Ведьма и эльф (СИ) - Майская Зоя

Суд оказал неожиданное влияние на мою жизнь.

Я считала, что мои слова о том, что ментальный дар может принести пользу, не воспримут всерьёз. Но к глубокому удивлению, уже через неделю от короля Ольмильяра пришло скупое на слова письмо.

Его смысл сводился к тому, что несколько эльфийских лордов и леди обратились к нему за разрешением, чтобы просить у меня помощи в исцелении душевных болезней. И он готов ответить согласием, если я не против.

Подобная покладистость Ольмильяра удивляла, но я не могла упустить эту возможность — помочь эльфам и доказать полезность менталистов.

До сих пор мне не доводилось видеть безумцев среди остроухих, но, как оказалось, они были. И вот уже два месяца я посещала супругу одного из эльфийских лордов, силясь исцелить её недуг.

Могущественная некогда волшебница ещё три столетия назад начала терять свои воспоминания. Сначала она забывала, о чём шёл недавний разговор, затем, что случилось вчера… А потом из её памяти начали исчезать целые века, пока взрослая женщина не сравнялась разумом с пятилетним ребёнком.

Она не узнавала более ни мужа, ни детей, лишь в испуге искала родителей, которых много веков как не было в живых.

Сложно было представить страдания её родных. Леди Бризелль не только не узнавала их, но считала, что незнакомые эльфы похитили её и держат в заточении, не пуская домой.

Это был огромный круг боли, который я пока была не в силах разорвать, но небольшое улучшение случилось. После нескольких недель мне удалось заставить леди Бризелль вспомнить около шестидесяти лет её жизни.

Жаль только, что это едва могло сравниться с тринадцатью человеческими годами.

Пока эта маленькая победа принесла больше горя, чем пользы. «Повзрослевшая» эльфийка воспринимала Делиона куда агрессивнее, чем раньше. И уже предприняла несколько попыток к побегу. Но он всё равно был рад — его верность супруге тронула меня.

Чужие горести помогали забыть о своих.

После моего расставания с Альвэйром я выждала месяц и попыталась встретиться с эльфом. Вот только сделать это оказалось не просто. Он вечно пропадал на границе, и вскоре я поняла, что мужчина просто избегает меня.

Дни тянулись за днями, Кэлеан как мог пытался утешить меня, но чувство неизбежного расставания заставляло задыхаться от боли. Касаться зудевшей связи, что всё ещё была натянута между мной и эльфом. И страдать от того, что дверь в его сердце так плотно закрыта, что для меня не осталось ни щёлочки.

Сколько лет пройдёт, прежде чем он даст нам шанс?

Случится ли это когда-нибудь вовсе?

Я знала одно. Я не могу ждать любви Альвэйра веками, как это делала Килтис и другие. Не потому, что моя любовь недостаточно сильна.

Просто для человека даже месяц, год — это очень долго. Я не могу провести столетия в тщетном ожидании.

Но, возможно, у меня вовсе не было времени, чтобы ждать Альвэйра. И дело тут не в моём желании.

Дикая магия жгла, разрасталась и требовала выхода. Я знала, что нужно ей. Чтобы я отправилась под свод Эдринского леса и соединила собранное с тем, что хранилось там.

С каждым днём мне всё труднее было сдерживать давление силы. Но я не могла уйти сейчас — в зимнюю пору неведомо куда. И совета спросить было не у кого.

Кэлеан знал про дикую магию во мне. Не про то, что случилось в башне Альвэйра, а про силу, живущую внутри меня до сих пор. И он видел изменения, происходящие на его глазах. Как порой символы вспыхивают на моей коже, понуждая к действию.

Он предлагал мне помощь много раз. И я знала, что могла доверять Кэлеану. После всего, что он сделал для моего спасения.

И именно поэтому молчала.

То, что мне предстояло сделать, было сродни предательству. Я хотела украсть у эльфов и людей возможность обуздать дикую магию леса. Сложно предугадать, чем это обернётся, если моя роль в исчезновении магии из леса раскроется.

Если Кэлеан не узнает об этом, он не сможет разделить со мной груз преступления.

Но в моём сердце жило также эгоистичное стремление — рассказать обо всём Альвэйру, получить его помощь и поддержку.

