Пойманная в ловушку (ЛП) - Робертс Тиффани

Когда она пошевелилась, что-то потекло из ее киски.

Стараясь дышать ровно и спокойно, Айви скользнула рукой между бедер и осторожно коснулась своего лона, ощутив нежную плоть. Там что-то было, что-то густое и влажное, что также покрывало внутреннюю поверхность ее бедер.

Семя Кетана.

Это было последнее свидетельство, которое сделало все воспоминания реальностью.

О Боже, у нее был секс с пришельцем-пауком и… и… ей это понравилось.

Нет, она это любила.

Айви прижала ноги к груди и уткнулась лицом в колени. Она ждала отвращения, ненависти к себе, сожаления, ждала любой мысли, что то, что она сделала, было неправильно, неправильно, неправильно…

Но ни одна подобная мысль не появилась.

Каждое прикосновение, каждая ласка, каждое движение его члена внутри нее были приятными. Ее тело не заботило, что он нечеловеческое существо, не заботило, что у него четыре руки, шесть ног и восемь глаз; оно просто жаждало ощущения его кожи на своей, его рук по всему ее телу, его члена, погруженного глубоко в ее киску.

Она страстно желала его.

Айви провела дрожащей рукой по волосам. Что… что это значило? Кем это сделало ее?

Отбросив эти мысли, она заставила себя подняться на ноги. Еще больше семени Кетана потекло по внутренней стороне ее бедер. Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох и медленно выпустила его. Ей казалось, что ноги подогнутся в любой момент. Она не знала, была ли она в состоянии шока, или это было результатом того, что… ее тело по-настоящему любили.

Она открыла глаза и протянула руку к стене ища опоры, пока пробиралась в заднюю часть гнезда. Взяв бурдюк с водой и используя ту же ткань, что и накануне вечером, она вымылась и вытерла между ног.

Когда Айви возвращалась к кровати из пушистого шелка, ее взгляд упал на платье, сшитое для нее Кетаном. Оно было аккуратно сложено рядом с постелью. Она подняла его, и шелк с тихим звуком развернулся. Она никогда бы не подумала, что кто-то вроде Кетана — такой большой, такой опасный, хищник в расцвете сил — может создать что-то настолько тонкое, замысловатое и изящное. Нити мерцали в неверном утреннем свете, который проникал сквозь ткань на входе.

Айви только успела натянуть платье, когда гнездо подпрыгнуло и закачалось, сигнализируя о возвращении Кетана.

Солнечный свет, упавший на его шкуру, когда он вошел, заставил некоторые из его шрамов резко выделиться; они были похожи на карту его прошлого, его битв и борьбы, и она внезапно обнаружила, что ей хочется прикоснуться к каждому из них. Чтобы узнать о каждом из них.

Когда Кетан встретился с ней взглядом, он приподнял жвала в своем подобии улыбки, и Айви не смогла удержаться от ответной улыбки. Он снял с плеч сумку и потянулся назад, чтобы откинуть свисающую ткань, позволив свету полностью проникнуть в гнездо. От этих движений его волосы, собранные в пучок черного, белого и фиолетового цветов, рассыпались по плечам.

— Эм, привет, — Айви слегка поджала ноги, чувствуя себя более застенчивой и неловкой, чем когда-либо.

Держа сумку за лямки, Кетан подошел и поставил сумку на пол перед ней.

— Привет, Айви.

Ее ноги застыли на месте, когда он протянул руку и обхватил ее затылок. Кетан наклонился, прижался своим лбом к ее и закрыл глаза, издав довольный возглас. Одна из его передних ног обхватила ее икру, шкура была теплой, а волоски мягкими. Мгновение спустя он поднял голову, зарылся лицом в ее волосы там, где шея соприкасалась с плечом, и глубоко вдохнул. Следом раздался низкий гул.

Айви прижала руки к его груди: его сердца бешено колотились под ее ладонями. Хотя Кетан всегда был нежен с ней, но никогда настолько любящим. Это было… приятно.

Что-то влажное скользнуло по ее шее сбоку, поднимаясь и дразня чуть ниже уха. У Айви перехватило дыхание. Ее пальцы сжались на его груди, а соски затвердели, превратившись в маленькие болезненные точки.

Одного воспоминания о его ловком языке между ее ног было достаточно, чтобы возбудить ее, но это чувство заставило ее внутренности сжаться, а клитор запульсировать.

