Эилиэль - Лика Вериор
— Ну… Ты не торопишься? Нет? Вот и я так думаю…
Как оказалось, я ещё находилась в «мягком» возрасте — так они это называют. Когда аура слишком податлива, эмоциональный фон неустойчив, тело не сформировано (тут я обиделась). По словам Сфайрата у меня была слишком ранняя депривация, как для дракона, ведь они до двадцати лет вообще из дома носа не кажут. Но, так как всю свою жизнь я провела в чуждом обществе, мой организм более закалён, и потребность в «ипостаси» появилась раньше, чем это обычно бывает.
Что меня позабавило, так это драконьи «самки». Нет, там не патриархат, угнетение и унижение. Там всепоглощающее уважение к женщинам, вплоть до того, что законом — законом! — запрещено обнюхивать самку без её на то дозволения. Вообще, там с запахом многое связано.
Да, драконицы не покидают границ Пустошей (которые, кстати, не пустоши ни капли, там горная местность), но не потому, что им кто-то запрещает. Они просто не хотят. Тут отчасти воспитание, а отчасти особенности расы. Самка не может покинуть место гнездования, никогда.
Что ещё интересного можно сказать… Тот самый переворот в Драконьих Пустошах. Клан Красных, вопреки природе, затеял свергнуть Клан Золотых. Убили моего отца, мать, всех Хранителей (мы же тоже отчасти правители), почти всю династию Золотых. Пресекли восстание быстро — не без потерь, но всё же. Виновных казнили, погибших отпели, жизнь продолжалась. Перспективы были не радужные, ведь без Судьи народ бушевал, но с моим появлением всё наладится. Не мои слова — Сфая. А ещё он осознал, что ему мой меч напомнил. Он мне его и подарил. Точнее не совсем мне, но для меня. Круто, да?
И про своё то странное состояние он рассказал. С неохотой — я и сама не хотела выуживать из него правду — но рассказал. И даже после моих заверений он продолжал чувствовать свою вину. И главное — за что? За то, что поверил в мою смерть? Да кто бы не поверил?
Винит себя за то, что не искал меня все эти триста лет, что сдался, что забыл. Хотя кого он обманывает? Ничего-то он и не забыл…
И да! Да, да, да! Я забыла, что мы сегодня собирались у близнецов. Напомнил мне ворон, со словами, что ребята час оббивали порог моего дома, пока дворецкий не объяснил им, что я непонятно где. Они забеспокоились, начали искать. Успокоились, когда им явился сонный ворон. Обиделись. Простили — теперь ждут меня.
Выпутавшись из объятий своего дракона (ого, это Кошка внутри меня беснуется, или же у дракониц тоже есть мулька с меткой территории?), неосознанно потёрлась носом о его плечо и попрощалась. Впрочем, меня не пустили. Обняли и очень бережно телепортировали.
— Почему мне не стало плохо?
— Я оградил тебя… Сложно объяснить, но твои потоки рвутся каждый раз, когда ты переносишься. Обычно они растягиваются, проходят сквозь пространство, но у тебя не так. Видимо, единственный способ относительно безопасной телепортации для тебя, это вот таким вот образом. Со мной.
— Мне даже нравится, — хмыкнула и вылезла из кольца его рук.
— Впрочем, так тоже не особо безопасно для твоего организма. Когда ты встанешь на крыло, потребность в телепортах отпадёт. Правда, не в Варилле, но ты же будешь жить в Пустошах, — и он испытующе на меня посмотрел.
Хмыкнула.
Буду. Когда-нибудь.
— Спасибо, Сфайрат, — и я зашла в дом ребят.
— А мы всё видели, — заулюлюкал Рен. Забавно было только ему: остальные смотрели с недоверием и сомнением. Понимаю, Ларс, но чем им Сфайрат не угодил-то?..
— Как тебе в объятиях дракона? — заговорщицки улыбнулась Мира.
— Просто шикарно, — хмыкнула.
— Если и его ты в чём-то подозреваешь, поэтому сблизилась, то советую бросить это гиблое дело. Он не малолетний вампир, тебе его не обыграть, — предупредил Орэл.
— Нет, не подозреваю. И мы сейчас не о том, — глянула на Алиссию, глаза которой лучились счастьем. Знала? И теперь рада, что я, наконец, всё осознала? Вот же жучка.
В комнате были все. Я серьёзно. Прям все-все. Даже Октавий с Флоренсией.
— А что? Мы тоже хотим знать, что ты учудила, — на мой удивлённый взгляд ответила Фло.
— Да я ничего… Короче, слушайте… — и я довольно-таки сумбурно пересказала им ситуацию с Ларсом.
— И ты целовалась с этим… с этим просто для того, чтобы уменьшить его бдительность? — негодованием в голосе Тейда можно было занегодовать весь мир.
— Ну, сначала он мне правда понравился, да и что такого в поцелуях?
— О времена, о нравы! — закатил глаза Орэл, но посмотрел на Палли. В его глазах прямо-таки написано было: «Действительно, ничего такого». Такой же взгляд Рен перевёл на Миру. А Октавий на Фло. Боже мой, везде любовь.
— Фло, а знаешь что? — вдруг подал голос Октавий. — Ребята, всем пока. Эилиэль, не думал, что скажу это, но ты была права.
Вампир схватил Флоренсию за руку, и они исчезли.
— О-фи-геть! Как думаете, когда свадьба? — спросила.
— Они правда… того? — Рен вытаращился на то место, где только что были его друзья. — А я-то думал, почему Окт так злился на меня…
— Ну ты и овощ, — фыркнула. Посмотрела на Митю, который сверлил взглядом почему-то Алиссию. Или не почему-то?..
— Я тоже должен сказать, — выдохнул он и сжал свои богатырские кулаки. — Я скрывал это от вас, но считаю это нечестным, тем более что вы все — мои друзья, а тайны делают мою жизнь слишком невыносимой.
Я задержала дыхание. Неужели и вправду расскажет свой большой гнетущий секрет?
— Вы все знаете меня как Митю, но на деле же я не просто Митя… — он опять вздохнул.
