Элис Хоффман - Третий ангел

— Оставить одну дома на целый месяц? Но Люси будет тут замечательно. Дети обладают отличной приспособляемостью. Вспомни, например, Анну Франк.

— Бен, умоляю, не напоминай мне больше про эту Франк! Слышать не могу этого имени. Мне надоели разговоры Люси о ней. Я даже от слов «франк» и «Франкфурт» вздрагиваю.

Бен рассмеялся. Улегся на кровать, закинул руки за голову и стал с удовольствием наблюдать за женой. Он любил эту женщину. Он устал от одиночества, а она была так красива и на десять лет моложе его, и смешение этих обстоятельств вскружило ему голову и привело к браку.

— А может, ну ее к черту, эту свадьбу? Вернемся в Америку, съездим в Майами. Повеселимся.

— В августе? В Майами? К тому же Брайн все-таки моя сестра, несмотря на все ее ошибки. И я не собираюсь отсутствовать на таком важном семейном торжестве.

Брайн выходила замуж за человека, с которым познакомилась недавно, когда была в Париже, и ее близкие намеревались должным образом отметить это событие. Все они были преисполнены радости, на что имели все основания. Брайн Эванс было двадцать три, и в ее жизни хватало ошибок. Немногие, лишь самые близкие люди, знали подробности. Бен Грин, конечно же, не входил в их число. А Брайн к этому времени уже побывала замужем, и муж ее принадлежал к числу самых отъявленных авантюристов. Никто из ее семьи никогда с ним не встречался, но многие читали об этом отвратительном типе в криминальных колонках газет. Тот еще негодяй, которые промышляют разбоем, грабя на большой дороге вдов и сирот. Или что-то в этом роде.

Как бы то ни было, семья взяла это дело в свои руки, и брак был аннулирован. Брайн отослали в Париж, где она и встретила Тедди Хили, преуспевающего банкира, который определенно оказывал на нее положительное влияние. Тедди был таким человеком, которого семья могла одобрить. По крайней мере, подобное решение Брайн, в отличие от многих других ее решений, казалось вполне логичным. Тем не менее, несмотря на присутствие Тедди в ее жизни, девушка выглядела несчастной. К тому же она пристрастилась к спиртному.

И сегодняшний обед дал все основания для тревог. До свадьбы оставалось всего три дня, и повод приступать к празднованиям был налицо. Вся родня Шарлотты: родители Карл и Мэри, старшая сестра Хиллари с мужем Яном, а также брат Тедди Мэттью с супругой Френсис — объединилась и готова были чествовать молодую чету. Еще в раннем детстве мальчики осиротели, их вырастила родная тетя, впоследствии умершая. Братья были очень дружны, во всем служили опорой друг другу — два серьезных, положительных мальчика, из которых выросли серьезные, положительные мужчины.

За праздничным обедом наблюдения Мэттью за невестой брата дали ему повод усомниться в правильности сделанного Тедди выбора. Еще до того, как подали горячее, невеста лихо опорожнила два бокала вина. Она была не только самой младшей из трех сестер, но и самой хорошенькой из них, и, разумеется, самой избалованной. Одета новобрачная была в шелковое платье глубокого синего цвета. Тедди в качестве свадебного подарка преподнес ей кольцо из платины с огромным бриллиантом четырехугольной формы. Не заметить на ее изящной руке такое украшение было невозможно.

— Старинная вещь, — небрежно бросила она сестрам, когда те стали восхищаться подарком жениха. — Весит целую тонну.

К тому времени, когда собравшиеся покончили с главным блюдом, Брайн не на шутку опьянела. Шарлотта поднялась и пригласила сестру пойти глотнуть свежего воздуха, что на самом деле означало выкурить по паре сигарет вдали от строгих глаз, а также попытку старшей сестры образумить младшую.

Они спустились по лестнице в дамскую комнату, Брайн лишь с большим трудом сумела удержаться и не свалиться со ступенек.

Шарлотта достала сигареты.

— Прекрати эти глупости, — строго сказала она. — Что за неумеренность. В глазах всех выглядишь полной дурой.

— Кто тебе дал право указывать мне, что делать? К твоему сведению, я вовсе не пьяна. Во всяком случае почти не пьяна — Брайн сделала глубокую затяжку. Лицо ее пылало горячим румянцем. — Пока еще не пьяна.

— Мы все примчались в Лондон совсем не для того, чтобы что-то тебе указывать, — продолжала Шарлотта. Поведение младшей сестры всегда тревожило ее, хотя она и объясняла ошибки Брайн молодостью и наивностью. — Тебе уже пора стать взрослее и научиться нести ответственность за свои решения.

Брайн лишь молча курила и рассматривала свое отражение в зеркале. Стоило посильней прищурить глаза, как оно будто исчезало. Оставалось только кудрявое облачко пепельно-синего цвета, похожее на легкий дымок, которое почти тотчас таяло в воздухе.

— Тебе хоть раз в жизни доводилось слыхать о любви? — неожиданно спросила она. — Или ты знать об этом не знаешь?

— Хм, любовь! — пренебрежительно фыркнула Шарлотта — Какой-то детский подход к серьезным вещам. Ты рассуждаешь точно как моя двенадцатилетняя падчерица. Быть реалистом, кажется, еще не преступление. И не мешает сохранять ярко выраженную индивидуальность. Ты еще расскажи мне, что на ночь читала «Дневник Анны Франк». Пора стать взрослой девушкой, Брайн.

— По крайней мере, Анна Франк погибла ради важной цели.

— Выслушай, что я тебе скажу. Эта Анна Франк погибла потому, что в мире нашлись жестокие, ужасные люди. Только поэтому. Все остальное, что болтают о ней, — просто ерунда и несусветная глупость. А тебе надо устраивать собственную жизнь, раз у тебя есть такая возможность. У Анны Франк ее не было, а у тебя есть. Ты живешь в Лондоне, и у тебя на пальце огромный бриллиант, подаренный женихом. Так что кончай свои глупости.

Брайн отбросила сигарету. К гостям в зал она не вернется, это она уже решила. Сжатые губы, нервное подрагивание век — словно готовая взорваться бомба. В минуты, когда ею овладевал дух непослушания, лицо ее приобретало особое выражение; странное дело, она даже становилась немного похожей на Люси, когда та открывала книгу.

— Ты, кажется, намерена послать все к черту? — Шарлота не на шутку рассвирепела. — Мы, как дураки, съехались сюда. Тедди — великолепный парень и по тебе буквально с ума сходит. У тебя появилась отличная возможность построить прекрасную жизнь с нормальным человеком.

Брайн расхохоталась. Стала расстегивать замочек на сумочке. Сестра подумала, что она хочет достать еще одну сигарету, но в руках молодой женщины блеснули маникюрные ножницы.

В пору своей тайной жизни Брайн поселилась с мужем на Манхэттене, в доме на Девятой авеню. Едва ли в Нью-Йорке существует лучший адрес, но ей не было до этого дела. Она забросила учебу, разорвала все контакты с семьей. И тот, кого она любила, женился на ней, зарегистрировав их брак в мэрии, хотя никогда не подчинялся правилам и обычаям общества. Отъявленный социалист и вольнодумец, он сделал это ради нее. Впрочем, ради нее он бы пошел на что угодно, и он никогда не корил Брайн тем, что она избалованна, или глупа, или беспечна. Между ними даже не было интимных отношений до того, как они оформили свой брак официально. Ей было ужасно смешно слушать, когда этот мужчина, у которого была, наверное, целая сотня женщин или даже больше, уверял, что вполне готов ждать сколько угодно. Но он считал, что Брайн достойна такого отношения.