Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина
И половник половчей перехватила.
– Того и гляди уведут…
– Кого? – уточнил уже Эдди.
– Всех! Этот, нонешний, с рожею благообразной, сразу видать – мошенник. У приличных людей не может быть такой сладкой рожи, вокруг девочек так и вьется, словеса выплетает… тьфу. А вы шляетесь не пойми где! Помяни мои слова, Элайя Годдард! Будешь и дальше шляться – точно не женишься…
Эдди покраснел и уткнулся взглядом в тарелку.
– Это она про Сент-Ортона, – заметила Милисента и поморщилась. – Рожа у него и вправду на диво благообразная. Сразу видать, что родовитый.
Чарльз стиснул зубы.
– С цветочками приперся… только зря он это все затеял. Ну, сегодня… утром.
Зубы откровенно заскрипели.
– Доказать-то, конечно, не выйдет, что замазан, но он там был. – Милисента подвинула миску с похлебкой. – А вы больше так не делайте, – сказала она тихо.
И добавила еще тише:
– А то и вправду зашибу еще кого от нервов.
– От нервов… – нервно повторил Орвуд-старший и тоже в миску поглядел. – Все беды от нервов.
– Ага. Наш док тоже так говаривал, просто добавлял еще, что…
– Я знаю, – поспешил заверить Орвуд-старший. – Не стоит, право слово… Но да, сегодняшняя ситуация наглядно показала…
И запнулся, покосившись на Милисенту.
– Что мы идиоты. – Эдди подобными политесами не страдал. – Раз, два, три… четыре, уж извините, идиота, которых обвели, как… как не знаю, кого.
Желающих возразить не нашлось. Более того, Чарльз чувствовал, что совершенно согласен со сказанным. Идиот и есть.
Поманили.
Он и побежал, тайны с заговорами раскрывать. А ведь не шестнадцать лет. И даже не восемнадцать, когда все это простительно.
– И главное, смысла-то немного. – Эдди осторожно опустил в похлебку кусок лепешки. – То, что показали, – это же хрень полная! Подземелья? Мы и так знали, что они есть. Большие? А то, еще какие. Думаю, они и больше, и глубже. Нас краешком провели. Если и вернемся с полицией, то хрен чего отыщем.
Чарльз подумал и согласился.
– Показали чего-то – то, что выеденного яйца не стоит, – заключил Эдди. – И тебя еще вон прокляли.
Это да.
Только…
– Откуда? – озвучил Чарльз. – Откуда они узнали…
– Что именно? – Орвуд-старший мял в пальцах хлебный мякиш. – Не стоит считать их дураками. Отнюдь нет. Сперва ты старательно пытаешься попасть на аукцион. И попадаешь. Беседуешь с нашим общим другом, семья которого славится верностью короне. Общаешься с нами…
Да.
Наверное.
Если так.
– Полагаю, – Орвуд-старший откинулся на спинку кресла, – в любом ином случае нам бы и дальше позволили блуждать в темноте. Это ведь проще всего, не приближаться.
– Но?
– Но им для чего-то очень нужна ваша супруга. Настолько, что они не поленились устроить эту, с позволения сказать, экскурсию. Да и ваш… родственник тоже интересен.
Все замолчали.
А Чарльз подумал, что нужно было оставаться в Городе Мастеров. Там как-то все просто и понятно. Так нет же, не сиделось… влез. Вляпался, можно сказать.
– Думаете, они хотели просто заморочить голову? Чтобы проклятье навесить?
– Страх за свою жизнь – хороший стимул. Куда лучше, нежели идеи, которыми нормальный человек вот так сходу вряд ли проникнется. А еще они спешат, очень спешат. Этот срок, две недели. Что будет через две недели?
– Бал у Эстервудов, – подала голос Милисента.
– Бал, на котором собирается присутствовать его императорское величество. Впрочем, он всегда присутствует. У него весьма дружеские отношения с леди Эстервуд.
Милисента фыркнула, но как-то в сторону и с недоверием.
– Но почему именно этот бал? Его императорское величество присутствует на весьма многих, да и… нет, тут что-то другое. Не бал, а… – Орвуд-старший задумался.
Чарльз тоже задумался, пытаясь понять, приходится ли этот пресловутый бал на полнолуние.
Хотя нет, полнолуние как раз сейчас.
А через две недели что? Новолуние? Или что-то вообще к луне отношения не имеющее? В голову не приходило ровным счетом ничего.
– А что я? – Милисента пожала плечами. – Я вообще в этом всем ни черта не смыслю. И…
Она подавила зевок.
