Ненавижу магов (СИ) - Власова Мария Игоревна
– Сейчас ваша очередь показывать, на что способны. Так что можете использовать свою магию не для того, чтобы победить, а чтобы просто выжить.
Клара поглощает своей аурой все вокруг, заполняя ее темнотой и ужасом. Вот только я его не чувствую и хорошо всех вижу по ауре. Самое странное, что несмотря на то, что великанша движется в своей черной ауре, ее зеленая сердцевина как будто сжимается и тускнеет в ней. Зеленый цвет исчезает и становится белым, прямо как аура министра, она тоже меняет цвет, как и Кларина. Кажется, я теперь понимаю причину, из-за которой в штабе полицаев висят объявления с описанием великанши и отчего так злился министр, и странно ведет себя сама подруга. Похоже, ее мечта осуществилась.
***
Случилась эта неприятная история много лет назад, жарким летом. Сестры вернулись домой на летние каникулы, и вовсю издевались надо мной своими выходками – видите ли, им в нашей, всеми забытой деревеньке скучно. Мне же скучать не было времени, рано утром вставать, покормить живность, отправить на выпас коров, да еще и приготовить завтрак на эту ораву баб. Не понимаю, как они жили-то до моего появления на свет? Ни одна не умеет готовить, с трудом могут постирать собственные вещи, но каждая умеет ныть, что грязно вместо того, чтобы убрать самой. Единственная радость в жизни – понимание, что скоро осень, и они уедут по своим академиям, и станет легче. Когда их нет, мама ведет себя совсем по-другому, готовит, убирает. Да и папа меньше пьет, мы с ним ковыряемся в машинах – это так весело. Так что, стиснув зубы, жду, когда забот станет меньше, как и орущих баб в доме.
– Ирка! – кричит Ирланда, моя четвертая сестра с тряпкой наперевес.
В спортивной форме стоит в оконном проеме – это я ее так попросила окна вымыть. Она же водный маг, после учебы собиралась пойти в пожарные, да потом как-то не срослось. Таз с водой перевернут, это Ирка споткнулась об него.
– А нечего его тут расставлять! Здесь, между прочим, люди ходят! – возмущается наша десятая, пиная таз с каменной лестницы на землю.
– Так то люди, а то ты! Бегемот наш родной! – завопила страдалица, лишившись таза.
– Я хотя бы не такая курица, как ты! – возмущается наша самая пухленькая.
Русые волосы Ирка в красный покрасила уже в выпускном классе огненных магов, а туда попасть тяжело, особенно если не имеешь родового огня. Вот поэтому нашу боевую Ирку все время задирают, а она то в драки влезает, то грусть сладостями заедает. Вот только в этот раз сладостей нет, ибо мама, увидев свою дочурку в таком виде объявила, что ей пора худеть, и все сладости из дома исчезли. Так что эти двое снова начали драться, водяные залпы сталкивались огненными шарами, наполняя дом паром. Когда разрушат что-то, им влетит от мамы, и лишь тогда успокоятся. В это время я перебирала двигатель машины ведьмы вместе с папой.
– Вечно от этих баб одни проблемы, – бурчит отец из ямы.
– Не то слово, – соглашаюсь с улыбкой, но тихо, а то у них слух хороший.
– Ах ты, стерва, волосы мне подпалила! – визжит Ирланда.
– Так затуши, ты же водница, или не можешь? Ну, и какой из тебя пожарный? – смеется Ирка, отходя на безопасное расстояние, почти до нашего гаража.
– Получай! – заводится та, и Ирку сносит волной дальше на огород.
– Ну, хоть огурцы полили, – вздыхаю, слыша, как хохочет отец.
– Ну, и кто тут не может? Вода намного сильнее огня! – триумфально взмахнула рукой сестрица.
Так улыбается злорадно, и не скажешь, что учится на целителя третий год подряд. Ей бы замуж уже, чтобы глупостями всякими не занималась. Хотя нашей Инге это не помогло, ещё больше стервой сделало.
– Ещё чего! – шипит Ирка, и Ирланда летит прямиком в курятник.
Кажется, я теперь знаю, кто побеждает в драках в этом классе огневиков. Курицы орут, сестры тоже орут, перья разлетаются по воздуху под громкий смех Ирки на манер самого страшного героя. И плевать, что вся мокрая и грязная, зато сестра вся в экскрементах куриных и перьях.
– ИРКА! – вопит наша красавица и снова уносит волной бедолагу на огород.
