Тайная невеста мага - Маришка Вега

– Чёрное? – шёпотом спросила Грина.– Но это же траурный цвет.

– А у нас будет семейным, типа родовым. Чёрное с серебром. Тёмный маг всё-таки.

– Оригинально, такого точно ни у кого не было, – усмехнулась Кира. – Запомнят надолго!

– Ещё неизвестно, кто придёт на эту церемонию. А то испугаются и не покажутся.

– Будут все, – твёрдо сказала Кира, – там же будет Император, и не явиться на такое мероприятие – это всё равно, что прилюдно оскорбить его семью.

– Ого, хотя верно. Я просто забыла.

Тут карета остановилась, и мы вышли на улицу. Девушки направились в будущий салон, где уже трудились с раннего утра мастера, а я пошла к мэрии.

Посмотрю, как у них тут всё устроено, а потом буду уже свои варианты предлагать, так я решила.

На входе меня встретил клерк или секретарь, даже не знаю, как его назвать. Я сообщила о цели своего визита. Мужчина совсем не удивился, поэтому я подумала, что тут частенько зеваки рассматривают, кто на ком женат.

Меня проводили в отдельную комнату, где стояли три стола. На одном лежал светлый фолиант, в котором чёрными чернилами, красивыми буквами с завитушками были записаны имена родившихся магов. Напротиврасполагался чёрный фолиант, где строгими ровными буквами внесены имена умерших магов и причина их смерти. А на третьем столе – фолиант, в котором записи велись цветными чернилами: наверное, по виду магии.

Я замерла в нерешительности. Впервые я испытывала такое острое чувство неловкости, будто вторгаюсь туда, где мне нечего делать.

– Вам нужна помощь? – спросил молодой мужчина.

– Нет, спасибо, я сама справлюсь, – ответила я и прошла вперёд.

Работник мэрии кивнул мне и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Робко приблизилась к книгам, они привели меня в такой трепет. Я на минутку замялась, но всё же подошла к записям о смерти. Пролисталадо того дня, когда появилась в этом мире.

Запись гласила: «Число и год. Мирибель Лингвуд, умерла из-за отделения души от тела».

Я отпрянула от книги.

Быстро развернулась ко второй и открыла ту же дату. Запись за тоже число и год, где значилось: «Мирибель Лингвуд родилась вследствие нахождения душой тела».

Я бездумно отошла к третьему фолианту, прочитывая имена последних пар, сочетавшихся браком. В глазах почему-то стояли слёзы, и я плохо видела сквозь них.

Начала дышать медленно и размеренно, чтобы успокоиться. Вот чего я, спрашивается, расстроилась?

Уже всё хорошо. У меня новая счастливая жизнь. Мужчина, который меня любит, и который хочет на мне жениться. Причин для слёз нет. Я улыбнулась и снова опустила глаза в книгу.

Третья запись снизу гласила: «Браком сочетались тёмный маг, лорд Найт, герцог Найтенгем, и леди Мирибель Лингвуд, громовержец». Его имя и титул были внесены чёрными чернилами, а мои – серебряными.

Я тупо хлопала ресницами, так как мой мозг отказывался понимать то, что я видела.

Как мы поженились и, главное, когда? Почему я не помню этого знаменательного события? Опять стала задыхаться. Что происходит?

Я попала в брак без сознания?

Стоп! Какая-то мысль не давала мне покоя. Дата! Я ещё раз на неё внимательно посмотрела. Точно, то был день, когда я лежала в коме в своей спальне.

Я была в тот день без сознания. Заметила руну на моей руке серебряного цвета, которая якобы заперла во мне тьму. А может, не заперла? Что они со мной сделали?

Надо успокоиться. Я уже неплохо изучила Рива. Он бы не стал делать ничего плохого, но почему я тогда не в курсе?

Я потёрла виски. Голова просто раскалывалась. Надо пойти домой.

Я вышла, и мне вызвали карету. Ехала как сомнамбула, ничего меня не трогало, хотелось сесть в уголок и обнять коленки. Самый важный шаг в моей жизни я не запомнила, и, главное, меня даже не спросили.

Не успела я войти в дом, как ко мне вышел дворецкий и сообщил, что меня ждёт художник. Хотелось закричать, но я лишь кивнула.

В комнате я застала Лонди.

– Леди Мири, какое платье для портрета вы хотели бы надеть?

– Всё равно, хотя нет, то тёмно-фиолетовое, бальное. Оно будет отлично смотреться на белой обивке и падать на пол складками.

– Сейчас принесу.

Она меня переодела, расправила подол, а волосы подколола гребнями. Чуть подкрасили глаза для большей выразительности. Надела бриллиантовое колье с сапфирами.

Я спустилась к художнику. Он окинул меня одобрительным взглядом и предложил присесть так, как хочу выглядеть на портрете.

Полулегла на кушетку, красиво разместила складки юбки, ножка кокетливо выглядывала из-под подола.

– Вы можете не думать обо мне, я тихо буду рисовать вас, – сказал хмурый дядька.– Когда вы окончательно обо мне забудете, картина оживёт.

О чём он? Хотя какая разница, тут вопросов – воз и тележка. Сегодня не лучший день для рисования. Я невольно поджимала губы и смотрела в одну точку. Тело быстро затекло, и я уже мечтала переменить позу, мысли метались перепуганными птицами в голове.

Что я скажу магу, когда он вернётся? Или не говорить и посмотреть, что будет? Может, Рив пытался снять проклятие? Но не вышло, судя по тому, что ничего не изменилось.

Я вздохнула. Нет, он не мог. Значит, что-то не так пошло в ту ночь, но мне не объяснили этого. Может, нельзя? Или я сама должна догадаться.

Боже! Что думать? Я схватилась за голову, руки машинально вынули гребни и кинули их на шкуру. Я пропустила волосы сквозь пальцы. Так гораздо лучше!

Так и лежала, смотря в иллюзорный огонь в камине, запустив одну руку в волосы, а другую бессильно уронив на колени.

Я не смогу промолчать. Актриса из меня аховая. Рив заметит, что я чураюсь его. Спрошу прямо! А то как маленькие!