— Твоя кожа сладкая, моя сердечная нить, — сказал он, — но твой запах слаще.

Она хихикнула, из-за нервов ее смех был немного дрожащим.

— Ты уверен, что не собираешься меня съесть?

Он защебетал и отодвинулся от нее, хотя и неохотно, чтобы наклониться за своей сумкой и открыть ее. Он достал из нее две пригоршни свежих фруктов.

— Нам придется довольствоваться этим. Кетан не ест Айви, — игривость светилась в его глазах, но это не могло затмить голодный огонек, когда он устремил свой взгляд на нее. — Но я снова буду пить из тебя, моя найлия.

У Айви перехватило дыхание. Ее кровь разогрелась, и тепло разлилось внизу живота. Она сжала бедра.

— Кетан…

— Сначала ты должна поесть, — он взял лунноцветный фрукт из кучи, которую держал в нижних ладонях, и когтем большого пальца надрезал его кожуру, позволив вытечь слабой струйке сока.

Ее взгляд остановился на его руках, когда он ловко оторвал кожуру от фрукта и отрезал от нее дольку. Движения его пальцев и когтей было таким контролируемым, таким точным; она жаждала снова почувствовать их прикосновение на своем теле. Везде на своем теле.

Нет. Нет, это было всего лишь раз. Мы… мы не будем делать этого снова. Я человек, а он… он врикс. Пришелец.

Это неестественно.

Ведь так?

— Кетан, что… случилось? — спросила Айви.

Кетан наклонил голову, неуверенно подергивая жвалами.

— Что ты имеешь в виду, Айви?

— Прошлой ночью, когда ты связал меня, и мы… когда мы…

— Мы спарились.

Щеки ее пылали, она опустила взгляд.

— Я знаю это. Но… что произошло? Почему ты вдруг… сделал это?

— Потому что ты моя, — он поднес дольку фрукта к ее рту. — Теперь ешь.

Айви посмотрела на фрукт и моргнула. Что? Нахмурив брови, она мягко оттолкнула его руку.

— Что ты имеешь в виду, потому что я твоя?

— Я завоевал и заявил права на тебя. Ты моя пара, — он снова поднес фрукт к ее рту, на этот раз более настойчиво. — Теперь ешь, Айви. Я не допущу, чтобы моя сердечная нить голодала.

— Я не голодна, — сказала она, делая несколько шагов назад. Это была ложь — она умирала с голоду, — но прямо сейчас она пыталась осознать его слова. Неужели он… Правильно ли он их произнес? Понял ли он их? Действительно ли он имел в виду…

— Итак, ты говоришь, что завоевал меня прошлой ночью для спаривания. Потому что ты хотел секса, верно? Это все?

— Потому что ты моя пара, — твердо сказал он, опуская руку. — Как я связал тебя, так и мы теперь связаны. Наши нити переплелись, — он скрестил два пальца на свободной руке. — Они как одно целое. Мы как одно целое.

— Но ты… ты не можешь просто так это решить!

Его жвалы опустились. Он положил все фрукты на пол и быстро поднялся, одним движением приблизившись к ней. Прежде чем она успела отреагировать, он обхватил ее руками и притянул к себе. Его застежки обхватили ее талию и зафиксировали ее там.

Айви прижала ладони к его груди и уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Восьмерка пожелала, чтобы я нашел тебя, — прорычал он. — И с того момента, как я увидел тебя, прикоснулся к тебе, почувствовал твой запах, я знал, что ты моя. Никто не ходил в то темное место, кроме меня. Никто не мог найти тебя, кроме меня. Потому что тебе всегда было суждено стать моей, Айви. Все мои поиски были направлены на тебя, хотя я и не знал этого. И все твое ожидание было ради меня.

— Но ты врикс, а я…

— Ты моя женщина. Моя пара, моя найлия, нить моего сердца, — он схватил ее за подбородок одной из своих рук, приподнимая ее лицо и заставляя посмотреть ему в глаза. Его глаза горели ярче и жарче солнца, и весь этот жар — все это желание — было направлено исключительно на Айви. — И если мне придется завоевывать тебя снова и снова, чтобы ты поняла, я это сделаю.

Айви прерывисто вздохнула. Нужда, охватившая ее изнутри, расцвела, распространяя жар по всему телу. Ищущее прикосновение его застежек к ее бедрам и заднице через платье послало электрический ток по ее коже. Она провела ногтями по его груди.