Если бы он появился передо мной, я не сомневалась бы и мгновение. Ведь у алтаря мы клялись быть единым целым.

Но, похоже, те слова для него значили мало.

Глава 55

Я исцеляла душевные раны чужих мне эльфов, но помочь Альвэйру не могла. Нельзя исцелить того, кто не подпускает тебя к себе даже физически, не то что ментально.

Но сдаваться рано, даже не попытавшись пробиться за броню отчуждения. Тем более, в ту ночь Альвэйр показал мне, что я ему не безразлична. И сейчас, должно быть, он ощущал себя не менее уязвимым, чем я.

Вот только я знала, что то, что возникло между нами, пусть и по велению дикой магии, стоит борьбы. А Альвэйр, похоже, считал нашу связь страшной ошибкой.

Убедившись, что добровольно эльф не собирается встречаться со мной вплоть до летнего ритуала, я решила прибегнуть к хитрости и написала ему несколько строк.

«Ты помнишь предсказание дерева? Кажется, теперь я понимаю, что за ним скрыто. Это связано с Луистером»

Я кривила душой, выдавая лишь часть правды. Всё, что происходило со мной сейчас, было отчасти связано с Луистером. Дракон-полукровка поторопился покинуть тело Альвэйра именно из-за действий принца.

Магия должна была соединиться с лесной силой раньше, чем Луистеру удастся её подчинить. Чтобы сделать это с минимальными потерями, мне нужна была помощь Альвэйра.

Потому что существовало два пути.

Я могла оседлать коня и поехать в Эдринский лес в сопровождении. Тут бы мне понадобилась помощь супруга. Никто просто не выпустил бы меня за пределы ущелья, когда вокруг творится мерзостное колдовство.

А без Альвэйра… я могла лишь освободить силу. Позволить ей делать то, что хочется. И она сама нашла бы выход. Это было крайнее средство, ибо предсказать, что случиться со мной или окружающими в таком случае нельзя.

Но, хотя мне было стыдно это признавать, куда больше судьбы магии меня интересовали чувства самого эльфа.

Мой вопрос древу звучал так — сколько лет мне отмеряно на этой земле. И оно ответило: «Тысячи лет или только год. Когда крылья твои осветит луна, и преследователь встанет на след, ты сможешь выбрать сама».

Тогда ответ казался мне неясным. Почему именно год и тысячи? Поначалу я считала, что Альвэйр, Килтис или другой неведомый враг может оборвать мою жизнь. Но теперь, когда сердце переполнилось любовью ко вчерашнему врагу, а тело буквально скручивало от страданий, что несли душевные муки и дикая магия, я понимала, что удар нанесёт не неприятель.

Лишь Альвэйр может определить мою судьбу. Протянуть руку или окончательно оттолкнуть. Если случиться последнее, мне не за чем оставаться среди эльфов. Не будет нужды держаться и за свою суть.

Можно будет прислушаться к шёпоту магии и позволить ей сделать себя свободной. От Альвэйра, страданий и надежды.

Пару раз в год должны были мы видеться с ним, если бы всё шло своим чередом. На два главных эльфийских праздника. Один раз осенью, когда собран урожай. Один раз в последний день весны.

Осенний ритуал я пропустила. В ту пору ждала своей участи в замке Ольмильяра. Не знаю, был ли Альвэйр на празднике урожая или проигнорировал его, сославшись на судебные заботы.

Второй ритуал впереди. И он будет почти ровно через год после полученного мной предсказания.

Тот день, когда я смогу увидеть Альвэйра наверняка. Он не сможет проигнорировать меня перед всем эльфийским светом, если только не желает прилюдно оскорбить.

И в день, когда я увижу его, то пойму… что? Стоит ли моя любовь борьбы за неё? Готов ли Альвэйр взглянуть на меня, живую, и оставить Олиэ в прошлом?

Всё это сразу, и гораздо большее.

А пока мне хотелось не впадать в уныние. Но сделать это было очень трудно. И хотя, ради Кэлеана, я старалась держаться, но в душе моей бушевал пожар, раздуваемый дикой магией.

Я засыпала под её шёпот.