Илька из Закустовки - Анна Леденцовская
— По числу факультетов…
— Хм… — словно эхо, вторила ей тоже нахмурившаяся от догадки Мальва. — А если дело именно в этом? И потому твой праправнучек, Манефа, попал к артефакторам, а не на природный факультет. На природный-то сестричка Лисовских поступила вместе со своей живностью.
— Но профессор Бяо говорил, что от меня это не зависит, — испуганно начала оправдываться Илька, машинально кроша в пальцах рассыпчатую печеньку, которую до этого хотела откусить. — Я не знаю, почему так случилось.
Мария Спиридоновна светло улыбнулась ей, успокаивая:
— Никто тебя и не винит. Только не может все это быть просто так, возможно, это кусочки одной мозаики, а возможно, и не одной. Есть ведь еще Дерек и эйши Фшена Шатоса, это может быть связано с ключом или нет. А то, что мы собирались, но так и не провели игру…
— В любом случае, — Марк Радимирович прихлебывал чай и с удовольствием выуживал ложкой из поданной ему большущей банки золотистый тягучий мед. Он хоть и мог теперь, вернув человеческое тело, есть любую пищу, но все равно предпочитал сладкие компоты, мед и варенье всему остальному, — надо начинать с того, что мы можем разузнать. Слишком мало информации.
— Вы, студент, — он повернулся к Дереку Вольтецкому, — посетите профессора Бяо и напишите родителям. Поинтересуйтесь у них любыми сведениями о предыдущих поколениях родственников. Я поищу информацию в архиве. Мальва, думаю, не откажется поработать с Бяо, чтобы стабилизировать парню магию, добавив своих малюток к его эйши.
Ильмара не поняла, про каких малюток сказал профессор, но подумала, что наверняка им потом Дерек все расскажет.
— А остальным, особенно милым барышням, советую направить свою энергию на подготовку к балу первокурсников. — В зеленых глазах рыжего мужчины мелькнули смешинки. — До завтрашнего вечера очень мало времени осталось.
— Ой, лышеньки… — Марья всплеснула руками. — Да успеем мы все. Возьму их завтра с собой к Азалии. Вон Гульсии она особенно будет рада, спрашивала про нее.
— Да? — Круглые карие глазки боевички растерянно заморгали. — А откуда она меня знает?
— Так Тимон сказал, — хохотнула Манефа. — Боевичка, надевшая розовое, нашу Азалию так вдохновила, что тебя ждет очень теплый прием в ее салоне.
Почти весь вечер сидевший незаметно на столе в своем креслице дед Швур вдруг встрепенулся и, откашлявшись для привлечения внимания, солидно огладил бороду. — Вы бы еще книгу-то свою студенческую почитали, с правилами. Бал, он ведь не просто так, там тоже та еще наука.
С мудрым починоком не согласился про себя разве что Грема, поскольку считал данное мероприятие лишней тратой времени.
Зато Ильмара, замерев, вдруг осознала, что она действительно попадет на самый настоящий, всамделишный бал, как в книжках, и воображение унесло ее далеко от фейского домика друзей и чаепития. В мыслях она уже танцевала и веселилась, а все вокруг были очень милы и приветливы.
— Ты танцевать-то не умеешь, а все вокруг будут как поганка Мелюзянская, — разбил ее прекрасные грезы бубнеж налопавшегося до отвала метаршигла. — Лучше пошли тоже в архив, только еду надо с собой взять.
Глава 29. О нарядах и гадинах
Сидя на краешке мягкого плюшевого пуфа в салоне подруги Марии Спиридоновны дриады Азалии, Ильмара напоминала проснувшегося посреди дня мохноперого крикуха.
Глаза девушки были круглыми от эмоций и впечатлений, а голова, казалось, сейчас начнет крутиться вокруг своей оси, чтобы рассмотреть все-все великолепие окружающего ее места.
Сама хозяйка, очень худенькая и подвижная пожилая особа, стремительно порхала по заставленной и заваленной тканями и готовыми образцами мастерской, жестикулируя руками, словно отмахиваясь от назойливой невидимой мошкары. При этом многочисленные, очень гармонично подобранные украшения на ней мелодично звенели и побрякивали, а завязочки, ленточки и какие-то шарфики и оборочки от движений колыхались, разлетались и выплясывали очень энергичный танец вокруг ее хрупкой фигуры.
— Форма, даже парадная, все равно слишком скучно для бала. — Дизайнерша перебирала кружева, ворошила залежи разноцветных пуговиц в шкатулках и крутила в руках образцы тканей, задумчиво щурясь и отвергая их один за другим.
Розовый комбинезон на студентке Излуцкаш в сочетании с короткими толстенькими косичками и карими глазами пухленькой боевички привел ее в восторг.
— Ну как на эту прелестную девушку можно натянуть парадную женскую форму боевого факультета? — причитала она. — Вы ее хоть видели?
Взмах руки дриады около манекена рядом с рабочим столом — и с него исчезло недошитое летнее пальто из тонкой кружевной ткани цвета топленого молока, сменившись ало-багряным нарядом, от которого Гульсия отшатнулась, как от ожившего кошмара.
— Да уж. — Илька мысленно прикинула этот наряд на фигуру подруги и прекрасно поняла, отчего та ни разу не надела ничего из выданной формы, кроме комбинезона. — Если там вся одежда такая, то уж лучше комбинезон, хоть и розовый.
Женская парадная форма представляла собой что-то вроде облегающего фигуру шазюбля, застегнутого на пару крючков в районе талии и затянутого темно-бордовым ремнем из тисненой кожи с крупной пряжкой, украшенной чеканным узором с символами факультета. Под него полагалось надевать обтягивающие штаны (Марья обозвала их лосинами) и такой же топ с нашитыми на грудь металлическими пластинами, сияющими всеми оттенками красно-медного.
Невысокая и кругленькая, пышная, как булочка, Гульсия была бы просто пугалом в этом наряде, рассчитанном на худосочных эльфиек, гибких двуипостасных или хищных стремительных красавиц дроу. Пластины на топе сделали бы из пышного бюста пузо под подбородком, талии, которую должен был подчеркнуть ремень, у симпатичной толстушки не водилось, а коротенькие пухлые ляжки в алых лосинах смотрелись бы как освежеванные мясные окорока в лавках на продуктовом рынке. Под плотной тканью шазюбля таились карманы и ножны для парадного оружия; ножные портупеи перетягивали икры; широкие браслеты-наручи до середины предплечья с наборами метательных игл и остальные неприятные для противника сюрпризы стали еще более неприятными для наших барышень с учетом того, что праздничное мероприятие, заставлявшее их сердца биться чаще от предвкушения и ожидания чуда, должно было состояться уже этим вечером.
Две пожилые женщины в это время переглянулись. В глазах Азалии блестел азарт вызова, а брови Марии Спиридоновны хмурились, выражая сомнение и обеспокоенность. Марья помнила, как сама много лет мучилась еще на Земле, пытаясь выбирать наряды на почти такую же фигуру, пока не махнула на себя рукой и не стала одеваться в безразмерные тунички и трикотажные брюки на резинке.
— Общую концепцию утвержденной формы нам сменить не позволят, для всех она должна быть одинаковой, допустимы лишь незначительные изменения, — предостерегла она подругу.
Но
