Антисваха против василиска - Валентина Ильинична Елисеева
— Я её просветил, — лениво протянул Имран и задумчиво пробормотал: — Никак не могу вспомнить, где мне доводилось видеть её раньше.
— Я так и понял, что просветили, когда вы живо вернулись из сада, — фыркнул Ригорин и неожиданно серьёзно спросил: — Она не показалась вам подозрительной?
— А вам? — задал встречный вопрос Имран.
— Она и ко мне подходила, — рассказал Ригорин, и Имран с трудом подавил вспыхнувшие в душе недобрые чувства: дамочка действительно перебирала варианты? Почему ему так неприятно предполагать подобное? — Вернее, подошёл я сам, уж больно странно она смотрела на меня.
— Как смотрела? — не удержался от уточнения Имран.
— Как на смертельного врага и с явным испугом. Потом, правда, сделала вид, что обозналась, а когда я назвал имя и должность, пыталась снова изобразить испуг. Если она связана с сектантами, то могла отложить вербовку Лускина до моего исчезновения из поля зрения. Она не намекала вам на скорую встречу?
— Хм-ммм… Скажу так: она не произвела на меня впечатления обозлённой на весь мир особы, готовой помогать убийцам.
— Однако оказалась единственным человеком, который подошёл к наживке — к вам!
— Вы выяснили, кто она? Чем занимается?
— Само собой, выяснил. Она сваха.
— КТО?!! — Имран подавился морсом и закашлялся, хватая ртом воздух.
— Сваха, — нахмурился Ригорин. — Почему вас так поразило это известие?
— На приёмы в богатые дома редко приглашают свах. Собственно, впервые слышу о таком, — отговорился Имран и жадно спросил: — Что ещё вы о ней разузнали?
— Аннет Сток за несколько месяцев сделала ошеломительную карьеру. Быстро добилась того, чего её мать не достигла за всю жизнь: заработала блестящую репутацию свахи, всегда достигающей успеха в построении женского счастья, набрала клиентскую базу среди богатых дам и умудрилась остаться подругой клиенток после окончания деловых отношений. Помните, к вам заходил Оскар Альд с ювелирными украшениями, что вы превратили в артефакты? Так вот, его свадьбу с владелицей ювелирной лавки организовала Аннет Сток. Оскар вовсю поёт ей дифирамбы и называет Аннет умнейшей женщиной Эзмера после его обожаемой супруги.
— То есть, дамочке нет нужны искать покровителя, готового взять её на содержание? У неё достаточно богатых клиенток, чтобы безбедно жить в своё удовольствие? — довольно подытожил Имран.
— Я так и думал, пока не увидел, как она обрабатывает вас, — поморщился Ригорин.
— О, вас задело, что интересная вдовушка не предпочла вашу персону моей? — протянул Имран с ехидцей.
— Я не ищу содержанку, — вспыхнул Ригорин.
— Аннет знала, что Лускин разорён, когда подошла ко мне, — заверил Имран.
— Значит, всё-таки планировала вербовать, — мрачно предположил Ригорин. — Очень подозрителен этот внезапный взлёт дочери нищей свахи! Один браслет на её руке стоит столько, сколько ни одна сваха за полгода не заработает. Кажется, достаток Аннет Сток обеспечен не только благодарными клиентами… Завтра лично буду следить за настоящим Лускином!
— И я тоже, — загадочно улыбнулся Имран, поигрывая стаканом, полыхающим в лучах света багровыми бликами.
Глава 22. Дело неугодного мужа
Сидя в карете, два мага вели скрытное наблюдение за домом разорившегося предпринимателя Лускина. Несколько тайных агентов королевской стражи занимались тем же, изображая из себя завсегдатаев бара на противоположной стороне улицы. В Эзмере среди представителей деловых кругов имелся только один человек, временно застрявший в прослойке между верхами и низами, человек, открыто негодующий, что утратил «положенное ему по рождению богатство». В последнее время Лускин хандрил, редко выходил из дома, что облегчало использование его облика для попытки внедрения в ряды сектантов.
— Лускина видели в трущобах — его изображение узнали приятели тех, что сейчас каменными статуями застыли в вашем поместье. Похоже, его успели завербовать сектанты ещё для последнего дела вблизи Эзмера, — доложил Ригорин магистру, сидящему напротив него. Дайм безразлично кивнул, не отрываясь от разглядывания дороги, ведущей к дому подозреваемого, и Ригорин сделал вывод: — Вы знали об этом.
— Конечно. На меня тоже работает большая команда соглядатаев, и облик для личины я выбирал не наобум. Сейчас, когда шум вокруг очередного ритуала секты чуть поутих, для сектантов самое время убрать помощника, пока он случайно чего-нибудь лишнего не сболтнул. Я надеялся, на меня нападут ещё вчера, оттого и бродил в личине Лускина по тёмным закоулкам, прежде чем явиться на приём, но увы…
Магистр неожиданно напрягся, пригнулся к окну, пристально всматриваясь в подъезжающий к дому Лускина открытый экипаж. Экипаж был наёмным: такие потрепанные шарабаны без верха можно было арендовать у каретных дел мастеров. В неприметном экипаже за спиной мальчишки-возницы восседала женщина, которую никто не счёл бы неприметной…
— Ригорин, посмотрите, какая роскошная брюнетка пожаловала к нашему подопечному! — прошептал магистр, и Ригорину показалось, что он с трудом подавляет смех и ликование. — Если мужчина мечтает об аппетитных брюнетках, то его грёзы должны выглядеть в точности так, как думаете?
Чёрные как смоль волосы пассажирки шарабана спадали крупными локонами до самой талии, полуночные глаза, опушённые длиннющими, кукольными ресницами, занимали пол-лица. Фигурка молодой женщины и впрямь словно вышла из мужских фантазий и походила на округлые песочные часы: осиная талия резко контрастировала с пышным бюстом и крутыми бёдрами. Все эти достоинства выгодно подчёркивались платьем, облегающим тело, как змеиная кожа. Ригорин сглотнул, машинально расстегнул верхние пуговицы рубашки и с трудом вернулся мыслями к делу:
— На девушке нет магической личины, это не Аннет Сток. Просто случайная гостья. Зачем она приехала к нищему, пустоголовому Лускину?
— У вас всё ещё проблемы с формулировкой правильных вопросов, Ригорин. Правильный вопрос: почему приехала именно брюнетка, да ещё такая шикарная, а не худенькая блондинка и не рыженькая, к примеру?
— Какое значение имеет цвет волос? — недоумённо потёр лоб глава королевской стражи.
— Решающее, Ригорин, решающее. — Магистр неотрывно следил за каждым жестом красотки, спускающейся на тротуар и спотыкающейся на ступеньке шарабана. Мальчик-возница подскочил и поддержал хозяйку, а магистр укоризненно зацокал и сказал с весёлым смешком: — Да-аа, такая фигура малопригодна для ходьбы. Вынужденная грубость принесла неожиданный улов!
Подавляя раздражение, Ригорин не стал выяснять подоплёку загадочных изречений магистра. Он молча наблюдал за тем, как глазастая красавица стучит в дверь, как на пороге возникает Лускин и его челюсть натурально падает на грудь, а глаза становятся маслеными, как только что скинутый со сковородки блин. Красавица что-то спросила, Лускин в ответ что-то промычал, и девушка круто развернулась, слетела вниз по ступенькам и заскочила обратно в шарабан.
— Быстро она распознала
