Райнера: Сила души (СИ) - Макушева Магда

- Здравствуйте, Дукан - почтительно кивнул ипостаси Правителя. Та ответила мне приветственным клекотом орла и рыком льва.

Я разместился в кресле и стал ждать, пока Томас выгуляет свою ипостась. Спустя несколько минут передо мной уже стоял Правитель в своем мужском обличье.

- Вызывал - ответил мне хозяин кабинета на вопрос, который я задал, зайдя сюда - нам нужно прояснить пару моментов, пока Советники и военачальники не раздули из этого скандал и не выдвинули вопрос о твоем смещении с должности. Знаешь же сам, сколько достойных представителей княжества облизываются на ректорское кресло.

- Знаю - кивнул я и мысленно поблагодарил Правителя за такое, почти родственное участие в моих проблемах. Мы были друзьями и сослуживцами с его племянником, Тео Фреско, которого Томас растил с ранних лет, как отец. Поэтому Правитель относился ко мне по-отечески - строго, но справедливо. Ректорский пост я получил без его протекции, только собственными силами. Но теплые отношения с руководителем княжества у меня сохранились еще со времен, когда я был совсем зеленым юнцом.

- До меня дошли сведения о твоем срыве - сообщил мне Правитель - бунт ипостасей - серьёзное дело.

“Интересно, кто ему донес?” - задумался я. Ведь о срыве знали только Ульяна и Вайрис. Неужели кто-то в академии шпионит за мной?

- Я выяснил истоки этого происшествия - проговорил я, мысленно уже соглашаясь со всем, о чем утром беседовал с крылатым.

Но решающим фактором моих выводов стал короткий разговор с Тео, который на мой вопрос о проблемах в поведении ипостасей при знакомстве со своей иномирной избранной, искренне рассмеялся (что поразило меня до глубины души), поздравил меня и честно признался, что его сущности вели себя похоже. Особенно его доминирующая ипостась - леопон Вик. Как объяснил мне друг, реакция на иномирную, подходящую бисту женщину более яркая, более заметная. Я этого не знал. Бисты обычно не делятся друг с другом такими личными вещами, поэтому о том, как мои сородичи реагируют на избранных и реагируют ли вообще, я никогда не задумывался и не слышал. Думал всегда, что биста просто выбирает подходящих ей мужчин и заключает с ними связь. Возможно, с представительницами нашей расы или женщинами Райнеры в целом так и было. А вот с иномирянками происходили вот такие сюрпризы. Кто их знает.

- Дело в иномирянке, да? - спросил меня Правитель.

Я кивнул.

- Обстоятельства ее попадания на Райнеру и ее дальнейшая судьба обсуждаются Правителями и Советом Хранителей - просветил он меня.

- И что вы решили? - уточнил я. Сейчас мне нестерпимо захотелось, чтобы женщину, о которой я теперь думал все чаще и чаще, оставили в покое, и просто позволили ей жить дальше по тем же правилам, которые были приняты для других призванных из ее мира. Мне хотелось защитить ее от любых угроз все сильнее. Эти несвойственные мне странные ощущения жгли в груди, заставляя чувствовать себя каким-то... другим. И это почему-то делало окружающий мир ярче, чем раньше. Словно я долго спал, а теперь проснулся.

- Магистр в Наагаше предоставил нам доказательства того, что магии в твоей нере нет - сообщил мне Томас - а это значит, что так нужной миру силы души у нее может и не быть.

“Они не догадываются” - понял я - “они не знают, что какой-то странный, совершенно непонятный дар у неры Ульяны.... у Ульяны...у моей Ульяны есть. И.... пусть не знают об этом дальше.”

В данный момент я практически нарушал все мыслимые и немыслимые, вбитые годами службы правила. Нас с малых лет учили, что любые секреты, затрагивающие государственную жизнь княжества, должны быть сразу же переданы в нужные органы. А особенности дара иномирянки именно такой информацией и были. Но в этот миг я решил для себя, что открывшийся мне секрет я не выдам. Просто потому, что эта еще недавно вызывающая у меня непонятные, неведомые, не всегда положительные чувства женщина, сейчас каким-то образом стала мне небезразлична.

