Кристин Фихан - Темное золото
— Ты великолепно выглядишь, Александрия, — сказал Эйдан еле слышно.
Голос ласкал кожу, как бархатное платье. Она не могла разобрать выражение его лица, чувствуя только пристальный взгляд глаз цвета расплавленного золота.
— Я вернусь пораньше, — пообещала Алекс, заикаясь, как подросток.
И замерла в ожидании ответа. Но Эйдан не улыбнулся и не изменил выражения лица.
Она почувствовала, как мурашки побежали у нее по спине. Ее слова вдруг показались ей глупыми. Это все равно что дразнить тигра. Все тот же немигающий взгляд. Он позволит ей уйти? Мгновение назад она так и думала. Но сейчас ей хотелось оказаться далеко-далеко.
Эйдан медленно покачал головой.
— Dio,[11] Александрия. Ты смотришь на меня так, словно я монстр. Будь осторожна, piccola, не создай еще одного.
Он оставил ее так же тихо, как и вошел.
Она вздрогнула от его угрозы. Прикоснулась к губам. Он смотрел именно на них. Она могла бы поклясться, что почувствовала прикосновение его губ. Алекс закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением. Черт возьми, он делает с ней что хочет! Она человек. Человек! И не желает становиться кем-то еще.
Александрия вздернула подбородок. Ее не собьет с толку его привлекательность и не напугают угрозы. Она обулась и, как королева, спустилась по ступенькам.
Томас приехал вовремя и ждал ее в гостиной, радуясь отсутствию Эйдана Сейвиджа. У него перехватило дыхание, когда вошла Александрия. Казалось, она с каждым разом становится все красивее. Это его так поразило, что он не мог думать ни о чем, кроме нее. Айвэн мечтал о том дне, когда они закончат работу и останутся наедине. Он представлял ее в лунном свете и был уверен, что так все и будет.
— Томас, это была отличная идея, — сказала Алекс.
Ее голос проникал прямо в его сердце, находя ответ и намного ниже.
Но тут он почувствовал на себе взгляд этих проклятых золотых глаз. Пристальный и беспощадный. Они смотрели на него с ненавистью, не отрываясь. Эйдан Сейвидж лениво остановился в дверном проеме, опершись о стену и скрестив руки. Он ничего не говорил. Ничего не предпринимал. Но само его присутствие пугало Томаса. Айвэн приобнял Александрию, вдыхая запах ее духов.
— Вы просто ослепительны, Александрия, — сказал он. — Никому и в голову не придет, что вы совсем недавно выздоровели.
Эйдан слегка пошевелился, и это было похоже на движение хищника.
— И все-таки она сильно болела, Айвэн. Надеюсь, вы проследите, чтобы Алекс не устала и вернулась домой пораньше.
Томас учтиво улыбнулся, излучая обаяние. Будь проклят этот человек. Он же не подросток на первом свидании. Айвэн галантно предложил руку Александрии, зная, что это раздражает ее блондинистого сторожевого пса.
— Не беспокойтесь, Сейвидж. Я о ней позабочусь.
Томас повел Алекс к двери, желая как можно быстрее унести ноги подальше от Сейвиджа и этого странного дома.
Александрия шла охотно, с таким видом, что ей не меньше Томаса хочется покинуть это место. На улице она остановилась и глубоко вдохнула.
— Он немножко давит, — сказала она с улыбкой.
Алекс буквально светилась. Свобода. Благословенная свобода. Сейчас не имел значения акулий оскал Айвэна и то, что она слышала его сердцебиение так же хорошо, как и пульс Джошуа, или, что похуже, ощущала запах его возбуждения. Она далеко от Эйдана Сейвиджа и его влияния, и это все, чего она сейчас хочет.
— Давит? Ну, если вы предпочитаете это слово… Он ведет себя так, словно вы его собственность, — взорвался Томас.
Она рассмеялась.
— Вы должны быть терпимее. Он не может измениться. Он привык приказывать. Вы должны понимать… к чему это может привести, — добавила Алекс не без кокетства.
Томас поймал себя на том, что тоже смеется, пока они торопливо шли к машине. Он нанял лимузин с водителем, чтобы можно было расслабиться на заднем сиденье.
— Я сделала эскизы, Томас, — продолжала она, — но вы не уточнили, чего именно хотите. А мне бы хотелось это знать.
— Я бы предпочел, чтобы вы сами это решили, — ответил Томас, открывая перед ней дверцу.
Он сделал это машинально и сам удивился. Обычно такая галантность была не в его правилах. Но с Александрией Хоутон все получалось не так, как он задумал.
— Вам не кажется, что в этом доме есть какая-то странность?
Алекс выгнула бровь.
— В доме? Нет, это красивый дом. Очень. Почему вы спрашиваете?
— Просто я иногда чувствую, что он словно… наблюдает за мной.
— Томас, вы слишком увлеклись созданием игр. Это просто ваши фантазии.
Ее смех возбуждал.
Рука Айвэна медленно двигалась в ее сторону. Он хотел ее сильнее, чем любую другую женщину. Но в окне он мельком увидел отражение глаз. Пылающих, красных, хищных глаз, которые горели ненавистью и обещанием расплаты. Обещанием смерти. Глаза дикой кошки. Глаза демона. Или смерти. Томас вздрогнул и застонал.
— Что случилось? — Ее голос успокаивал, как журчание воды. — Скажите, Томас.
— Вы сейчас видели нечто ужасное? — Его терзали сомнения. — Вы что-нибудь заметили в окне?
Алекс наклонилась, чтобы посмотреть на стекло.
— Что я должна была там увидеть?
Глаза исчезли, словно их и не было. Неужели это Сейвидж? Или и правда разыгралось воображение? Он прочистил горло и через силу улыбнулся.
— Ничего. Просто я до сих пор не могу поверить в свою удачу.
В тесноте салона Александрии было трудно не обращать внимания на растущий голод. Казалось, он вгрызается в ее внутренности и распространяется подобно лихорадке. Мозг непроизвольно усиливал звук крови, стремительно текущей в венах Айвэна. Он манил ее. Живот напрягся при мысли о прикосновении, и она всеми силами старалась улыбаться. Казалось, Томас пользуется любой возможностью, чтобы коснуться ее: ноги, руки, волос. Она ненавидела это. Ненавидела. От его прикосновений по коже пробегали мурашки. Алекс презирала себя за то, что не могла ответить на его ласку.
Она старалась не обращать внимания на Томаса, что-то говорила, но все внутри нее протестовало, и начал разрастаться страх. Томас Айвэн богат, очарователен, знаменит. И он человек. У них много общего. Он восхищается ее талантом. Но даже самое легкое его прикосновение вызывает у нее отвращение. Алекс мысленно застонала.
Ты нуждаешься во мне, cara mia?
Голос Эйдана преодолевал расстояние, отыскивая ее, обволакивая и защищая.
Она закусила губу. Искушение позвать его было велико, но она сопротивлялась. Она должна остаться человеком. Найти того, кого полюбит. Пусть это будет не Томас Айвэн, а кто-то еще. У нее вся жизнь впереди.
