Любовь венценосного - Наталья Соколина

  - Крелл, с тебя вода капает в корзину!

  Он отстранился, потом, нахмурившись, озабоченно пощупал яйца, переворачивая их на другой бочок. Затем поднял голову и посмотрел на нее. Она поразилась, сколько радости, нежности и тревоги было в этих, обычно диких и свирепых глазах:

- Настъя, им жарко! Температура немного выше, чем требуется!

  Она пожала плечами, сунула руку под одеяльце. В одном месте пелёнка сдвинулась, и бутылка прижалась к яйцу. Настя сдвинула пелёнку на место, укрыла яйца одеяльцем и прикрыла корзину крышкой. Крелл, молча, наблюдал, не в силах расстаться со своим сокровищем.

  Она отметила, как сильно он похудел, осунулся, имел болезненный вид. Настя выпрямилась, неприязненно посмотрела на него:

- Всё? Посмотрел?

  Он отошёл от корзины. На полу с него натекла лужа.

- Настъя, не позволишь ли остаться у тебя в доме, пока я не высохну? - Он сконфуженно улыбнулся: - мне не взлететь, я весь вымок.

  Они оба посмотрели в окно. Голубые просветы на небе скрылись за тучами. Опять лило сплошной стеной. Она отвернулась:

- пойдём на кухню, там Ани разожгла плиту, можно будет высушить твою одежду - Не дожидаясь ответа, повернулась и вышла из комнаты, слыша, что он идёт следом.

  Настя не хотела признаться даже себе, что внутри у неё всё затрепетало, когда она увидела его, в насквозь промокших брюках и рубашке, облепивших сильное гибкое тело. Её собственное живо вспомнило наслаждение от его жарких объятий, нетерпеливых, чуть грубоватых, рук и губ, бессвязных и бесстыдных слов, срывающихся с его языка. Опять нахлынула жалость, к нему, к себе. В глазах защипало. Она отвернулась, чтобы он не заметил, но он всё равно почувствовал, дёрнулся, хотел обнять, но... остановился.

  Они пришли на кухню, где топилась плита, и Ани хлопотала над кастрюлькой с маисовой кашей.

  - Ани, дай, пожалуйста, что-нибудь баасу Креллу, чтобы он мог переодеться, пока сушится его одежда.

  Когда, полчаса спустя, Настя снова зашла на кухню, он скромно сидел на стуле, в уголке. Каша стояла на столе, а над плитой, на верёвке, болтались рубашка, брюки и носки Крелла. Сам он, наряженный в старый Настин хлопковый цветастый халат, выглядел нелепо и смешно. Настя отвернулась, спрятав улыбку. Кажется, он был не прочь посмеяться над своим забавным видом, но она не хотела, чтобы он догадался о возвращении памяти, поэтому с равнодушным лицом принялась накрывать на стол. Разложив по тарелкам кашу, Настя налила из кувшина молоко в подставленные Ани кружки и подвинула одну тарелку в сторону Крелла. Тот пересел за стол и с отвращением уставился на кашу. Девушки, не обращая на него внимания и с удовольствием работали ложками. Он ковырнул содержимое тарелки и, покосившись на Настю, нехотя стал есть.

  Ани съела кашу и поднялась из-за стола:

- миз Настя, я сбегаю в детскую? - Та благодарно кивнула. Девушка, цокая копытцами, выбежала из кухни, а Крелл неуверенно сказал:

  - Настъя, я хотел бы остаться у тебя на некоторое время... , - он вопросительно посмотрел на неё. Она ответила ему неприязненным взглядом. Потом вспомнила о фразе, вдолбленной ей под гипнозом:

- я должна держаться от тебя подальше!

  Он торопливо заговорил:

- я обещаю, что не подойду к тебе. Но я могу ночами проверять температуру и, если нужно, менять воду в бутылках. Там, в детской, есть диван, он мне вполне подойдёт.

  - Хорошо, оставайся. До тех пор, пока опять не появятся просветы в тучах и дождь не прекратится. - Кто бы только знал, как тяжело ей давалось это демонстративное равнодушие и спокойствие. Она не узнавала Крелла. Куда только делась его резкость и дикость. Смягчилось даже выражение глаз. Настя усмехалась про себя: как будто это он рожал, нет, снёс! - эти яйца! Не показывая виду она, тем не менее, была рада, что он останется, и будет присматривать за детьми. Всё же и для неё, и для мархурки присмотр за яйцами было делом необычным и странным. А вот у Крелла, кажется, эти знания были заложены самой природой.

  На ужин у них был фруктовый салат и творог. Когда Настя вышла из кухни, Крелл спросил служанку:

- Ани, у вас плохо с деньгами?

  Она нерешительно посмотрела на него, потом тихо сказала:

- Повелитель Джамайен теперь платит миз Настъе только половину жалованья. Ведь она не работает. Он предлагал ей платить полностью, но она сама отказалась, сказала, что ей стыдно получать не заработанные деньги.

  Крелл ругал себя последними словами. Хорош отец! Мало того, что Настъя с ног сбивается с двумя детьми, что и для женщины - венценосной тяжело, хотя у неё всегда рядом муж, так она ещё и живёт впроголодь! Он просто не знал, что делать. Слетать домой за деньгами невозможно, в облаках никакого просвета. Перья мгновенно намокают и крылья совсем не держат. Здесь нет никого, кто мог бы дать ему взаймы немного денег. Не просить же у Джамайена!

  Внезапно его осенило. Косо! Он был заочно с ним знаком, потому что Настъя не раз рассказывала ему о своём путешествии на буйволах. У возчика, наверняка, можно попросить немного денег. Он вернёт ему в тройном размере, но чуть попозже, когда закончатся дожди. Вопрос в том, как найти мархура.

  Его одежда высохла, и Крелл, переодевшись, отправился на поиски Косо. Обойдя несколько лавок и торговых палаток, он выяснил, где найти возчика. Идти пришлось далековато и он опять промок до нитки, в очередной раз посетовав, как же неудобно ходить ногами на далёкие расстояния.

   Косо был дома и, открыв дверь, смертельно побледнел, согнувшись в низком поклоне: - баас... Крелл, что... почему...

  Крелл нетерпеливо его перебил:

- Косо, я пришёл к тебе с просьбой! Выслушай меня!

  Взяв себя в руки, возчик пригласил венценосного в дом. Проходя в комнату, тот заметил приоткрытые двери в кухню, несколько пар блестящих любопытных глаз, наблюдающих за ним в щель,