И я понял это именно сейчас. Не когда в личине бадба всю ночь сидел под ее окнами, не когда в ипостаси лигра пробирался на ее кровать, не когда с жаром, который буквально разрывал грудную клетку, целовал ее в лесу. А именно сейчас, одновременно чувствуя себя при этом предателем княжества.

“Райнера не зря пропустил неру из ее мира в наш” - убеждал я себя - “ее дар никому не навредит, чем бы он ни был. Но его могут использовать, возможно даже заставят служить во благо какого-то из княжеств или сразу всех. Ее магию начнут изучать, как изучают любое новое явление. Она слишком мало пробыла здесь, чтобы не сломаться от этого давления, которому вольно или невольно будет подвергнута со стороны Правителей, Совета Хранителей и ученых."

Я с удивлением улавливал и анализировал собственные мысли. В них было много эмоций, слишком много для прежнего меня. И это... не вызывало отторжения.

Пообещав себе, что мы с ее избранными обязательно разберемся в особенностях этого дара, независимо от того, будет ли эта женщина моей или нет, я спокойно посмотрел в глаза Томаса. Теоретически его Дукан может завтра почувствовать в Ульяне что-то не то, как это было с Наимом. Но понять все точно он сможет, только если своими глазами увидет дар в действии, как это сделал я. А он не увидит. Пусть пока это остается только между мной, мужчинами неры и ей самой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ирл, ее пара, сказал, что нера магически пуста - без сомнений произнес я.

- И ты ничего не чуял и не видел? - уточнил у меня Томас.

- Нет - покачал я головой, отрезая себе путь назад. Путь, который бы выбрал еще накануне.

- Что же. Совет Хранителей решил, что нера будет обязана, как и все прочие призванные, вступить в связь избранных с пятью представителями нашего мира. Насколько я знаю, четверых она уже нашла. Трое из них сейчас находятся в этом дворце. А ирл сопровождает ее саму.

- Значит, избранные призванной здесь - сказал я задумчиво самому себе, уже зная, куда направлюсь после этой встречи.

Правитель кивнул и на некоторое время замолчал. А потом уточнил:

- Так что с твоим бунтом ипостасей. Из-за чего точно случился срыв?

Бунт ипостасей - своеобразная болезнь, которой подвержены представители нашей расы. Обычно она возникает вследствие сильного потрясения, например, гибели избранного или другого близкого существа. Бист перестает контролировать свои личины, и они начинают жить собственной жизнью. Мы годами учимся сдерживать наши сущности и подчинять их все своей двуногой половине. Чаще всего в процессе этого обучения одна из ипостасей становится доминирующей, самой сильной, и у биста с ней налаживается особая связь. Бунт не лечится маг-лекарями, здесь нам помогают только шаманы. Они блокируют ипостаси, делая биста безопасным, но... неполноценным. Ведь все наши сущности и есть мы. Без одной из них бист лишается части себя. Это знает каждый представитель нашей расы с самого рождения. У меня же был не бунт ипостасей, а кое-что совсем иное. Но охочие до моего ректорского кресла могут выставить все именно так.

- Не бунт, а слишком острая реакция на иномирную избранную. Ипостаси ее выбрали - отозвался я - а Тео подтвердил, что у него было почти так же.

Правитель хмыкнул и потер свою блестящую лысину.

- Я так и предполагал - кивнул он - в таком случае тебе придется сделать кое-что, чтобы заткнуть возможные провокации со стороны Советников и военачальников. Я за тебя, конечно, поручусь, но... - он сделал многозначительную паузу - возможно, наличие избранной-иномирянки даже пойдет твоей карьере на пользу.

- Что вы имеете в виду? - не понял я ход его мыслей.

- Вам нужно в Храм - припечатал Томас - и чем быстрее, тем лучше.

“Кажется, меня с будущими побратимами ждет крайне увлекательный разговор” - подумал я, и Наим подбадривающе рыкнул на это в моей голове.

Удивительно, идя сюда, я еще не знал, что будет дальше. Нера Ульяна... Ульяна так стремительно появилась рядом и так быстро перевернула все вокруг меня, что я впервые в жизни запутался. Бист готов воевать, бист готов служить, но бист оказался не готов... чувствовать. А я чувствовал. И эти чувства не мешали. Они словно делали меня сильнее. И я понял, что после такого простого вывода, который я неожиданно сделал, и решения, которое я для себя принял, мои ипостаси окончательно успокоились, снова придя со мной в гармонию.