя развернуться к брату. Махнул рукой в сторону карандаша и получил в руки письменные принадлежности.
«Я в порядке», — написал брату.
— Оно и видно, — хмыкнул Свет. — Братишка, я знаю, что случилось, но это ведь не повод падать духом! Мы с тобой, дядя больше никому не причинит вреда, ты наконец-то вернешься домой.
«Инвалидом».
— Отсутствие магии тебя им не делает!
«Уверен?»
Свет яростно кивнул.
«А вот и зря. Ступайте оба. Хочу побыть один».
Никто не пошевелился.
«ОБА», — большими буквами вывел Эден, и мать с братом наконец-то оставили его. Карандаш тут же полетел в стену и со стуком
