Сердце степи - Ася Иолич
- Ты ополоумел? - крикнул Руан, не веря своим ушам. - Если ты тут хоть что-то взорвёшь, я тебя оскоплю! Лично!
- Но это бы решило проблему. Нет хаса, собирающего войско - не будет и войска. Чем дольше мы тянем, тем больше парней тут соберётся. Куда их потом девать? Они будут искать вожака, и они найдут его себе. Или он сам найдётся. Среди них же.
- Ты готов уничтожить несколько семей и всех слуг этого недодворца, чтобы «решить проблему»?
- Ну, некоторых можно заранее вывести, - хмыкнул Рикад. - Тех, чья кожа как белый бархат ложится под жадную горсть.
- Скейла, - хрипло сказал Руан, вставая. - Грязный кеймос. По тебе плачет лейпон.
- Проняло? - весело крикнул Рикад ему в спину. - Будешь знать, как мне выговаривать!
Руан тяжело и бесцельно шагал по улице, глядя под ноги и собирая вежливые приветствия запомнивших его слуг. «Я рад, что остались ещё на свете те, кто не убивает в себе дух воина»… Белый бархат ложится под жадную горсть...
Он поднял голову. Ноги принесли его к обиталищу Ул-хаса и его большого хасэна. Зачем он здесь?
- Господин Руан желает видеть кого-то? - спросил слуга у ворот.
- Нет. Да. Кто распоряжается служанками хасум Йерин?
- Улсум Туруд главная над всеми девушками в услужении Ул-хаса.
- Позови её.
Он стоял, ковыряя щепку на воротах, и наконец к нему вышла женщина, похожая на жердь, с глазами голодной хищной птицы.
- Слушаю тебя, господин.
- Я хотел бы купить девушку. Аулун. Она лекарка.
- Я знаю, о ком ты. Аулун - невольница, и она принадлежит хасум Йерин. Она не продаётся. Она знает травы, и хасум Йерин дорожит ею.
- Я готов заплатить любую цену. - Язык сам выталкивал слова наружу, и Руан не мог удержать их. Золотые глаза косились на него, мерцая, из памяти. - Иди и спроси, уважаемая.
- Я спрошу, господин.
Он стоял и ужасался тому, что делает.
Нет. Это неправильно.
Руан развернулся и зашагал обратно по улице под недоуменным взглядом слуги. Он шагал, глядя на пыль, вылетающую из-под ног, и морщился своим же словам.
- Господин сегодня печален. - Эным-дада стояла и смотрела на него сквозь ряды бусин, которые колыхались надо лбом, прикрывая глаза. - Благословение друга коснулось тебя, но ты бежишь. Куда ты убегаешь? От себя не убежать.
Руан остановился и повернулся к ней, разглядывая карту, нарисованную на её бронзовом лице морщинами. Он вынул золотой, на миг задержав взгляд на горбатом носу крейта Камила, и протянул ей.
- Мои глаза не такого цвета, - сказала эным с улыбкой. - Они побелели от старости. Мне хватит и серебряного. Оставь золото тем, кто тебе дороже золота. Оно тебе ещё пригодится. - Она затянулась из маленькой трубочки, и травы зашипели в чаше.
- Это кому же?
- Твоим друзьям, например, - снова улыбнулась эным, выпуская дым изо рта.
Она посмотрела куда-то за его плечо. Руан обернулся. К нему шёл Харан, и лицо его было напряженным.
- Что случилось?
- Ничего такого, - сказал Харан неловко. - Руан, я могу занять у тебя денег? Мне нужно десять золотых, а у меня с собой четыре.
- Десять золотых? На что?
- Там торговец мехом. Хочу подарить Алай лису на халат и шапку.
- Золотую, что ли? - Харан кивнул, и Руан сунул руку в карман. - На. Держи. Дарю.
Лицо Харана осветилось радостным удивлением. Он сжал ладонь с монетами и шумно выдохнул.
- Спасибо, - сказал он гулко. - Очень благодарен тебе.
- Ну, например, так, - усмехнулась эным, когда Руан повернулся к ней. - В общем, ты найдёшь, как ими распорядиться. Золотая лиса - дорогое удовольствие, да?
- Да уж. Говорят, они редкие, - кивнул Руан. - Гораздо дороже серебристых, и тем более обычных песчаных.
- Очень редкие. Бывает, за всю жизнь и одной не встретишь, - кивнула эным. - На севере их раньше много было, но разве алчных людей остановишь? Истребляют, не ведая, что творят. Ты, смотрю, тоже в рыжину. Откуда это?
- О, - улыбнулся Руан. - Это забавная история. Рассказать?
- Обожаю забавные истории. - Лицо дада скрылось в дыму, но весёлые щёлочки глаз сверкали из-за него. - Расскажи.
- Очень, очень давно на мою родину приезжал человек с головой, которая горела, как пожар. Огонь его чресел тоже был неутомим, - усмехнулся Руан. - Так получилось, что семеро женщин почти одновременно родили от него детей. Восьмерых. И все они были рыжими, как огонь. Мой дед женился на одной девушке из того горящего рода. И вот неожиданно на мне вылезла эта рыжина.
- Вот это гарем, - хохотнула эным, поправляя шапку. - Тот человек был плодовит. Спасибо за историю. Она позабавила меня. Передавай другу моё почтение. Золотая лиса - роскошный подарок. Хотя кому-то больше по вкусу серебряные.
Руан кивнул. Эным забрала серебряный и юркнула в толпу с проворством
