Детектив для попаданки - Илана Васина
- За что обижена?
- За то, что бросила меня в детстве.
- А что хотелось вместо этого?
- Чтобы она оставила меня при себе и воспитала, как нормальная, среднестатистическая мама!
- Значит, ты обижена на свою мать за то, что она не была тебе нормальной, среднестатистической мамой? - подсказывает Платон.
- Пусть будет так, - соглашаюсь я.
- Почему она должна соответствовать твоим ожиданиям?
- Что значит «почему»?! Раз родила – будь добра, позаботься о своем ребенке!
- Кто так решил?
Идиот твердолобый, он меня точно доведет до белого каления! Смотрю на его красивое, бесстрастное лицо и мне кажется, что с таким же выражением гестаповцы мучили своих жертв в застенках СС.
- Да все так решили! Все это понимают! Все нормальные люди, у которых не кусок льда в груди, а нормальное сердце!
- То есть не конкретно ты, а все нормальные люди мира решили, что твоя мать должна была вырастить тебя сама?
- Ладно, - чуть ли не в голос рычу от злости, - Я так решила.
- Ты решила за свою мать, как она должна была с тобой поступить?
- Да.
- И когда твои ожидания не оправдались, ты обиделась?
- Да.
- Почему другой человек обязан соответствовать твоим ожиданиям?
- Нет... Ну как... Не должен, наверно. Но немножко все-таки должен! Есть же общепринятные нормы... Если случайный прохожий вдруг влепит мне пощечину, я же не скажу себе: «Ну, он не обязан соответствовать моим ожиданиям. Ему просто надо спустить пар, ничего личного!»
- Отличная тема для размышлений! Через два занятия мы поговорим об умении выставлять и защищать собственные границы. А пока вернемся к обиде. Опиши, какую выгоду ты получаешь за то, что обижаешься на мать.
- Выгоду? – возмущенно пялюсь на Платона. – Говорят, обида – это яд, который пьешь сам, чтобы отомстить обидчику. От нее, говорят, рак появляется и прочая фигня. Какая мне выгода от обиды?
- Например, получаешь возможность оправдать свои нынешние недостатки отсутствием материнской любви. Удобно же? Или своей обидой можно наказать мать – отстраняешься и лупишь по ней холодом безразличия. Или обретаешь инструмент для манипуляции, заставляя мать почувствовать перед тобой вину «Ты меня бросила в детстве – изволь загладить свой косяк, хорошенько постаравшись!»
- Мамой не поманипулируешь, - бормочу я. – Она сама кого хочешь в узелок скрутит, а потом обратно развяжет.
- А жаль, да?
- Да, - вырывается у меня. – Мне жаль, что ей не жаль.
- Домашнее задание на завтра, - Платон повышает голос, обращаясь ко всей группе, - пишем в подробностях, какую выгоду я получаю от своей обиды. Второй пункт - какие мои ожидания не оправдал мой обидчик. И третий – рассуждение о том, обязаны ли люди соответствовать чужим ожиданиям? Есть еще желающие разобрать свою ситуацию?
- Нет, - в унисон воскликнуло одиннадцать ртов.
Мда. Похоже, я сегодня послужила козой отпущения. Эх. Непросто однако живется любителям дармовщинки!
Прижимая к груди папку, поднимаюсь. Ставлю свой стул на место, как и большинство участников, собираюсь уже направиться в сторону двери, как вдруг сзади раздается голос Платона:
- Ты голодная?
Голос его звучит на удивление тепло и мягко, как бархат, и мне становится любопытно, к кому он сейчас обратился. Может, к своей девушке? Или сестре? Или дочке? Не выдержав уколов любопытства, поворачиваюсь, чуть заметно скосив голову, и обнаруживаю, что смотрит он прямо на меня! Причем выражение его глаз тоже разительно отличается от тех отстраненно-холодных взглядов, к которым я привыкла. Теперь его глаза напоминают горячий кофе с корицей или темный шоколад – нечто вкусное и уютное, приправленное веселыми огоньками.
- Так как? Хочешь вместе поужинать? – опять интересуется Платон.
- Зовешь на свидание? – мямлю еле слышно потрясенная.
- Нет. Это благотворительность, - смеется он вновь одними глазами. - Кормлю голодающих девушек время от времени. Ты не против поесть?
- Только если место выберешь нормальное, - капризничаю я, вспоминая про творожный брикет, ожидающий меня в холодильнике. – Я себе дома шикарный ужин приготовила. Если уж отказываться от домашней еды, то только во имя чего-то стоящего!
- Договорились. Тебе понравится, - обещает Платон и мы идем на выход. – Заодно обсудим и твой инстаграм. В каком формате ты собираешься выкладывать свои впечатления.
Ах, вот что ему надо! С досадой прикусываю губу. На какой-то момент мне показалось, что в его взгляде проскользнула не деловая, а личная заинтересованность. На всякий случай уточняю:
- Имей в виду, я совершенно не против, если ты меня угостишь. Я не из тех сумасшедших феминисток, которые не позволяют мужчинам за себя платить или пропускать вперед.
- Как? - он выглядит ошарашенным. - Я думал, что ты сильная и независимая! А ты... Ждешь, чтобы за тебя платили?
Стою в недоумении. Ну да! Я сильная и независимая, конечно. А еще чертовски голодная! И да, я хочу, чтобы сегодня за меня заплатили! Разворачиваюсь без слов и направляюсь на выход, когда за моей спиной раздается веселый смех:
- Это шутка! Когда приглашаю, то сам и плачу!
Разворачиваюсь. Ну коли так – отчего же и не согласиться?
А твоя шуточка тебе еще выйдет боком.
Жизнь номер два. Глава 7
Выйдя из здания, вмиг погружаемся в ледяной душ. Ветер беспардонно гонит на нас колючие струи, совершенно не волнуясь, что одета я не по погоде: стильно, эффектно, но слишком легко и ни капли не водостойко. Платон достает откуда-то большой черный зонт и пытается нас прикрыть от почти горизонтально летящих капель. Бесполезно. Через несколько секунд все, что ниже груди, промокает насквозь. К счастью, идем мы не долго. Вскоре Платон подходит к черной бээмвухе и распахивает передо мной дверцу, приглашая внутрь.
Зябко ежусь. И холод здесь не при чем. Ведь меня учила бабушка с детства: не садись с незнакомцами в машину! Это правило намертво въелось в подкорку. Хотя, с другой стороны, мой коуч по личностному росту не совсем уж и чужой. Ведь я знаю его имя-фамилию. Гм...
- Я думала, что ресторан где-нибудь поблизости будет.
- Минуту назад ты требовала, чтобы было вкусно. Теперь хочешь, чтобы было близко. Ты уж определись! В нашем случае два в одном не получится.
Сомневаюсь я ровно
