Однажды я встретила волка - Анна Клирик
— Я сама решу, что мне стоит делать, а что нет, — оборвала его Тайра. — В поселении есть Мигир, Виран, сам отец и другие способные воины. Никто не умрет, если я одну ночь побуду вне клана.
Лик покачал головой и зашипел. Его рука дернулась к шее.
— Дело не в числе способных воинов, а в том, кто они. Нас с тобой, детей вождя, воспринимают как предводителей.
— Ты правда считаешь, что клан видит меня такой?
Он снова вздохнул.
— Упрямая… Иногда ты напоминаешь мне отца.
Тайра вспыхнула и надула губы.
— И вовсе я на него не похожа.
Она бросила взгляд на солнце, скрывшееся за рваными серыми облаками, а затем отстранилась от Лика.
— Тебе надо вернуться в постель. Чем скорее ты поправишься, тем лучше.
Лик пожал плечами и неспешно вернулся в дом, придерживаясь рукой за деревянные стены.
* * *
[1] Пострельщики — то же, что и браконьеры.
Глава 28
Тайра
У волколюдов есть прочная связь с территорией, которая им принадлежит. Она носит скорее эмоциональный характер, однако, как известно, эмоции — это та же эсна, колеблющаяся на частоте от 5,3 до 5,8 frq. Есть гипотеза, что связь подкрепляется тем же источником, который позволяет им трансформироваться, и имеет магические свойства. Таким образом, можно объяснить, почему волколюды, находясь вдали от своей территории, постепенно слабеют, а лишение таковой приводит их к состоянию, близкому к магическому истощению.
Выдержка из зачетной работы студента академии Куубер по теме «Магические и физические способности волколюдов»
Х514 год, 21 день месяца Зреяния
Тайре было плевать, что подумают люди о ее пребывании в деревне. Ровно как и на то, что она доставляет охотнику Гидеру неудобства. Для нее самым важным было видеть Лика живым и здоровым… ну, или почти здоровым. Человеческое тело не позволяло ей ощутить все, что чувствовал брат — волчье справлялось намного лучше, — но одного вида хватало, чтобы понять, насколько ему было плохо.
До полатей Лик добрался с трудом и облегченно выдохнул, когда наконец смог сесть. Его кожа побледнела, а лицо покрылось испариной. Тайра даже представить не могла, как сейчас скручивало его мышцы и ломило кости и, если честно, испытывать на себе не хотела.
Когда у печи раздались тихие шаги, волколюдка едва не подскочила. Всевидящая… она не заметила, что в подклети был кто-то еще.
— Устроили же вы… — проворчал охотник, прошагав к кадке с водой.
Тайра хотела была огрызнуться, но брат ее опередил.
— Они беспокоились просто. — Он поморщился. — Мне нравится, что наш клан такой сплоченный, но иногда от этого только хуже.
— Не говори так, — обиженно пробормотала Тайра.
Охотник хмыкнул и зачерпнул глиняным ковшиком воду. Волколюдка заметила, что он опирался на трость, но спрашивать, а тем более жалеть, у нее желания не было.
— Схожу к Казиру, — предупредил Гидер и поковылял к двери. — Пусть он или Зера к Дирку сбегают, расскажут. Ты ж, поди, на ночь остаться хочешь? — обратился он к Тайре.
Та опешила от такой наглой прямоты, но быстро опомнилась.
— Естественно, я не оставлю Лика одного!
Охотник пожал плечами и вышел.
— Не создавай еще больше проблем! — прошипел Лик, вцепившись в подол ее безрукавки. — Гидеру и Мите и так вчера досталось.
— А мне какое дело? — фыркнула Тайра в ответ.
— Должен же быть предел!.. — Лик осекся и шумно выдохнул через нос. — Тайра, пойми, то, что ты сегодня выкинула, совсем не помогает наладить с людьми отношения.
— Вот объясни мне, — перебила она, — почему вы с отцом так цепляетесь за этот мир с людьми?
— А ты хочешь, чтобы была война? Чтобы лес спалили дотла? Чтобы наши волчата гибли из-за глупостей взрослых?
— С чего бы это? Защитить мы их, что ли, не сможем? — В ее голосе засквозило сомнение.
— С того. Эти люди, может, и не способны перебить нас, но на деревню уже обратили внимание извне. Стоит слухам дойти до князя — и резни не миновать. И тогда не пожалеют ни нас, ни наших детей. Ты правда этого хочешь?
— Думаешь, воины князя в силах одолеть клан волколюдов?
Тайра переплела вмиг вспотевшие пальцы.
— Мы сильнее, но нас задавят числом, возьмут огнем и оружием. А если мы лишимся леса, сама знаешь, что будет… Мы ослабнем духом настолько, что избавиться от нас будет легче легкого.
После этих слов в доме повисла такая гнетущая тишина, что даже кудахтанье кур за окном показалось Тайре испуганным. Она сгорбилась и опустилась на лавку.
— Я знаю, что сглупила, — произнесла она тихо. — Но я все равно это сделала. Знаешь, почему? Разозлилась. Я устала, Лик. Устала бесконечно ходить, втянув когти, чтобы не дай бог не потревожить людей.
— Люди тоже от этого устали, — заметил Лик. — И что нам теперь, сорваться друг на друге?
— Если мы так и будем ходить вокруг друг друга, ничего не поменяется. — Она вздохнула и потерла руками лицо. — Ничего. Меня это бесит. Иногда мне так и хочется перекусать всех, чтобы хоть как-то расшевелить болото, в котором мы все погрязли.
— И что ты сделаешь дальше, когда мир между нами рухнет?
— Да кому нужен этот мир, если он такой? — Тайра вскочила с места. — Сейчас мы убеждаем себя, что мир между нами возможен, что рядом с людьми мы сможем жить нормально. Но нет, не сможем, Лик. Мы слишком разные. Много сотен лет вражды говорят нам, что мы на это не способны. Так зачем себя обманывать?
— Считаешь, надо сдаться?
Слова сорвались с губ Лика раньше, чем он их осознал. Его лицо стало растерянным; он поспешил прикрыть глаза и откинулся на подушку, пытаясь спрятать свое смятение.
— Сдаться… — повторил он шепотом. — Мне страшно от одной только мысли, но почему-то сейчас больше всего хочется это сделать.
Тайра снова присела на лавку и взяла руку брата в свою. Пальцы волколюда были ледяными.
— Возможно, именно это и надо сделать, — сказала она. — Мне самой о таком тошно думать. Но это какой-то тупик. Как там люди говорят? Нашла коса на камень?
— Не верю, что слышу это от тебя, Тайра. Ты всегда была против того, чтобы сдать бой.
— Я по твоим глазам вижу: вчера произошло что-то, от чего ты окончательно потерял веру в людей. — Она сжала его ладонь сильнее. — В тебе всегда горела уверенность, а теперь ты сломлен. Я не хочу видеть тебя таким. Если даже ты сломался, то ни у кого из нас нет шансов.
— С момента как проснулся, я не перестаю думать о том,
