Отыщи меня - Марьяна Сурикова
Он посмотрел на меня, я оглядела себя. Нейя и Мадж переглянулись.
– То есть ты жива? – спросил директор. – А раньше объявиться никак не могла? Вообще, можешь себе вообразить, каково отчитываться о гибели ученицы? Перед начальством, перед курирующими органами, перед… Даже не знаю, перед кем еще пока не отчитался!
– Ну, – пожала плечами, – напишите им, что я жива, а произошло недоразумение.
– Альберга взяла ответственность на себя, и только поэтому я еще стою здесь. Но нас лишили возможности организации экспедиций!
– Вероятно, теперь передумают?
– У нас отобрали грант!
– Кому-то он нужнее?
– Немедленно прекрати пререкаться…
– Погодите, – Малхадж встал и примирительно поднял руки, призывая к спокойствию. – Зоя, давай ты немного пройдешься по школе, возьми Нейю, а мы тут все обсудим с твоим директором…
– Бывшим директором, – поправил его побагровевший глава учреждения.
– Да, да, так вот, идите погуляйте, покажи Нейе все. Идите.
Когда мы выходили и закрывали дверь, до меня долетел приглушенный голос Маджа: «Понимаете, она нездорова…»
Я хмыкнула и повернулась к замершей рядом девушке. Уж кому-кому, а директору объяснять, что Зоя не в себе, – только зря время терять.
– Куда мы пойдем? – спросила Нейя. – Может, покажешь комнату, где жила?
– Ты слышала директора? Подозреваю, там уже не осталось моих вещей.
– Но есть место, которое тебе хотелось бы увидеть? У вас есть сад?
– Знаешь, я бы сходила кое-куда, но…
Но мне вновь стало страшно и заболело в груди.
– Пойдем куда скажешь.
Нейя ухватила меня за руку и крепко сжала, словно почувствовала. А еще она молчала, не сыпала вопросами, как совсем недавно, пока бродили по городу. Девушка первая потянула меня с места, на котором я застыла.
– Идем.
И мы пошли. В школе было время занятий, а потому в коридорах стояла тишина, и никто не попался навстречу, когда вдвоем мы подошли к кабинету Нейтона. Я остановилась перед дверью и прикрыла глаза. Знала, что увижу внутри. Тот самый стол со следами попыток снять со столешницы дневник. Кресло с расшатанными ножками, где любил сидеть преподаватель. И кабинет наверняка отдали другому… а если дневник до сих пор там?
Нейя сама постучала, затем толкнула дверь, услышав приглушенное: «Войдите». Она же затянула меня следом.
– Вы нас простите за беспокойство, моя сестра училась здесь раньше, мы просто хотели взглянуть.
– На что? – уточнил обитатель кабинета, а у меня екнуло сердце. Подняв голову и оторвав взгляд от дощатого пола, я увидела за старой подпиленной столешницей Нейтона.
– Зоя? – он был удивлен, я была ошарашена. – Зоя!
Он так обрадовался, пытался привстать в своем кресле, а я не могла двинуться с места.
– Иди, иди сюда!
– Я помогу вам, – Нейя кинулась к нему, а он смеялся и смотрел на меня, совершенно счастливый.
– Не нужно, не нужно, я пока с трудом хожу. Зоя! Подойди.
Они беседовали, я слушала. Нейя задавала вопросы, Нейтон рассказывал. Говорил об экспедиции, о том, что сам помнил, а помнил он не очень много. Я слушала и вздрагивала, лишь когда он произносил: «Братья тен Лоран, но вы, наверное, слышали. Ах, вы не слышали? Но как же…»
«Настоящие защитники!» – восклицала Нейя. Оба периодически обращались ко мне с какими-то вопросами.
– Ну да, защитники. Они были с нами в Альберге. Удивительные, удивительные создания!
– Зоя, почему ты не рассказывала?
– Как, она не рассказывала? А ведь старший брат удивительный хирург, просто волшебные руки. Вытащил меня буквально с того света. Правда, до конца восстановиться непросто, особенно в моем возрасте, я сейчас больше сижу, но у меня есть замечательные трости, очень красивые. Их подарил младший брат, когда приходил за дневником.
Мне точно пощечину влепили, едва смысл слов пролился в сознание, будто кипяток.
– Зоя, знаешь, я отдал ему тетрадь. Ту, помнишь, в которой ты все рисовала. Ирэн привезла с твоими вещами.
У меня сдавило горло, поэтому я продолжала молчать. Перед глазами снова темнело, голова закружилась.
– У Зои была любимая тетрадь, она всегда в ней рисовала, даже на занятиях. Она хорошо рисует, вы знаете?
– Зачем? – я с трудом выдавила из себя, а они сперва не расслышали.
– Что?
– Зачем отдали?
– Он попросил на память.
– Значит, они все… все…
– Что? Ты так тихо говоришь.
– Все… живы?
– Она говорит «все живы», – подсказала Нейя.
Учитель наморщил лоб.
– Не все. – Сердце опять остановилось. – В Альберге точно были погибшие. Помню, об этом говорили, когда я очнулся. Еще видел многих защитников, среди них оказались раненые. В той палатке было много раненых. Младшему брату тоже досталось, мы делили соседние кровати. Очень приятный молодой человек. В отличие от Трена, который и рта не раскрыл, он разговаривал со мной. Ни капли спеси, вы знаете? Такой род, но так прост в общении. Много говорили о тебе, Зоя, он спрашивал.
Я сжала руки. Так сильно ныло в груди, а Нейтон продолжал:
– Потом все уехали сюда: оба брата и жена старшего. Красивая такая девушка. – Я осела на стуле. – Летели одним аэростатом. Младший вернулся домой, у него ведь много обязанностей, старший, кажется, планировал передать свой пост в Альберге кому-то другому, какому-то эниту. Имя подзабылось. Но помню, что солидный мужчина, опытный. Произвел впечатление настоящего специалиста и тоже отлично работал там в палатке. Они говорят, Альберга теперь начнет развиваться и расти, а новый источник тоже осваивают. Стало гораздо проще. Если кто-то из монстров выжил, то явно немногие. Зоя, мы можем закончить нашу энциклопедию. Она станет данью истории Кенигхэма. Я как раз над этим работаю. А директор не стал возражать, даже оставил на должности, но с определенными ограничениями. Первое время меня хотели снять.
Он вздохнул.
– Как раз Арриен тен Лоран был здесь в кабинете, а после ушел с директором. Так что скажешь, Зоя?
Я бездумно кивнула, не слыша вопроса.
– Все трое в порядке.
– Что, что?
– Все тен Лораны в порядке.
– Конечно. Я же только что рассказал. На днях вот снова виделся с супругой старшего. Невероятно мила и хорошо воспитана. Специально приехала и лично вручила приглашение.
Если на сердце и может стать легко от чьих-то слов, то Нейтон меня исцелил. Не полностью, конечно. Ведь и сам арис не сумел восстановиться до конца. Никто из нас не сможет. И я всегда буду помнить, причиной каких жертв я стала.
– Значит, мне потребуется больше