– В этот раз и помидоры полили, какие молодцы, – комментирую отцу с иронией.
Папа хихикает, поднимаясь из ямы, даю ему полотенце, чтобы вытер руки.
– Ну, давай, садись за руль, – говорит с улыбкой.
С трепетом открываю дверцу, сажусь на сидение водителя и замираю от трепета. Люблю машины, никакой магии – одна механика. В те времена я мечтала стать водителем, пускай женщин водителей и не было раньше. Руки дрожат от предвкушения, когда кладу их на руль, обитый кожей.
– Нравится? – спрашивает папа, улыбаясь и все еще потирая руки.
– Да, – признаюсь с удовольствием.
– Когда-нибудь мы с тобой соберем такую же, хорошо? Нет, давай еще лучше, соберем «Гонщика»! – с энтузиазмом делится своими мечтами родитель.
Садится на соседнее пассажирское сидение, с улыбкой смотрит, как я с нежностью глажу обивку.
– Из тебя бы парень вышел бы вот такой! – он показывает большой палец, любит так говорить обо мне.
Улыбаюсь, не хочу обидеть его, главное, что между нами хоть какая-то связь, а не как с мамой. Вот, кстати, и она выходит из дома нарочно медленно и важно, как королева, не меньше.
– Что здесь происходит? – спрашивает холодно, тем самым останавливая драку двух сестер, уже перешедшую на стадию кулачного боя.
– Ничего, мама! – отвечают они поспешно, поднявшись из грязи и опустив низко головы.
Мама для нас куда бо́льший авторитет, чем папа. Возможно, потому что папа как бы ни ругался, все равно нас любит, дарит подарки, заботится. С мамой все не так: у нас здоровая конкуренция, одной Изе не приходится бороться хотя бы за шанс с ней поговорить. Опускаю голову, не хочу, чтобы она меня заметила. Все время ругается, когда видит меня возле машины, говорит, что это не женское занятие, но и девушкой меня никогда не называет.
– Почему здесь такой бардак? Где Пенелопа? – ее голос становится еще строже, вжимаюсь в кресло, но знаю, что это не спасет.
– В гараже, – сдает с потрохами меня Ирланда, Ирка толкает ее в бок локтем за это.
– Опять? – прохладно отзывается мать и смотрит в сторону открытых дверей гаража, на нас.
Нехотя открываю дверь и выхожу из машины.
– Как-нибудь в другой раз научишь, – криво улыбаюсь хмурому отцу.
– Пенелопа!
– Да, мама, – иду к ним и встаю рядом с сестрами.
– Ты где была, что они такой бедлам устроили? Из-за чего этот сыр-бор? – ее зеленые глаза смотрят на меня с негодованием.
От этого взгляда, как обычно съежилась, виновато опуская голову. Мать нельзя злить, она уже много лет болеет… из-за меня.
– Я попросила Ирланду помыть окна, – начинаю рассказывать, но она жестом приказывает заткнуться.
– Так всё это из-за тебя? Так возьми и убери, пока соседи не увидели этот стыд. А вы, клуши, идите, умойтесь живо!
– Да, мама, – повторяем мы хором ей вслед, когда она отворачивается и уходит в дом.
– Вечно все из-за тебя! – шипит Ирланда и толкает меня в плечо, проходя мимо.
– Не бери в голову, она просто тупая. Может, тебе помочь? – спрашивает в свою очередь Ирка, оставшись.
Странно это, раньше она вела себя так же, как и остальные сестры, так же как Ирланда. Похоже, перевод к богатым избалованным огненным магам изменил ее отношение ко мне.
– А что ты можешь сделать? – улыбаюсь, поднимая злосчастный тазик.
Масштаб работы тут не шуточный, грязь и перья по всему двору, да ещё и сам курятник накренился.
– Могу поджечь, – улыбается сестрица.
– Вряд ли это обрадует маму, – говорю с грустью и берусь за большую метлу из ивовых прутьев.
– Ее вообще никогда ничего не радует, – бросает отец, с недовольным видом проходя мимо нас.
– Пенелопа! – кричит в этот раз Иза, появляясь возле калитки.
– Что такое?
– Бросай всё, тебя хочет видеть Провидица, – на одном дыхании выговаривает сестрица, и из моих рук выпадает метла.
Что снова? Она снова хочет сделать это со мной? Руки задрожали, мысль бежать, куда глаза глядят. Останавливает лишь понимание, что все равно догонят, найдут и тогда будет еще хуже.
