Хозяйка Ольбранского замка - Мелина Боярова
– Если не сделаем этого, княгиня сгорит от волчьей крови! Еще сутки такой лихорадки, и мы ее потеряем. Решай!
– Они сразу поймут, что амулет был снят, – привела последний довод Матрена. – Боюсь, последствия будут куда серьезнее, чем мы думаем. Агнияра обзавелась этим украшением сразу после визита Патриарха светочей. Он непременно явится, чтобы проверить, почему Ярушка это сделала, а следом нагрянет канцлер и остальные. От мага разума правду не утаишь.
– Может, оно и к лучшему, если узнают? – устало произнес Григорий. – В деревне полно чужаков, которые распространяют грязные слухи. Копытов с подручными осаждает завод, размахивая судебными постановлениями, не дает людям работать. Староста и мастер пытаются удержать власть. Но что они могут без хозяйки?
– Хорошо! Боюсь только, придется связать мою девочку, чтобы не навредила себе и… – Матрена не договорила, но напрашивалось продолжение фразы: «кому-то еще».
– Нет! – Я занервничала, ощутив, как браслет на ноге накалился. – Не надо! Она же тогда возьмет верх!
Но моей мольбы никто не услышал, слова вырвались хрипом из иссушенного жаждой горла. В тот же миг послышался легкий треск – амулет света перестал работать. А в голове раздался зловещий хохот прежней хозяйки тела, жаждущей вырваться на свободу.
Я провалилась в густую темноту, в которой не было ни боли, ни страха, ни иссушающего жара. Сжавшись в комочек, я ожидала, что будет дальше. Но время шло, текли минуты, которые отсчитывала мысленно, чтобы хоть чем-то себя занять, и ничего не происходило. Возникло ощущение, что обо мне забыли. Я оказалась запертой в этом непонятном месте, где нет входа и откуда нет выхода.
Попытка исследовать окружающее пространство ни к чему не привела. Куда бы я ни пошла, какое направление не выбрала – везде царила непроглядная тьма и пустота. Даже твердая поверхность подо мной, и та была условной. В ловушке оказалось сознание, которое способно перемещаться в любом направлении, но не в силах выбраться наружу.
Состояние беспомощности напомнило о тех жутких минутах, когда я умирала в яме и думала, что меня никто не найдет. Тогда я мысленно умоляла о спасении, и оно пришло в облике лесного зверя. Так, может, и сейчас получится его дозваться?
– Пожалуйста, помоги! Найди меня. Вытащи отсюда! – мысленно обратилась к Григорию, вызывая в памяти его облик, особенный запах и всем существом желая, чтобы он меня услышал.
Не сразу, далеко не сразу получилось дозваться. Сначала почудился волчий вой, на который я откликнулась каждой клеточкой. Черный зверь уже не казался монстром. Он выступал защитником, надежным другом и каменной стеной, за которой хотелось спрятаться.
– Я здесь! Я слышу! Пожалуйста, освободи, забери меня отсюда! – закричала, что есть сил, срывая голос.
И он появился из темноты, сверкая желтыми глазищами, приближаясь мягкой поступью уверенного в себе хищника. Мой защитник! Я бросилась к зверю, обнимая за шею, зарываясь лицом в теплую шерсть и вдыхая знакомый запах.
– Я знала! Знала, что ты придешь! Обязательно придешь и спасешь меня. Ты ведь спасешь? – Чуть отстранившись, посмотрела в удивительно умные завораживающие необычным светом глаза.
Зверь повел головой, показывая на собственную спину. Я без слов догадалась, что следовало сделать. Волк припал на передние лапы, чтобы легче было забраться. Когда же я устроилась верхом, поднялся и сразу сорвался на бег. Охнув от неожиданности, я вцепилась пальцами в густую шерсть и крепко стиснула ноги, опасаясь свалиться. В темноте смотреть по сторонам бесполезно, поэтому я прижалась всем телом к волку и прикрыла глаза, доверившись. Теперь, когда он рядом, все обязательно будет хорошо.
Глава 22
Глава 22
Первым ощущением того, что ко мне снова вернулся контроль над телом, стали упоительные запахи ночного леса. Я различила их так четко, что удивленно распахнула глаза и огляделась. Тьма перестала быть непроглядной, а превратилась в ночную темень с серыми тенями деревьев и отблесками серебра, что лунной дорожкой отражались в журчащей поблизости реке. Волк принес меня к пустынному берегу и осторожно ссадил на нагретый за день песок. Я испугалась, что сейчас накроет боль, ведь малейшее движение потревожило бы раны. Тугие повязки на теле напоминали о пережитой трагедии. Однако ничего подобного не произошло, я ощутила лишь легкий дискомфорт. Видно, волчья кровь взаправду творила чудеса. Не знаю, сколько времени я провела в бреду и беспамятстве, но не так много, как мне показалось вначале. Погода стояла по-летнему теплая. Значит, на дворе конец августа или начало сентября.
– Спасибо, что спас меня! Снова! – подошла к зверю и прислонилась лбом к его морде. – Прости, что спорила с тобой, наговорила лишнего. Мне так стыдно теперь. Я не видела, не хотела видеть дальше собственного носа. Считала тебя злым и нехорошим человеком. А вышло так, что ты и Матрена – единственные люди, кому я могу доверять.
По щеке скатилась непрошенная слеза, которую волк неожиданно поймал шершавым языком. А потом, будто подначивая, взял и лизнул кончик моего носа. Вот уж не ожидала от бирюка такого!
– Эй, что за… – договорить не успела, как меня скрутила новая боль.
Новая, потому что она никак не была связана с ранами. Я упала на колени, обхватив себя руками, и со слезами на глазах уставилась на зверя.
– Что происходит?
Вместо ответа, волк задрал морду наверх, к диску полной луны, что выглянула из-за туч, освещая мягким светом берег, и протяжно завыл. А у меня от этого воя живот ухнул в пустоту и мышцы заломили разом, будто в них впрыснули молочной кислоты. Я закричала, услышав треск собственных костей под кожей и противного ощущения, будто тебя выворачивает наизнанку.
– Пожалуйста! Хватит! Что со мной?
Моргнуть не успела, как зверь оказался рядом и оскалился, смыкая мощные челюсти возле моей шеи. По коже полились горячие ручейки крови. Почти сразу ощутила, как животное зализывает ранки. Показалось, что я даже уловила отголоски сожаления. А потом на меня обрушилась неведомая сила, заставившая пригнуться чуть ли не до земли.
– Смотри в глаза! – раздался приказ в голове, которому я не могла противиться. – Не бойся. Доверься мне. Все будет хорошо.
Я как завороженная уставилась на желтые огни, ставшие вдруг центром притяжения. Подсознание машинально фиксировало, что тело меняется, его ломает от боли,
