Граница тьмы - Марго Айсли
Сестра отстранилась и улыбнулась:
— Что мы всё обо мне, ты расскажи, как учёба, как освоилась?
— Ну…нормально, привыкаю потихоньку. Но мне так не хватает мамы и тебя. Особенно злит, что приходится скрываться и врать. Мы в одном городе, а я не могу хотя бы раз в неделю возвращаться домой.
— Понимаю, — кивнула она, — я просила маму, чтобы ты пришла под каким-либо предлогом, но она сказала нельзя. Но я надеюсь, ты будешь на моей свадьбе, я её уговорю, вот увидишь. Да и на следующей неделе праздник урожая, ты тоже ведь обязана там быть по традиции, значит ещё увидимся!
— Обязательно, — улыбнулась я.
Какая же она милая, красивая, и такая любимая, родная… Увидев сестрёнку после разлуки, я остро ощутила, как же мне её не хватало всё это время. Хотелось прижаться и никуда никогда её не отпускать. Я отпустила руку и снова крепко обняла её, уткнувшись в светлые локоны, как всегда пахнущие розами. Так мы и стояли, обнявшись и радуясь, что мы снова вместе.
Дверь дальней комнаты открылась, и к нам вышла мама. Величественная, как всегда, даже в этой простой накидке. Я кинулась к ней и крепко обняла.
— Дай я рассмотрю свою доченьку, ох, какая бледная и худая! — покачала мама головой, откинув длинные пряди с лица, — не высыпаешься?
— Всё нормально, мама, просто я всегда бледная.
— Магистр Ильтар говорит, ты делаешь успехи, и про помощь в больнице он рассказал. Я так горжусь тобой. Не зря мы отправили тебя учиться.
— Мама, Амелия ведь будет на свадьбе? — задала давно мучивший нас обеих вопрос сестра. — Мы же ей даже платье не подобрали, а времени в обрез. Да и на празднике через неделю? Она же должна быть по традиции!
Выражение маминого лица не изменилось, а вот в глазах промелькнула тень. Немного помолчав, она ровным тоном ответила:
— Мне жаль, но не будет.
— Что? — одновременно воскликнули мы с сестрой.
— Девочки, поймите, пожалуйста, мы с отцом вас очень любим, но мы не можем рисковать и так не самым лучшим образом придуманной тайной. Тебе, дорогая, нужно спокойно доучиться, а потом ты вернёшься домой и будешь с нами. А твои мысли, Амалика, теперь должны быть заняты новым домой и супругом.
— Я буду с вами, но без неё! — не сдержалась я.
Неужели она не понимает, как это важно?
— Но мама! — воскликнула сестра, — я ведь уезжаю навсегда, неужели не важно, что мы никогда больше не увидимся? Это совсем никого не волнует?
— Девочки, — спокойно продолжила мама, — вы пока очень молоды и воспринимаете всё слишком близко к сердцу. Вы привыкнете, обещаю. А праздник урожая и вовсе не такое событие, чтобы тебе там присутствовать, Амелия, — посмотрела она на меня строгим взглядом.
Я на минуту потеряла дар речи, открывая и закрывая рот, словно рыба. Я думала, что мы будем обсуждать, как меня привезут на свадьбу, а вместо этого мне говорят, что я там не нужна?
— Но дело не в празднике урожая и не в самой церемонии, — почти кричала я, — дело в том, чтобы побыть с сестрой! Мы были неразлучны, а теперь, в такой важный для неё момент, перед её переездом в другое совершенно чужое королевство, мы не сможем побыть вместе из-за какой-то никому не нужной маскировки?
В конце речи голос сорвался, и на глаза выступили слезы. Я даже не пыталась их сдержать.
— Сбавь тон, дорогая моя, это не обсуждается, — жестко оборвала меня мама. — Отец так решил, а значит, так будет правильно.
— Для отца правильно лишь то, что важно для короны, наши чувства не в счёт! — зло выпалила я.
Мне уже было всё равно и на тон, и на то, что я говорю. На меня опять наплевали!
— Замолчи, Амелия, — начала выходить из себя мама. — Отец заботится о вас, когда-нибудь, повзрослев, ты это поймёшь, а сейчас ты подчинишься и перестанешь себя вести, как маленький избалованный ребёнок. Эта истерика никому не нужна.
Сестра тихо плакала и переводила взгляд с меня на маму, не зная, что сказать, а мамино лицо не выражало абсолютно ничего, как и всегда, разве что в глазах сквозило раздражение. Я смахнула слёзы, размазывая по лицу макияж, так заботливо сделанный Ирмис.
— Отец печётся только о своих интересах, — процедила я, — что ж, прекрасно! Я, наконец, поняла! Я не важна для семьи, пока не буду требоваться в качестве живого талисмана-оракула. Плевать, что самый дорогой мне человек на этом свете уезжает навсегда. Плевать, что скорее всего мы больше не увидимся. Плевать, что я буду жить под придуманной личиной и годами лгать всем в лицо. На всё плевать! Ведь отец решил, что так правильно! А мы обязаны подчиниться, ведь как иначе? Раз приказали, значит слушай и беспрекословно подчиняйся!
— Не смей… — начала мама, но я её оборвала.
— Знаете, что? Хватит! Пусть отец идёт к Хорту. И все, кто с ним согласен, пусть следуют вслед за ним!
Я рванулась к двери и не остановилась, даже когда сестра позвала меня, пытаясь вернуть обратно. Я побежала вниз по улице, не разбирая дороги, просто хотелось убраться как можно дальше. Давящий комок разрастался в груди и не давал дышать, слёзы заливали глаза, застилая их пеленой. Хотелось сжаться в комок и кричать во всю глотку от бессилия, но я лишь бежала и бежала, пока не выдохлась окончательно.
Как они могли так со мной поступить?! Всегда! Всегда интересы короны на первом месте! Да никто и не заметит, что некоей ученицы не будет в день свадьбы, можно ведь было что-то придумать, масса вариантов, но отец выбрал самый простой для себя, просто отпихнув, как ненужную ветошь. Я лишняя в этой семье. Не хочу их больше видеть, никогда! Не хочу возвращаться во дворец и служить до гроба талисманом. Ничего не хочу, к Хорту их всех. Соберусь с силами и просто сбегу вслед за сестрой.
Утопая в давящей боли с головой, я просто брела и брела, пока не очутилась на берегу озера. В башню идти не хотелось, я просто закуталась в мантию и села на мокрую от проступившей росы траву. Слёзы катились, не останавливаясь, но обида настолько захлестнула меня, что вытеснила все мысли из головы, оставив лишь обжигающую ненависть. Когда плакать было уже нечем, я тупо сидела и смотрела, как гаснут огоньки в домах на том конце озера. Когда погас последний, погасло и что-то внутри. Время будто застыло. Так я и сидела в тишине,
