Королевство руин - Кей Си Кин

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — прохрипела я, сжимая руки по бокам, пытаясь оттолкнуть его, ударить кулаком в лицо… что угодно, но я застыла и нахожусь в его власти.

— Не прикидывайся дурочкой, Адди. Тебе это не идет.

Я пожимаю плечами, пытаясь вести себя как можно более непринужденно, но мы оба знаем, что это притворство. — Я трахнула твоего друга. Теперь ты должен позволить кому-то бросить мне вызов. — Такова логика, которой я придерживаюсь, но вся надежда на то, что она сработает, испаряется, когда его ухмылка превращается в полноценный оскал.

— И это то, что ты сказала Броуди? — спрашивает он, его палец все еще танцует нежнейшую последовательность движений над моим входом. Я киваю, не в состоянии подобрать слова, сосредоточившись на том, чтобы дышать ровно. — И что он сказал?

Воспоминание мелькает в моей голове, но я отмахиваюсь от него. — Это не имеет значения.

— А по-моему, имеет, — настаивает он, зарабатывая очередное закатывание глаз.

— Конечно, для тебя это так.

— Насколько ты была отрезана от реальности, Адди?

Мои ноздри раздуваются, и я не уверена, из-за его ли это дурацкого вопроса или из-за того, что его пальцы замерли. — Не очень.

— Ты уверена? — настаивает он, наклоняясь ближе, так что его губы касаются моей щеки, пока он говорит.

— Что это значит? — Я ненавижу, что продолжаю задавать вопросы. В каждой ситуации, в каждый момент я выхожу из себя, стремясь узнать больше. Мое любопытство становится обузой, и на данном этапе я уверена, что это приведет меня к смерти.

— Это значит, что в этом мире мужчин больше, чем женщин.

— Я это знаю. — Но какое это имеет отношение к настоящему моменту?

Он сдвигается, откидывая мою голову назад, чтобы заглянуть мне в глаза, когда произносит свои следующие слова. — Ты также должна знать, что это означает, что мужчины делятся. — Я сглатываю, и он чувствует это движение под своей ладонью, а его ухмылка становится все более зловещей с каждой проходящей секундой. — Мне нужно объяснить тебе более конкретно?

Его мудацкое отношение выводит меня из себя, возвращая в настоящее и заставляя остро осознавать, что мне нужно установить между нами как можно большую дистанцию, прямо сейчас, прежде чем я совершу какую-нибудь глупость.

— Нет. Ты ясно выразился. Теперь ты можешь идти.

— Я никуда не уйду, — выдыхает он мне в ухо, проводя пальцем по моему клитору, чертовски медленно раздвигая мои складочки и рисуя круги вокруг и без того напряженного бугорка.

Черт.

Я хлопаю ладонями по его груди, молча гордясь собой за то, что делаю это, но, когда я толкаю его, он усиливает давление на мою сердцевину.

— Жестче, Адди. Мне нравится жестче, — хрипит он, прижимаясь всей своей длиной к моему бедру, и я сдерживаю стон. — И, честно говоря, знание того, что мой друг, мой брат трахнул тебя несколько часов назад, только заставляет меня еще больше хотеть быть внутри тебя сейчас.

Усмехнувшись, я качаю головой, когда он крепче сжимает мое горло. — Забудь об этом.

— Хочешь сказать, что ты этого не чувствуешь? В глубине души ты знаешь, что тебе нравится тот факт, что ты заявила на меня права на дуэли. Тебе нравится, какой сильной ты себя ощущаешь, но больше всего тебе нравится, что большой злой волк оказался у тебя в кармане. Признай это, или я с радостью докажу тебе это. — Он вдалбливает слова в меня, проникая двумя пальцами в мое лоно.

Моя спина выгибается дугой, а мои пальцы впиваются в его футболку.

Блядь. Блядь. Блядь.

— А теперь вопрос: тебе больше нравятся преимущества, которые дает победа в дуэли, или титул, который ты теперь носишь? — Его пальцы кружатся, заставляя мои ноги дрожать.

Он чувствует желание в моих венах и мгновение спустя усаживает меня на туалетный столик. Полотенце распахивается, оставляя меня полностью голой, пока он не насытится. Его пальцы не останавливаются. Не то чтобы я хотела этого; сейчас мое тело контролирует ситуацию.

Я хватаюсь за край туалетного столика, не находя слов, пока он обдает дыханием мои соски, ухмыляясь, когда они затвердевают, жаждая его внимания.

— Скажи мне, что ты этого не хочешь, — бормочет он, хватая меня за талию так, что моя киска оказывается на краю туалетного столика. Он раздвигает мои ноги, чтобы получить легкий доступ к тому, что ему нужно, и опускается на колени. — Скажи мне, что ты не хочешь, чтобы я попробовал тебя на вкус.

Мое сердце бешено колотится, когда я смотрю на него сверху вниз. — Я не знаю, — прохрипела я, ложь очевидна даже для моих собственных ушей.

— Скажи это громче. — Он проводит языком от входа к клитору. С моих губ срывается стон — грубый, отчаянный и нуждающийся.

Проклятье.

Он повторяет движение, и мое тело содрагается от желания. Моя голова откидывается назад, глаза закрываются, но я вздрагиваю, когда моя голова ударяется о зеркало позади меня. Черт, это больно, но адреналин, бегущий по моим венам, не дает мне сосредоточиться ни на чем, кроме Кассиана у меня между ног.

Его пальцы находят самый упоительный ритм, когда он покусывает мой клитор, и я беспомощна перед экстазом, который овладевает мной. Мне некого винить, кроме себя. Я хочу этого, а хочу ли я признать это вслух или нет — это уже другая история. История, в которую я даже не хочу погружаться в данный момент, но единственное, что мешает мне достичь пика эйфории, — это, безусловно, я сама.

Моргнув, я обнаруживаю, что его взгляд уже прикован ко мне, и когда он загибает пальцы и проводит зубами по моему клитору, я распадаюсь на части.

Я не могу сдержать свои крики, когда кончаю на его язык. Мои конечности обмякают, когда я спускаюсь с пика пронзившего меня удовольствия, но у меня нет ни секунды, чтобы насладиться послевкусием, прежде чем меня ставят на ноги. Я теряю равновесие, когда он кружит меня, и мне приходится несколько раз моргнуть, прежде чем я могу заставить свой взгляд остановиться на нашем отражении в зеркале, как раз вовремя, чтобы почувствовать головку его члена у моего входа.

Наши взгляды встречаются в зеркале, мой пульс грохочет в ушах, но, когда на нас опускается тишина, ее быстро нарушает скрип открывающейся двери.

— Убирайся к чертовой матери, — рычит Кассиан, его голос мрачен и искажен, но дверь снова