– Может, я спать пойду? Ну если вам не надо…
– Я провожу. – Чарльз поднялся.
Оно, конечно, тут недалеко, но сегодня он чувствовал себя на редкость неспокойно. И Милисента кивнула.
– Спать и вправду охота зверски. Странно. Я раньше сутками могла без сна, и ничего, а тут поела, и вот, будто снотворного плеснули. Кто бы другой, я бы так и решила, но Мамаша Мо… она не станет. Она вообще считает, что бессонница – это от безделья. Ну или от того, что молился мало и совесть нечиста.
Ночь была тихой.
Странно, что никто не пришел, не заинтересовался выбросом Силы на полигоне. Оно, конечно, не то чтобы вовсе явление редкое, но ведь выброс был серьезным.
Более чем.
А никого.
Леди Элизабет, Орвуды… Эдди вот. А студенты? Вечно любопытствующие? Профессура, которая должна была бы засечь колебания такого уровня? Где они все?
– Ты… – Милисента опять широко зевнула. – Ты только не вздумай умирать, Чарльз Диксон, иначе я за себя не ручаюсь.
И встряхнулась.
А потом добавила:
– Маме пока не говори.
– Чьей?
– Ничьей. А то ведь распереживаются. Ты иди… обсудите там чего, а я… я чувствую, что еще немного и стоя усну. Слушай, а может, это, ну… как с едой? И если так, то выходит, я теперь все время спать буду? Нет, я когда-то мечтала выспаться, но чтобы вот так…
Она встряхнулась.
– Иди уже.
– Иду.
– И возвращайся.
– Обязательно.
– Дверь закрой. И вообще… я же сказала, давай, иди, а то спать передумаю и подслушивать стану…
Губы ее пахли приправами. И еще сдобой с ванилью, а самую малость – огнем, тем ярким, белым.
Драконьим.
Орвуд устроился в кресле с трубкой, положил ее в ладонь и осторожно баюкал. Повернувшись в сторону Чарльза, чуть склонил голову:
– Ваша супруга – весьма деликатная женщина.
– Просто действительно спать хочет. – Чарльз потер шею. – Снять не получится, верно?
– Боюсь, что так. В любом ином случае я бы попробовал. Или сам, или с помощью вашей жены. Порой проклятье можно просто выжечь. А судя по всему, сил у нее хватит.
– Но? – уточнил Эдди.
– Но нынешнее весьма… специфично. Оно пронизывает сердце, спинной мозг и головной. И боюсь, при попытке выжечь сгорят и ткани. А сколь велики будут повреждения и сможет ли Чарльз выжить… и если сможет, то восстановится ли? Точнее, насколько восстановится?
Хреновая перспектива. Уж лучше сдохнуть, чем превратиться в овощ.
– Признаюсь, нечто подобное я встречал лишь в старых книгах. Очень старых. – Орвуд замолчал ненадолго. – Из числа тех, которые ныне запрещены. И вспоминая увиденное в том доме, могу сказать, что все несколько сложнее, чем нам представлялось.
Пожалуй теперь Чарльз чувствовал проклятье. Там, за сердцем. И выше. И шея чесалась от него, не иначе.
Чтоб их.
– И раз уж зашла речь о нервах. Помнится, вы передали мне некое… успокоительное. Подобное же я получил от своей супруги, которой оное весьма настойчиво советовала приятельница. – Орвуд отложил трубку и сцепил пальцы.
– Тоже проклятье?
– Не совсем. Скорее, весьма своеобразное зелье, которое, с одной стороны, несомненно успокаивает, причем весьма неплохо, а с другой… Скажем так, в состав его входят вытяжка из мертвой земли, кое-какие травы, большей частью ядовитые. Опиум, пусть и в малых количествах. И магия. Темная, запретная и, как мне казалось, хорошо забытая магия.
Пальцы хрустнули.
– И… что?
– Подобные капли, как оказалось, принимали ее императорское высочество…
– Погодите…
– Младшая. Утром девочке стало плохо. Очень. Дар ушел, а появились некоторые специфического рода симптомы. Нас и пригласили. В срочном порядке. – Орвуд чуть поморщился. – И нет, сомневаюсь, что это совпадение. В ее флаконе был тот же состав, что и в вашем, но более концентрированный. Собственно, это и показало всю опасность зелья. Ведь на первый взгляд в том слабом разведении, которое изначально, капли особого вреда не причиняют. Успокаивают, как я уже сказал. Улучшают сон, точнее, делают его глубоким и лишенным сновидений. Еще могут сгладить перепады настроения, что важно для некоторых особ, склонных к истерии.
